Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Эрнест на мгновение замер, изумлённо поднимая брови.

А затем расхохотался.

— Демоны раздери, надеюсь, твоя наглость соразмерна твоему профессионализму! — хохот старика разлетался осколками эха. — Боги, Мрачноглаз, кто ж знал, что ты действительно такой принципиальный идиот?

— Вы.

— Да, я, — Эрнест покачал головой, всё ещё улыбаясь. — Пожалуй, кто- то такой мне и нужен. А то я стал замечать, что Малькорн втихую прибрал всю справедливость этого города к своим рукам.

— И для того вам нужен я, да? Нести справедливость от вашего имени?

— Что- то вроде. А то все и так считают меня зазнавшимся королём без короны. Я заметил, тебе понравились картины?

— Угу.

— Неудивительно. Работа Бертонелло. Сейчас расписывает дворец в Тереции. Настоящий гений. Повезло мне нанять этого паренька расписать тут всё. И всё же, надеюсь, что в следующий раз ты будешь больше внимания уделять ходу Совета. Теперь все тут заседающие — твои… — Эрнест пожевал губами. — Объект твоегоинтереса. Например, что ты знаешь о Лысом Вигоре?

— Он лысый, — Баэльт протянул плащ, и Эрнест одним движением накинул его на себя.

— Смешно, — дружелюбно улыбнулся он. — Но всё же — будь посерьёзнее, хорошо?

— Сложно быть серьёзным, выступая перед Советом с вашим плащом в руках.

— Я был уверен, то ты его швырнёшь где- нибудь.

О, а я хотел уже.

— Но теперь, по крайней мере, я могу заключить, что ты крайне терпелив. Это отлично, Баэльт, — улыбнувшись ещё шире, Эрнест протянул руку к Баэльту.

Нож? Игла с ядом? Кольцо с отравленным шипом? Полуфэйне жутко захотелось отпрыгнуть в сторону.

Однако рука Эрнеста лишь по- дружески сжала его плечо.

— Вместе мы действительно сможем добиться многого. Твоя речь сегодня создала тебе образ честного и прямолинейного юстициара. Да и выступил ты неплохо.

— Спасибо, — да мне похер вообще, что ты там думаешь, старик.

— Только вот в следующий раз твою честность надо будет согласовать.

— Обязательно, — даже не думай.

— Кажется, ты хочешь мне кое- что сказать.

Баэльт хотел уже резко ответить, но тут воспоминание прошило его память вспышкой. Он нервно облизал губы.

— Кое- что попросить, — юстициар встретился взглядом с Эрнестом. — Жена и дочь Тортоде. Они больны. И…

— Они уже в лечебнице, — отмахнулся Эрнест с презрением на лице. — Хотел бы я взглянуть на чудовище, которое ты видишь на моём месте.

Баэльт облегчённо кивнул. Одной бедой меньше.

— Спасибо. Он просил об этом.

— Я знаю. Я говорил с ним в Котле.

Баэльт с трудом подавил изумление.

— Зачем…

— Не твоё дело, — оборвал его старик. — Теперь, когда ты помог мне отвязаться от совета, займёшься тем, о чём мы говорили. Гус. Гус стал слишком часто вылазить вперёд во время Совета. Раскачивает лодку то в мою сторону, то в сторону Малькорна. Показывает, что выбирает, к кому бы примкнуть. И увести за собой всех алхимиков города.

— Я этого не заметил.

— Ты вообще нихрена не заметил.

Да, есть такое.

— И? — Баэльт пожал плечами. — Убить его? Как Рибура?

— Нет, демоны раздери. Умерь ехидность, пока я не разозлился. Ты и так вышел сухим из воды за сегодняшний цирк. Вигор и Гус не поделили кое- чего. И ты отправишься помогать Гусу.

— Действительно помогать?

— Нет, конечно. Следи за ним. Добудь мне информацию, которая позволит усадить его в Котёл. Или сделай эту информацию.

