Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Он протянул на ладони кольцо Торгового Судьи, валявшееся у него в кармане с самой казни Эрнеста.

— Ты? — позолоченный гвардеец устало прикрыл глаза. — Веспрем — твой?

Сердце Мурмина замерло, а затем застучало у него в ушах. Во рту мигом пересохло.

— Он так сказал… Так…

Гвардеец бросил быстрый взгляд на короля. Затем — на Мурмина.

— Да, — медленно проговорил он, глядя на Мурмина в упор. — Так и сказал. Но сказал не только это, господин Торговый Судья.

Тавер всегда знал, что она закончит так. Всегда. С самого начала. С первого дня, как они встретились.

— Напоминает нашу первую встречу, да? — пробормотал он, убирая со своего пути стол. — Только вербовщиков нету. Да и в трактире неубрано. Ты тогда говорила без умолку. А теперь лежишь и молчишь. Как всегда, не слышишь ни одного моего слова. Ну и что изменилось, я спрашиваю?

Брина не ответила. Мёртвые не особо разговорчивы, а она и живая не особо любила слушать кого- либо кроме себя. Просто лежала и бесстрастно смотрела в пустоту.

Ещё одна жертва этой резни.

Нет, конечно, для королевского войска, гордых и благородных освободителей, это вполне себе хорошая война. За пять своих кампаний Тавер поднимал самые большие деньги во время разграбления городов.

Келморец без зазрений совести опустился на колени и принялся обыскивать недавнюю боевую подругу. Разве она ему кто- то? Нет. Разве труп может быть кем- то? Тавер был уверен, что нет. Потому- то у него и не было друзей и семьи — все рано или поздно просто превращались в остывшее тело.

Ему просто демонски не везло во всём, что касалось людей.

А со сталью ему везло.

Да и с серебром, решил он, задумчиво глядя на мешочек с монетами. Ну, ей- то они всё равно уже без надобности.

На улице хлестал дождь. Но, наверное, даже такая прорва воды никогда не смоет всю это кровь с мостовой.

Наёмник устало вздохнул, глядя на десятки трупов. Везде. В самых различных позах. В самой разной одежде. С самым разным оружием.

И все мертвы. Уставили свои остекленевшие взгляды в небо. Или в землю — кому как повезло.

— Как- то не так всё планировалось, — грустно заметил келморец, почёсывая щетину. Плескаясь, он с трудом преодолел мощный поток воды, смешанной с кровью.

Хотя, может, так всё и планировалась? Вряд ли Рин напяливал на себя доспехи стражи и вымазывался в крови просто так, вряд ли просто так хлопнул Тавера по плечу с грустным: «Прощай, келморец». Зачем это всё было — Тавер не знал. Но, судя по решительному и грустному лицу убийцы, он планировал это давно.

Похоже, Тавер растерял всех. Брину — окончательно. Брат — где- то в городе. У Тавера даже была идея, где. Рин исчез сразу после того, как разнеслись вести о прибытии королевского войска. Малькорна расстреляли из арбалетов вместе с его толпой на Петляющей улице.

Восстание было подавлено. Сложилось, как карточный домик под неприхотливым щелчком пальцев.

Добротно бронированных и выученных пальцев.

Вода хлюпала под ногами, когда он пробирался через завалы тел. Пару раз он едва не падал, поскальзываясь на скользких телах. Несколько испуганных взглядов провожали его из- за дверей и окон. Стоило ему повернуть голову в их сторону — и они тут же испуганно прятались.

Бедолаги. Им ещё это всё хоронить. Все эти прелести, неизменно остающиеся после битвы.

У одного снесена половина головы. У другого два болта в груди. У ещё одного огромный разрез поперёк живота, и из этого разреза вываливались кишки.

Поток воды слегка шевелил их, пытаясь утянуть с собой.

— Помоги- и… — просипел кто- то из вороха тел, но Тавер прошёл мимо.

Ему нужно было найти брата.

И свалить отсюда.

День не задался ещё со вчерашнего дня. Всюду были разочарования. Всюду. Вечно идущий дождь лишь усилился, Давер где- то потерялся, в городе резня…

А он, усталый и мокрый, тащится по трупам в сторону своего брата. Где бы эта скотина ни была.

Более того, он не только себя тащит, но ещё и тяжеленный, промокший комплект доспехов солдат короля.

Твою мать…

Не в силах сдерживать гнев, он смачно плюнул на какой- то труп.

Зачем он в это всё ввязался? Он же прекрасно знал, чем закончится это восстание. Чувствовал каждый раз, когда видел мрачное лицо Малькорна и таинственных орлов.

Такие вещи никогда не заканчиваются хорошо. Он это, демоны раздери, знал.

Все знали. Даже Малькорн. Но все всё равно пошли на это. Почему?

Отчаянье? Или, наоборот, слабый проблеск надежды, который не хотелось отпускать?

— Ну, чего ради? — проскрипел келморец, от души заехав по чьему- то мёртвому лицу ногой.

Ответа не последовало.

Хотя, кого это вообще волнует, а? Тавера, на самом- то деле, интересовало совсем другое.

Какой смысл был в этой беготне и резне, если ему теперь всё равно не заплатят? Ни монетки, чтобы он мог залить горечь утраты…

Да какой там утраты. Кому он врёт? После стольких- то войн — и горевать по кому- то? Ха! Он перестал горевать после Дубревка, где ему пришлось хоронить почти весь свой отряд.

Свою семью, можно сказать.

Правда, какой толк о них грустить? Они умерли. Он жив. Жизнь продолжает течь, хоть и в весьма неприятном направлении.

А ведь похоже на то, что всё началось с той ошибки. С той нелепой ошибки с жирным нидрингом- цехмейстеров. Они не должны были убивать. Лишь попытать. Заставить платить какой- то там налог.

Но вышло всё, как всегда, совсем не так. Он помнил, как считал. Алхимик сказал — до восьми, потом давать противоядие. Им нужно было причинить ему боль, а не…

Хм. Наверное, это даже слегка забавно. Вся та демонщина, что тут происходит, происходит из- за того, что он, Тавер, сбился со счёту…

Он никогда не ладил с цифрами.

По крайней мере, так он сказал Эрнесту.

Человеку в маске орла он сказал, что всё прошло по плану.

А что? Ему нужны были деньги.

Похоже, он зря это сделал. В конце концов, он никогда не умел принимать правильные решения.

Сгорбившийся келморец шагал дальше по трупам, между мародёрствующими горожанами. Один из них — иссушённый парень — поднял на него испуганный взгляд, завидя доспехи солдата, но он лишь продолжил идти.

И мародёр тут же вернулся к своим нехитрым манипуляциям.

Вот тебе и вся война. Кто- то валяется с вывороченными кишками, а кто- то вроде этого парня обыскивает трупы.

«Настоящие победители в бою даже не участвуют» — так говорил сотенный Тавера. Наверное, он имел ввиду всяких лордов и генералов. Но к мародёрам его фраза была применима с такой же точностью.

Тавер задумчиво хмыкнул. Мародёры забирают с трупов ценности. Генералы берут с трупов солдат свою победу. Выходит, генералы — это короли мародёров?

Забавная мысль. Весьма забавная.