Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Но это было демонски больно. Будто бы какую- то струну внутри перерезали, и она, спружинив, хлестанула по сердцу. Или по тому, что называю душой.

Мурмин не знал.

Он ошалело открыл рот и уставился на Баэльта.

— Чего ты сказал? — прошипел он, резко вскакивая.

— Её больше нету… — прошептал Мрачноглаз дрожащими губами. — Её больше не…

Мурмин ударил прямо в лицо, опрокидывая его в воду.

— Её больше нету! — прохрипел он, опрокидывая Баэльта ударом. — Нету её! — удар ногой. — Ты, сукин сын, снова сделал это!

Удар.

— Умудрился потерять единственное, что делало тебя кем- то! Единственную женщину, которая любила тебя!

Но не любила меня.

Удар.

— Ты убил её, паскуда, ты, ты, ты! — удар, удар, удар.

Но комок в груди и не думал уходить. Лишь становился плотнее. Обжигая вены и вздувая каждый мускул его тела.

Требуя выплеснуть бешенство на сволочь, которая отобрала жизнь у его любимой.

Он вынырнул из- за кровавой завесы лишь тогда, когда его начали оттаскивать от свернувшегося Баэльта.

— Успокойся! — ревел ему в ухо голос кто- то.

Мурмин в ответ врезал ему локтём по носу.

Он прекратил орать лишь тогда, когда Херельде схватил его за плечо и сильно встряхнул.

— Отличная картина! — прошипел он, наклонившись к Мурмину. Нидринг в ответ лишь сипел и рычал. — Хочешь быть Торговым Судьёй — веди себя соответствующе!

И капитан гвардии отпустил его.

А Мурмин, пару раз выдохнув, обмяк в руках стражников.

Он прав. Да. Он прав. Точно. Верно.

— Отпустите, — глухо проговорил он. Стражники опасливо отошли, насторожено поглядывая на Мурмина.

Торговый Судья…. Обязанности…

Ему было на это наплевать, он хотел ударить этого корчащегося ублюдка ещё раз.

Но Херельде прав. Он не имеет на это теперь права.

— Ты, — прохрипел он, глядя на дрожащего Баэльта. — Ты, — он ткнул пальцем, а затем зло сплюнул в сторону. — Больше не появляйся в моём городе. Ты понял?! Уберёшься отсюда на первом же корабле. К демонам. Дорде!

— Да, — без особой радости отозвался сержант.

— Проследите за этим, — Мурмин снова сплюнул горькую слюну. — Уберите этого урода с моих глаз.

Он отвернулся, чтобы не смотреть на бывшего друга, которого утаскивали прочь.

— За что ты его так? — Херельде подал ему трубку.

— Личное, — прошипел Мурмин, выхватывая трубку.

— Ну, личное так личное… Можно обвинить его во всех ошибках…

— Он и так в них виноват.

— Я имею ввиду — прилюдно. Ты же…

— Херельде, — Мурмин поднял на него взгляд слезящихся глаз. — Не сейчас. Пожалуйста.

Капитан гвардии медленно кивнул.

— Только одно прежде, чем ты погрузишься в уныние, — проговорил он.

— Что? — опустошённо вопросил Мурмин.

— Назначь Главным Юстициарием Мелински, раз уж с этим не получилось.

Мурмин опустошённо кивнул.

Для чего всё это? Теперь, когда её нету?

Он не знал. Наверное, для города.

Золотая цепь была непривычно тяжёлой, и Мурмин постоянно поправлял её.

— Таким образом, господа, восстановительные работы будут завершены весьма нескоро, — мастер каменщиков переступил с ноги на ногу, заканчивая доклад.

Некоторое время в Зале Совета висела тишина.

— Вы проделали большую работу — но придётся проделать в разы большую, — писк Богура, нового цехмейстера кузнецов Веспрема, оторвал Мурмина от изучения столешницы. — Надеюсь, с платой всё в порядке?

— Конечно, ваша милость, — мастер кивнул, а затем неловко склонил голову. — Только, господин Торговый Судья, прошу вас — нам бы побольше подвод с камнем…

— Будут, — кивнул Мурмин, кривя лицо. Он принимал уже четвёртого человека с докладом для Торгового Совета — и каждый попросил чего- то.

Людей. Золота. Времени. Камня.

И он пообещал им всё. При этом ни одному он не сможет дать и половины обещанного.

— Всё будет, — глубоко вздохнув, кивнул он. — Можете идти, мастер Гауди. Ещё есть кто?

— Всегда есть, — заверил Мелински, новый Старший Юстициарий.

— Всегда- то да. Но Судья спросил — кто есть сейчас, — Роумни, представитель Веспремской алхимической компании, с насмешкой уставился на Мелински в ожидании ответа.

— Далее у нас должен быть… — Богур пролистал пару страниц в своём записном журнале. — Кажется, далее у нас доклад лорда- маршала.

Торговый Судья недовольно скривился, и его реакцию разделило большинство присутствующих.

— Ну что ж, лорд- маршал, приступайте, — уныло разрешил Судья, махнув рукой. Надо же — ещё две недели назад эти слова и этот жест были бы нервными, дёрганными и испуганными…

Маршал Гроссе, высокий и строгий, медленно поднялся из- за стола. Окинул всех презрительно- недовольным взглядом. И заговорил.

— Я хотел бы выразить Торговому Совету своё глубокое удовлетворение ходом мобилизации, — как будто бы скребут по металлу. — Два полка уже сформированы и почти укомплектованы, людей для формирования третьего уже почти набрали. Однако, — брови маршала сошлись на переносице, — хотелось бы выразить недовольство по поводу полного отсутствия конных добровольцев.

— Простите, лорд- маршал, но у нас тут город, а не вольные степи. И держать по десять лошадей на один дом у нас не принято, — представитель Ростовщического союза Веспрема не скрывал насмешки.

— Я прекрасно это понимаю, заверяю вас. Но хотелось бы, чтобы и вы поняли — война не ведётся пехотой. Война не ведётся необученным ополчением. И, тем более, не выигрывается. У весторийцев сейчас готовы к бою пятнадцать конных эскадронов. У нас — три, и один из них называется эскадроном лишь формально. Потому я вынужден настаивать на том, чтобы вы закупили лошадей для формирования минимум пяти конных отрядов.

— Не хотелось бы торопиться, — бросил Мурмин, хмурясь. Боги, как ему не нравилось противоречить этому здоровяку… — Я бы хотел обратиться к легисту. Господин Форле?

Форле, тщедушного вида старик, кашлянул со своего места.

— Если руководствоваться королевским ордонансом от тысяча двести пятьдесят второго года, то характер вооружения и назначения отрядов, предоставляемых вольными городами, не определяется никем, кроме самих вольных городов, — и старик снова закашлялся.

Кажется, у него проблемы с лёгкими, с недовольством подумал Мурмин. Придётся искать нового легиста, когда старик сляжет. Надо будет обеспечить ему лучших лекарей. Если не поднимут на ноги — то пусть хотя бы обеспечат безболезненную кончину.

— Вы слышали, ваша милость, — Судья указал в сторону кашляющего легиста. — Не определяется. Мы даём вам пехоту — берите пехоту. Королевские законы едины для всех времён и людей.

Гроссе на миг оцепенел, явно борясь с гневом. А затем, фыркнув, покачал головой.