Галина Гончарова - День и ночь

Ерунда.

Но шесть дней — шесть вилок, а их и продать можно, комплектом.

Столовые приборы, скатерти, еще кое-что, по мелочи, а про то, чтобы обсчитать посетителя, и говорить не стоило. Настя сговорилась с одной из продавщиц, и делила прибыль пополам. Конечно, если люди много заказывали. Кто там пару лишних пирожков присчитает?

Да и пирожки умным девушкам не лишние.

Самвел послушал, плюнул, да и вышел. Сеня и Ирина вслед за ним.

— Вот крыса! — от всей души высказался армянин.

— Порода такая, — махнул рукой Сеня. — Делать-то с ней что будешь?

— А что с ней сделаешь? Сажать? Так уж точно жизнь девчонке сломаем… сам понимаешь, сейчас она не ангел, а оттуда вовсе тварью выйдет.

Сеня задумчиво кивнул.

— Так-то да, но и отпускать ее без наказания нехорошо. Ну, выгоните вы ее, дальше что? И дураки найдутся, и устроится она только так…

Ирина хмыкнула.

— В интернет ее выкиньте. На сайты. И напишите про ее подвиги и трудовую биографию.

— Тоже нельзя. Нарушение закона о частной жизни, — махнул рукой Сеня.

— А если ее устроить куда-нибудь похуже? На полгодика или на год? И хозяину сообщить? — предложила Ирина. — Есть же разные места…

Самвел хмыкнул.

— А и пожалуй что… Умница, девочка, не только красавица, но и головка светлая. Сеня, не уступишь? Я бы ее работать взял?

Ирина не рассердилась, понимая, что это комплимент.

— Извините, никак не могу. Пусть сначала практику пройдет, — Сеня улыбался. — а потом уж предлагайте.

— Обязательно учту, если что.

Ирина улыбнулась гостеприимному хозяину.

Ровно через пять минут Анастасии объявили вердикт.

Или она отрабатывает год в "Васильке", или Самвел Аветисович пишет заявление… собственно, он и так его пишет, а Сеня дает ему ход. Свидетели найдутся, и отправится она любоваться небом в клеточку и друзьями в полосочку.

Нет?

Тогда — вперед, работать.

Ирина уточнила потихоньку у Сени, "Васильком" называлась грязная пивнушка, в которой официантки менялись чуть ли не каждые три дня. Оно и неудивительно.

Располагалась та вплотную к фруктовому рынку, торговали на нем "гости с солнечного юга" и они не всегда были вежливы и политкорректны.

И искренне считали, что русские девушки — это шлюхи, которые будут рады любому мужчине. Так себя и с официантками вели.

Настеньку ждал тяжелый год. Хотя это кому как?

Стащить там, по определению, нечего, там даже скатертей на столах не водится, разве что салфетки бумажные таскать, но ведь и поколотить могут, если что.

Хозяина Самвел обещал предупредить, так что с завтрашнего дня в "Васильке" появится новая сотрудница. А Сеня обещал заходить проверять.

Так, на всякий случай.

Настя рыдала, вытирала сопли и слезы, но жалости не дождалась ни от кого. И поделом.

Тебя посадят? А ты не воруй.

В данном случае даже не посадят, в просто накажут трудотерапией. Дешево, сердито и доходчиво.

Конечно, никакого заявления Самвел не писал.

Это сейчас карусель бы на неделю завертелась, делу ж надо ход давать! Задерживать Настю, отвозить ее в райотдел, Самвелу мотаться по судам и следствиям…

Кому это нужно?

Да никому.

Так что напугать воровку напугали, но реально ничего не писали.

Обратно они шли, нагруженные шашлыком и салатами.

— Какой взятка, да? — экспрессивно возмутился Самвел. — Премия!

Отказаться не удалось, да Сеня и возражать не стал. День удался. На отделе "висяк" не образуется, хорошему человеку помогли, воришку нашли… кстати…

— Ир, а ты ее откуда знаешь-то?

— Мы с ее теткой в одну парикмахерскую, кажется, ходим, — оправдание Ирина уже заготовила. Успела придумать. — она там на племяшку и жаловалась, а сочетание красивое. Анастасия Полянская. Я и запомнила, а сейчас всплыло. Адрес парикмахерской дать?

— Вот еще не хватало.

— Вот так получилось…

— Ладно. Тащим салатики.

И Ирина точно знала — Сеня ей поверил. Но откуда? Не было у нее раньше таких способностей, никак не было! И ей врали, и она не понимала, что происходит…

А сейчас-то как?

Хотя чего б удивительного? Опыт — штука такая, пока учебка, пока жизнь потрепала, вот она и начала головой думать.

На работе их одобрили. Или салатики?

Наверное, все сразу. Вкусно же…

Дома Ирина оказалась поздно вечером.

Улеглась на кровать, вздохнула, вытянула ноги.

И что с ней такое случилось сегодня? Она же прямо видела, что Настя эта — врет! А раньше такого не было.

Хотя… просто ей эта девица не понравилась, вот и приглядываться начала.

Пискнул телефон, сообщая о приходе электронной почты.

Ирина открыла письмо от школьной еще подруги, одной из немногих, кто знал, где ее можно найти, и побежала глазами по строчкам. Передернулась, вышла и удалила его. Подумала, и корзину почистила.

Вот еще… здесь ей этой гадости не хватало!

И чего людям не хватает?

Все перегорело, угли пеплом затянулись, ан нет! Надо ей жизнь испортить! Хорошо, что интернет — штука безадресная, найти ее здесь будет крайне сложно.

И не надо.

Все, у нее новая жизнь. И сон хорошо бы новый увидеть, с той полянкой…

Все будет хорошо.

Утро встретило новостью.

— Ириш, поехали.

Ирина вопросительно посмотрела на Колю.

— Опять "козлина" буянит.

— А мы там чего?

— Очередь наша. Дежурим мы…

Ирина кивнула и отправилась собираться.

Тот же район, те же люди, лица…

И снова — оно!

Разгромленная квартира, разнесенные цветы, руна, нарисованная на стене…

Теперь Ирина называла ее правильно. Руна "Одаль". Только перевернутая… вот зачем? Хотя мало ли идиотов? Возомнят себя наследниками СС и прочей нечисти…

Бабка рассказывала, когда перестройка началась, она в ателье работала. Так к ним умник пришел, хотел костюм СС-овца заказать. Мол, ходить будет, гордиться… в девяностые дело было.

А откуда ж швеям знать, как там что было сшито?

Дедок-вахтер выручил.

Подошел и нежным тоном произнес: "да я вам все расскажу. Я знаете, сколько их в войну через прицел повидал? Вспомню молодость…". [4] историю пересказываю, как рассказали мне, источник не назову. Прим. авт.

Заказ по техническим причинам не состоялся. Заказчика не догнали.

А тут — мало ли? Кто-то вообразил себя Тем Самым, и ну давай, горшки фигасить.

Глупо это как-то…

Но — протокол, понятые, соседи, опечатывание квартиры…

Ирина от всей души пожелала неизвестному гаду трехдневного поноса. Говорят, если больше, то и помереть может, а ей греха на душу не хочется. Ей просто хочется, чтобы этот тип был чем-то полезным занят. Сидел, о жизни думал…

Ей еще не так много доставалось, так что было время за кофе прогуляться. В этот раз — увы, не без эксцессов.