Галина Гончарова - День и ночь

Второй раз ноготь цепануло на Рогожской, 73.

Улица проходила в двух кварталах от Гороховой, и по дороге к ней было еще штук пять разных объектов, но чутье прямо-таки требовало пойти именно туда.

Ирина махнула рукой и направилась по нужному адресу.

Тоже частный сектор, у них две трети участка такие сектора.

Дом, участок…

Рядом — стройка.

Есть и такие по городам.

Долевое участие. Это когда ты на стадии строительства вкладываешь деньги, и тебе это обходится дешевле.

Или наоборот — дороже. Если застройщик оказывается сволочью и сбегает с твоими деньгами. Вот, здесь оказался именно второй случай.

Стояла эта новостройка уже третий год, и конца-края ей было не видно. Жильцов было откровенно жалко.

Когда-то здесь тоже был частный сектор, но домики снесли подчистую. Все, кроме одного…

В нем, надо полагать, жила часть рабочих, а по ночам сидел сторож, хранились инструменты, была устроена кухня и сортир…

В само недостроенное здание Ирину не тянуло. Но в домик?

Со страшной силой.

Только вот дверь оказалась закрыта. На большой висячий замок.

— Странно как-то, — заметил Дима.

— Что именно?

— Ну смотрите, стройка три года назад подохла?

— Да.

— Забор наполовину обрушенный, а вот замок — новенький. Аж блестит…

Ирина пригляделась.

Действительно, так и не обратишь внимания, кто там приглядывается, но замок действительно свежий. Не заржавленный, как можно бы ожидать.

— А петли? — вслух подумала она.

Раньше дверь закрывалась на врезной замок, это было видно. А потом сверху кто-то прибил две петли и повесил навесной. Да не тот, который пальцем сковырнуть можно, а надежный, основательный…

Кстати — ничем не рискуя. Вряд ли сюда кто явится, кроме бомжей…

— Что делать будем? — посмотрел Дима.

Ирина знала, что НАДО делать.

Оповестить старших по званию, вскрыть, составить протокол… угу. Только обоснование — никакое. Я тут сердцем чую — неладное что-то!

Что ей скажут на это?

Ничего хорошего.

Значит вопрос стоит иначе. Как бы попасть внутрь и посмотреть, а уж потом…

Это Ирина и озвучила своим товарищам по "везению".

Мужчины задумались. Выручил Сергей.

— Ну-ка, минутку…

Действительно, зачем вскрывать замок? Если можно аккуратно достать из кармана плоскогубцы, подцепить гвозди и выдернуть их в несколько секунд?

Дерево-то старое, трухлявое…

Замок так и остался висеть в петлях, только вот одна из них раскачивалась совершенно свободно. Ирина подергала дверь — и та приоткрылась.

— Смотрим быстро, — решила она.

Взгреют ее за эту авантюру. Но победителей не судят, если что, а чутье просто вопит…

Ирине стоило громадных усилий не направиться прямиком к большой русской печке. Вот хотелось ей туда залезть — удержалась, кивнула Игорю.

Тот и полез.

— Опа! А это что такое?

— Соль или сахар? — грустно пошутила Ирина, понимая, что вряд ли.

Зачем кому-то хранить в печке такое количество соли? Вот совершенно незачем…

Ирина вздохнула, и потащила из кармана телефон.

Что-то ей подсказывало, что завтра ее вообще из отдела не отпустят, чтобы больше ничего не нашла.

Отдел по борьбе с наркотиками себя ждать не заставил.

Приехали, потерли руки, опросили Ирину и остальных — и буквально выпнули патруль обратно на улицы. Идите, ребята, работайте дальше. Еще что найдете — не стесняйтесь, мы приедем.

А пока топайте, не мешайте дядям звездочки зарабатывать.

Ирина спорить не стала, порадовалась, что легко отделалась, и отправилась дальше.

Уже по третьему адресу.

Мужчины с ней не спорили.

Неясно, по какому принципу она отбирает эти адреса. Но ведь работает? Хотя сама Ирина сказала — мол, тут проходила, там слышала, на этот посоветовали обратить внимание…

Мужчины согласились и пошли обращать.

Третьей почему-то Ирине понравилась квартира. С пометкой (УДО).

Старый фонд, старый дом. Примерно на восемь квартир, небольшой двор, скамеечка…

Вот и нужная квартира.

Ирина позвонила раз, второй…

— Да вы стучите сильнее. Пьет он, охальник!

Старушка, которая выглянула из двери напротив, выглядела типичным "божьим одуванчиком". Но засекала любое движение не хуже радара. Эх, побольше бы таких бабушек!

Незаменимые они в работе участкового! Невероятно полезные.

И знают все, и поделятся своими знаниями с громадным удовольствием, только правильный подход к ним найди. Не люди, а сущий клад.

— Здравствуйте…

— Анна Матвеевна. Прохорова я.

— Здравствуйте, Анна Матвеевна, — вежливо поздоровалась Ирина с бабушкой. — а у нас, вот профилактический рейд. Праздники на носу, сами понимаете…

— А чего тут не понимать? Витька, ирод проклятый, как нажрется, так буянит, а водку он не жрет только если денег нет, — вздохнула бабушка. — Когда уж он допьется, да сдохнет, сволочь такая? И мать довел, и отца, и сам по пьяни себе жизнь поломал…

Ирина навострила уши.

Выяснилось, что Витька, пользуясь бабушкиным выражением, был буен во хмелю. И его тянуло на подвиги. Вот, по пьянке и покалечил собутыльника.

Отсидел, мать его за это время умерла, а отец жив остался, он к себе сыночка и прописал. Вместе квасили. Потом у старика печень окончательно померла, потянув за собой владельца, а Витька, вот, остался, и отравлял соседям жизнь.

Управы на него, увы, не было.

Участковый заходил, проводил беседы, но…

Кто б эти беседы еще по пьяни помнил? Уж точно не Витька.

И орал он, и чертей ловил, и за соседями гонялся, и… Скучно никому не было. Это — факт.

— А он один пьет — или нет?

— Раньше один пил, а недавно к нему дружок заявился, — махнула рукой пенсионерка. — Здоровущий такой, весь в наколках… вдвоем квасили. Правда, тихо.

Ирина придавила звонок на несколько минут.

Ответа по-прежнему не было.

— Не помер бы он там, болезный, — забеспокоилась Анна Матвеевна. — Погодите минуту, ребята.

Ребята послушно ждали.

Бабушка нырнула к себе в квартиру, и зашебуршала там, как мышь под веником. А потом вынырнула обратно с ключом!

— Вот!

— Это…

— Это мне еще Витькина мать давала, на всякий случай. Вот, и пришел час-то…

Ирина только вздохнула. Может, ей повезет, и там не будет очередного трупа?

Увы. Она уже поняла, что сегодня ей везет исключительно в обратном смысле.

Витька был жив.

Пьян вусмерть, но жив. А чего ее тогда сюда тянуло?

Вот зачем?

Ради этого орангутанга? Который нажрался до потери человеческого облика и спит мордой на столе. Нет, не в салате, салат — это буржуйская роскошь. Скатерть — тоже.

Просто спит сидя на стуле и уткнувшись лицом в стол.

Вот ради него она сюда и пришла?

Анна Матвеевна об этом не думала. Она просто прошла в квартиру, подняла за отросшие нечесаные патлы голову алкаша, вгляделась.