Галина Гончарова - День и ночь

Кто?

И второй вопрос. Если Исекова убили, то за что? Уж не за эти ли опыты с куколками?

Но если Ирина скажет об этом Ивану Петровичу… да посмеются над ней, вот и все. Просто посмеются. Лучше промолчать и поговорить самой. Так надежнее.

Так что вольт занял место под курткой. Рискованно, конечно, если что — по башке она получит, вплоть до увольнения, но…

Уж разово отвести глаза она сможет. Даже начинающая ведьма способна на многое.

А человека жалко.

Должна быть какая-то честность. Хочешь убить — убивай, но своими руками. А вот так, по-подлому… это — мерзко. Фу.

— Люся, я ни шиша не понимаю, — честно признавалась подруге Ирина. — Смотри, у нас есть Исеков. Живет он роскошнее, чем другие, хотя и скрывается. Напоказ торгует пиротехникой, втайне — сатанист, но убивать-то его за что? Да еще так, с обрядом…

— Не поделился. Или что скрысятничал, — недолго думая, предположила подруга.

— Или…

Ирина задумалась.

Как вариант.

А еще Исеков мог просто украсть этот вольт.

Мог?

Запросто. Сатанизм, такая штука… допустим, кто-то решил попользоваться сатанистами в своих интересах, Исеков умудрился узнать нечто важное, но не смог удержать язык за зубами и попал.

Как под танк.

Могло это быть?

Да, но почему тогда предупреждали Ирину?

Хм, а если это просто совпадение?

К примеру, Исеков спер вольт, и тут приходит она. И беседует с ним.

Ее засекают.

Исеков пробует продолжить шантаж, и объекты решают, что она в тоже в этом замешана.

Может такое быть?

Теоретически — да. Практически — кто ж его знает? Очень много допусков. Хотя…

Каждый колдун, каждая ведьма оставляют на месте преступления свой… путь астральный отпечаток. Индивидуальный и уникальный, как отпечатки пальцев.

Его можно считать, но вот беда — в суде не предъявишь.

Для кого это может быть доказательством? Да черт его знает!

А если…

Если кто-то второй очень хочет стать первым? Это — реально?

Допустим, есть организация, в которой используются и сатанисты. Между прочим, это реально. Неплохая подпитка получается от таких дурачков.

Кровь, ритуальный секс, может, и еще какая подпитка — это реально и выгодно. И деньги, и рабочие, и…

Есть кто-то, стоящий во главе этой организации.

Есть кто-то, желающий стать первым.

Тогда все складывается в более — менее логичную схему. Если вольт идет мимо общей кассы…

Если Исеков узнал о нем случайно, что тоже реальность…

Если предположить, что кто-то сильно метит на чужое место, тогда все становится логичным и правильным. Только тогда…

Две организации в такой провинции — это бред, а вот одна, но с переделом сфер влияния внутри самой организации — реально.

Вопрос такой — как Ирине не попасть между двух жерновов?

А никак. Она уже попала. Она уже ввязалась во все это, так что… гребем ластами, подруга. Гребем ластами.

Больница.

Уютный коридор с растениями в кадках и мягкой мебелью,

Платные палаты для тех, кто может. А пациенты здесь лежат с самыми разными проблемами. От сломанной ноги до послеоперационного периода. От аборта до родов.

Здесь лежит и Чивилихин.

Пройти к нему, конечно, сложновато, но…

Где не справится нахальство — вступит в дело удостоверение. Хотя пришлось поклясться, что Аркадий Игоревич просто свидетель. И Ирина никак не желает причинить вред его здоровью или нервировать.

Просто свидетель.

Врач посверкал глазами, но пройти разрешил. И предупредил, что в палате пациента есть кнопка вызова. Чуть что — и плевать ему на всех участковых мира, он за своих больных головой отвечает.

Кошельком — едва не съязвила Ирина.

Ладно, она все равно вредить и вредничать не собиралась. Наоборот.

Палата была роскошная.

С плазменной панелью на стене, с двуспальной кроватью, с личным санузлом…

Ирина и сама не отказалась бы полежать в такой — недельки три-четыре. Ее комната в общаге ни в какое сравнение с этой палатой не шла.

А вот лежащий на кровати мужчина уже ничем не походил на свой вольт.

Весь высохший, серый какой-то, потухший…

— Вы кто?

Даже вопрос был задан равнодушно. Сил уже ни на что не оставалось.

Ирина пожала плечами.

— Для вас — спасение.

— Что?

Ирина медленно достала из сумки вольт, положила на кровать.

— Не узнаете?

Мужчина коснулся куклы кончиком пальца.

— Игрушка. Гадкая…

А Ирина лишний раз убедилась, что это — тот. Недаром мужчина дернулся от прикосновения к вольту, недаром сверкнул глазами…

Пока еще процесс можно остановить. Пока — можно.

А если так…

— Не игрушка. Совсем не игрушка. Приглядитесь повнимательнее.

Мужчина послушался.

— На меня похожа.

— Очень. На ней ваши волосы, в воск подмешана ваша кровь.

— Что?

— Про порчу и сглаз слышали?

— Девушка, что за чушь?

Уже резче, уже решительнее…

— Кому — чушь. А кому… вы рискнете мне довериться?

Мужчина на кровати хмыкнул.

— Мы в неравном положении. Вы все обо мне знаете, я даже вашего имени пока не слышал. Вы просто пришли, положили рядом со мной эту гадость, и уверяете, что она ответственна за мое состояние. Кто вы вообще такая?

— Ведьма, — призналась Ирина. — Наткнулась я на эту дрянь случайно, ну и… жалко вас стало.

— Всего лишь?

— А вам чего надо? Я бы любого человека в таком состоянии пожалела.

— Врачи говорят, у меня рак крови.

— Будет забавно, если вы выздоровеете, нет?

Мужчина хмыкнул.

— Забавно, да…

— Рискнете?

— Что от меня требуется?

— Согласие. Добровольное, — честно призналась Ирина. — И немного крови.

— Из меня ее и так каждый день качают. Вы уверены, что коктейль из плазмы и физраствора, который сейчас во мне плещется, вам подойдет?

— Попробовать-то стоит, — хмыкнула Ирина. — Авось, пару эритроцитов и накопаю.

— Попробуйте, накапайте. И — да, я согласен.

Протянутая рука могла принадлежать скелету. Или еще кому похуже.

С серой кожей, выступающими фиолетовыми венами, костями, которые чуть не напросвет видны…

Ирина коснулась запястья, потом достала из кармана упаковку со шприцем.

— Извините, придется так.

— А как же ритуальный нож?

— Это пережиток истории, мы, ведьмы, осовремениваемся, — хмыкнула девушка. И достала из той же сумки небольшой поднос.

Свечку в металлическом стакане, зажигалку…

— Поехали?

Рука мужчины дрожала. Надо полагать — от усилий удержать ее.

Ирина вскрыла шприц и коснулась иглой худого указательного пальца. На подушечке выступила капля крови. Густая, темная…

Та-ак…

Ирина ловко сняла каплю крови лучинкой. Сама осинку сломала, сама обстругала.

Подожгла свечку.

Подождала пару минут, пока та разгорится и коснулась лучинкой пламени.