Фонда Ли - Нефритовая война [litres]

Канцлер Гуим произнес в Зале Мудрости речь о кошмарной стоимости, которую платит человечество за иностранный империализм, и как важно, что Кекон выступает как ответственное государство. Завершил он сожалениями по поводу недавней кончины своего предшественника Сона Томаро, преданного интересам страны государственного деятеля, да узнают его боги.

Хило нахмурился, глядя на экран. Эспенцы не обрадуются принятию Акта о беженцах. Этот дипломатический провал ляжет тяжким грузом на плечи Шаэ, а Хило предпочел бы, чтобы сердце канцлера Сона протянуло бы подольше. Он привык к Сону. Канцлер Гуим показался Хило слишком уклончивым и лощеным, к тому же его поддерживали Горные, а значит, влияние Равнинных на Королевский совет существенно уменьшится. Следователь сказал, что Сон Томаро умер от сердечного приступа, в этом нет сомнений, но Хило не верил в такие удобные случайности.

Цзая выкинула игрушки из манежа и требовала, чтобы ее взяли на руки. Хило знал, что у него есть пять минут, прежде чем она разревется, он закончил с едой – тарелкой со вчерашней тушеной курицей в имбирном соусе – и усадил дочь себе на колени, пытаясь развлечь ее игрушкой. Хило нравилась роль отца, он прекрасно с ней справлялся. Дети всегда честны и живут одним днем, они требовательны, но им легко угодить, им нужна лишь любовь и внимание. Он не возражал бы завести больше детей, если бы Вен так решительно не настроилась сделать карьеру в клане и приносить пользу, Хило поддерживал это начинание ради счастья Вен, но не считал настолько уж необходимым.

Зазвонил телефон. Решив, что это Анден, Хило вручил малышку Кьянле и взял трубку на кухне.

– Хило-цзен, тут… возникли слухи… – сказал Цзуэн.

Прошло уже больше года, но иногда, услышав голос Цзуэна по телефону, Хило на секунду удивлялся, почему вдруг Кен поручил это Первому Кулаку, а не позвонил сам. И тогда он на мгновение умолкал от укола боли.

– Слухи множатся, как крысы, что на этот раз такого особенного?

– Фен Сандолан, крупный бизнесмен, владелец судоходной компании… он мертв. Казнен Горными за измену. Очевидно, он пытался организовать переворот и сместить Айт Маду, но его планы раскрыли. Все потрясены, он ведь был одним из их самых влиятельных Фонарщиков.

Хило приглушил громкость телевизора.

– А что насчет его сыновей?

– Тоже мертвы, как и еще несколько заговорщиков. Говорят, Нау Суэн и его люди схватили Фена Хаку и других Кулаков, когда те строили планы переворота в ночном клубе «Восьмой грех», и перерезали им глотки.

– Айт уничтожила богатейшую семью Зеленых костей в клане? И другие семьи Горных не взбунтовались? – ошеломленно спросил Хило.

– Айт стала опекуном Кобена Ато, – объяснил Цзуэн. – С этой минуты она будет оплачивать его обучение в Ви Лон и частные тренировки в особняке Айтов, в общем, взяла его под свое крыло. Официально она не объявила его наследником, но это серьезные перемены, тем самым она купила поддержку Кобенов и их сторонников.

– А семья Иве?

– Молчит. Говорят, Айт передала ей немалую долю «Кеконской звезды».

– Проклятье, – проворчал себе под нос Хило, разозлившись и растерявшись от того, насколько внезапно все случилось, как мгновенно пошел крахом его замысел.

И все же он не мог сдержать невольное восхищение. Айт прекрасно разыграла карты. После уничтожения Фенов никто из Горных не посмеет ей перечить. Или взять внезапный взлет семьи Кобенов. Встречи Хило с Феном Сандо, тайные платежи и секретные заверения, рассчитанные удары по международному бизнесу Горных, и с помощью физической силы, и с помощью провокаций, – все тщательно выстраиваемые надежды последних трех лет на то, что Горный клан рухнет самостоятельно и развалится на части, – все было напрасно.

– И почему эту суку так трудно убить?

– Дядя! – сказал Нико, дергая Хило за рукав.

– Не сейчас, Нико.

– Дядя!

На этот раз Хило обратил внимание не на голос мальчика, с новой силой тянущего его за руку, а смятение, которое Хило Почуял – сердце Нико колотилось барабанной дробью. Нико не был чувствительным ребенком, не из тех, кто расстраивается по пустякам и боится каждого шороха, но сейчас его глаза округлились от ужаса.

Хило велел Цзуэну разузнать как можно больше и доложить, когда появится что-то новое. Повесив трубку, он сказал:

– Что такое? В чем дело?

– Рю… он… он… Мы играли, и он… Он их проглотил!

– Что проглотил? – спросил Хило. – Где он?

Он последовал за Нико в кабинет и понял все сразу же, как только вошел в комнату. От ужаса у него екнуло сердце. На кофейном столике лежал полотняный мешочек с нефритовыми пуговицами, давным-давно конфискованными в грузе одежды на «Гордости Амарики». Несколько крохотных нефритов рассыпались по стеклянной поверхности. Мальчики, очевидно, обнаружили нефрит в незапертом ящике стола и стали с ним играть. Рю свернулся в комок в углу у дивана, прижимая к груди и лицу подушку, как будто мог загородиться ею от отцовского гнева.

Хило шагнул к нему и отбросил подушку. Он нагнулся и поднял сына на руки.

– Что случилось? – спросил он в надежде, что мальчики улыбнутся и скажут, что пошутили, решив его напугать.

Но, увидев заплаканное лицо Рю, он понял, что это не так.

– Он их проглотил, – повторил Нико.

– Я не хотел! – выпалил Рю, краснея, и бросил на брата укоризненный взгляд за то, что Нико его выдал. – Это ты виноват! Я хотел их выплюнуть, а ты закрыл мне рот рукой!

– Зачем вы это сделали? – закричал Хило.

Мальчикам всегда говорили, что нефрит могут носить и трогать только взрослые, а играть с ним нельзя. Они не послушались.

– Мы хотели только понарошку, – заныл Нико чуть не плача.

Желание Хило отшлепать обоих сменилось злостью на самого себя – ему не пришло в голову, что мальчики будут играть в его кабинете, следовало запереть ящик с нефритом. Почему он оставил камни у всех на виду? Но главным был все нарастающий страх. Нефрит в желудке мальчика опасен. Может подняться температура, возникнет сбой в сердечном ритме, обморок и смерть.

Хило поднял сына на руки. Он крикнул Кьянле, чтобы присмотрела за Цзаей и Нико, схватил ключи от «Княгини» и побежал к двери. Плачущий Нико бросился за ним.

– Я тоже поеду. – Он хватил Хило за пояс. – Не бросай меня.

Хило распахнул заднюю дверь «Княгини Сайны» и усадил обоих детей на заднее сиденье. Рю уставился на отца широко открытыми глазами.

– Я умру?

– Нет, – ответил Хило и завел машину.

В центральной больнице Жанлуна персонал приемного покоя тут же отвел Рю в смотровой кабинет. Рентген выявил два нефритовых камушка размером с пуговицу, к счастью, еще не прошедшие в кишечник, а оставшиеся в желудке. Рю измерили пульс, давление и температуру. Появился седой врач и объявил, что камни можно извлечь без хирургического вмешательства. Рю дадут снотворное, через пищевод введут специальный инструмент для захвата и попытаются вытащить камни. Хило сел у кровати и держал маленькую потную ладошку сына, пока того погружали в наркоз.