Галина Гончарова - День и ночь

Ирина кивнула еще раз. Она поняла.

— Это… тоже она говорила?

— Да. Она мне потом много чего рассказала… кстати, и перед Клавкой тетя Паша себя виноватой чувствовала.

— Почему?

— А той дара не досталось. Вообще никакого.

— Но это ж от матери не зависит?

— А Клавка считала, что зависит. Хотелось ей жутко, да бодливой корове бог рог не дал. Орала она, бесилась, такое не скроешь… тетя Паша ей рот и замкнула.

— Вот уж не похоже.

— Ты что думаешь, о матери она слова не скажет. Про ведьмовство промолчит, а о матери будет говорить только хорошее.

— Она и такое могла?

— Прасковья много чего могла. И смерть свою заранее знала. Позвонила мне, поговорили мы в тот день.

— Правда?

— Да. Она меня кое о чем просила… это уж личное.

Ирина не стала допытываться. Мало ли о чем и кто мог попросить.

— Значит, с ее дочкой говорить смысла нет.

— Смотря о чем. Такого она не расскажет, а тебе вряд ли другое нужно, верно ведь?

— Ну…

— Мужики ворчать будут, глупости все это. Но ты так не считаешь.

Ирина так действительно не считала. Какие уж там глупости…

— Жаль, что она свои знания никому не передала.

— Как знать, как знать…

Ирина опять навострила уши.

Наталья Николаевна развела руками.

— Прасковья сказала, что преемница придет. Обязательно. Меня попросила, если что, отвечать честно на все вопросы, рассказывать, как есть. Любому, кто спросит. И если уж речь зашла о таком, сказать, что сила как вода, она себе дорожку найдет, а умение — дело наживное. Главное помнить, что за все платить требуется.

Ирина аж поежилась. По спине холодок пробежал.

Наталья Николаевна заметила это, и махнула рукой.

— Сказать я сказала, еще кто спросит — то же скажу. Хочешь, расскажу, как она однажды соседке погадала?

— Как? Вы же сказали…

— И не откажусь. Не любила она гадать, повторять не буду. А только случай такой был. У соседки любовь случилась. Вот понимаешь, бешеная, до истерики, хоть ты плачь, хоть веселись. Мужа побоку, детей побоку, лишь бы под любимого примоститься.

— И так бывает?

— Еще и не так бывает. Поживешь с мое, насмотришься. И что самое главное, этот любовник ей предложил к нему уйти. Детей не забирать, пусть с мужем остаются… понимаешь?

Ирина бы по такому раскладу сразу послала любовника. Дети важнее, что неясного?

Наталья Николаевна выслушала и пожала плечами.

— А эта дура к тете Паше примчалась, тоже в ноги падала… той не дуру жалко стало — детей. Поглядела она, и сказала честно. Мол, к любовнику пойдешь — на здоровье, вдосыт любви накушаешься. И деньги у тебя будут, и счастье, и что ты захочешь. А только дорожка там коротенькая. Трех лет не пройдет…

— Ушла?

— А ты как думаешь?

— Я бы осталась.

— А та все-таки ушла. Через три года, может, чуть больше, ее и схоронили.

— Болезнь?

— Да нет. Любовник там у серьезных людей приворовывал, а годы были девяностые. Вот и пришли однажды с паяльничком.

Ирина только головой покачала.

Выходило, что дар ей достался… своеобразный. Но — полезный?

Однозначно.

— Жестоко она все же с дочерью поступила…

— Клавка сама виновата. Ей шестнадцать было, дури много, совести никакой. Тетя Паша ее жалела за бездарность, все позволяла, ну она и закрутила с женатым. А там семья, дети…

— Когда это кого останавливало?

— То-то и оно. Тетя Паша сколько раз повторяла, что в чужую семью лезть не след. И так-то плохо, Господь двоих людей свел, значит, урок хотел им преподать. А ты в чужое задание своими лапами полез… двойка и им, и тебе. Только в тех масштабах.

— Бррр.

— А правда ведь. А уж если там дети до двадцати лет… вообще, не то, что лезть, три раза стороной обходить надо. Тебе потом за подлость так прилетит, слезами ульешься и кровью умоешься.

Почему-то Ирине верилось.

— А Клава…

— Там двое детей было. Старшему еще десяти не было, а Клавка и закрутила, и залетела, и к той бабе ходила. Ну, там жена оказалась не промах, за волосы ее оттаскала, да и выкинула. Клавка к матери, а та ей правду и выложила. Мол, так и так, дела не поправишь, рожай, чтобы хоть ребенок был. Клавка назло матери и помчалась к врачу.

— Дура.

— Ага. Тетя Паша как узнала, вся аж почернела.

— А заранее она не могла предвидеть, или остановить…

— На близких не срабатывает. Их судьба всегда в тумане, любовь глаза застит.

— Понятно.

— Плохо получилось. С тех пор тетя Паша и дочь видеть лишний раз не хотела, и маялась. А под конец еще и переживала отчего-то…

— Не говорила — почему?

— Нет. Молчала…

Из гостеприимного домика Ирина уходила с четким осознанием ситуации. Конечно, она еще разложит все по полочкам, разберется…

А пока — надо учиться пользоваться тем, что ей досталось. Сила-то самая к работе подходящая.

И что ей надо бы сделать, так это отплатить добром за добро. Найти убийцу старой ведуньи.

В общежитии Ирина упала на кровать и задумчиво уставилась в потолок.

Вот такие дела. Такой подарочек с того света.

Черная монетка удобно устроилась в кулаке, но не нагревалась, оставалась приятно прохладной. Дар передать…

Можно ли так сделать?

Ирина коснулась телефона, набрала несколько запросов… можно. Оказывается — можно. Требуется какая-то вещь, которой касается одна ведьма или колдун, потом другой… иногда это книга, иногда кольцо, медальон… да хоть бы и корочка хлеба. Правда, последнюю съесть придется.

Еще бы отличить правдивую информацию от откровенно ложной. Ведьмы — ведают? Допустим. Гадают, лечат… в это Ирина верила. А простите, в черных козлов, на которых на шабаш летали, уже — нет. Это уже у инквизиторов от спермотоксикоза мозг вскипал. Ну, хотелось им!

А нельзя.

Допустим, старая ведунья понимала, что умирает. Знала, что не сможет уйти, пока силу не передаст… иные и по нескольку дней мучились, кому и крышу в доме разбирали. Да много чего было. Только вот преемницу надо было найти.

Хм.

Ирина была далека от мысли о своей уникальности. Для себя-то каждый — уникум, а если посмотреть беспристрастно? Сколько таких, как она? Да на пятачок — пучок. Юристов хватает, девчонок тоже, иголки она в детстве взглядом не магнитила и спички не двигала. А к экстрасенсам всегда относилась с долей (98 %) здорового цинизма.

Почему выбрали ее?

Или — не ее?

Могла эта монетка быть предназначена кому-то еще? Ой, вряд ли. Цветок должен был достаться соседке, а у той дочерей не было. Это Ирина узнала мимоходом, но — не было ведь. Двое сыновей.

Есть ли какие-то ограничения на передачу силы? Возраст, девственность, красный диплом высшей Лысогорской академии, личное чертячье благословение, родинки, шестипалость?

М-да.

Поиски в интернете привели к тому, что Ирина выключила телефон и едва не взвыла в голос.