— Ага, — Баэльт сощурился. — Как это связано с работой юстициара?

— Они торгуют плактом. Вытяжкой плакта. Не той лёгкой, что ты куришь. А самой отвратительной гадостью, за которую люди убивают. Будет справедливо покарать их.

— А- га, — протянул Баэльт, щуря единственный глаз. — А потому я должен покарать их обоих?

— На самом- то деле, нет. Просто добудь мне информацию, которой я смогу шантажировать Гуса. И мы используем его на благо города.

— Например?

Эрнест зло уставился на него.

— Хочешь намекнуть на что- то?

— Нет. Я сказал «например».

— Примеры будут. Потом. А теперь иди, — Эрнест махнул рукой, как дедушка шутливо отгоняет внуку. — Иди и неси справедливость от моего имени.

— Да здравствует справедливость. Ура, — мрачно буркнул Баэльт, разворачиваясь и направляясь прочь.

Вечернее небо сотрясалось от грохота.

Баэльт примешивал в этот шум и свой грохот, колотя по двери.

— Эй! — хрипло ревел он.

Однако ответа не было.

— Зараза, — Баэльт злобно пнул дверь. Вечер выдавался хуже некуда. Ливень, холод. Свинцовый район, грязный и умирающий. И эта запертая дверь.

Баэльт ещё раз ударил в дверь и отошёл на шаг, злобно оглядывая дом. Окна заколочены, на мостовой рядом полно всякого мусора. Куски черепицы, куски дерева и камня.

В общем, особняк «Крестлехолл», выбранный Гусом как место сбора всей его наёмной недоармии, выглядел не очень жилым.

Но из открытого окна второго этажа слышался гул голосов.

Баэльт зло рыкнул и снова заколотил в дверь.

Что- то громыхнуло внутри, и дверь слегка приоткрылась внутрь. В тусклой полосе света возникла недоверчивый, придирчивый взгляд.

— А ну проваливай!

— Я к Гусу, — Баэльт навалился на дверь, чтобы не дать её закрыть в случае чего.

— Пароль!

Никакого пароля Эрнест ему не говорил.

Всё как всегда.

— Вигор мудак, — бросил Баэльт, наваливаясь на дверь сильнее.

— Вали отсюда, пока цел, юстициар, — с натугой прохрипели из- за двери. — Это дело Торгового…

Баэльт толкнул дверь и ввалился внутрь. Во все стороны брызнули звенья цепочки, запирающей дверь.

— Я, твою мать, здесь по поручению Торгового Судьи, сукин ты сын! — прохрипел Мрачноглаз.

— А, — татуированный нидринг с опалённой бородой опустил длинный кинжал. — Мрачноглаз? Хо- хо, ну и люди! Кажется, будет что- то серьёзное!

— Помощь нужна? — в длинный коридор заглянул толстый мужчина.

— Не, — отмахнулся нидринг. — Это Мрачноглаз. Тебя ждут, юстициар, — нидринг.

— Быть не может, — зло отмахнулся Баэльт, отпихивая его прочь с пути.

— Всегда пожалуйста! — радостно прозвучало ему в спину. Боги. Городские нидринги — одна головная боль. Либо занудны, мрачны и сварливы до зубного скрипа, либо безнадёжно веселы.

В комнатах было полно людей. Людей не особо благонадёжного вида. Покрытые шрамами, суровые, они все тихо говорили и настороженно поглядывали друг на друга.

У каждого под рукой были промасленные тряпицы и что- то, завёрнутое в них.

Кто- то хмурился при виде его. Кто- то отводил взгляд. Кто- то ругался.

Пусть, пусть. Он тут не ради них.

На участке коридора с окнами, привалившись к стене, стояли трое. Хмурые, напряжённые и странно непохожие на остальных головорезов.

— О. Мрачноглаз, — сумрачно поприветствовал его келморец, кажется, Тавер. — Как поживаешь?