Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том IV [publisher: Издательские решения]

Движимые либо тщеславием, либо отчаянием, немногие последовали указаниям верховного жреца – к числу тех, кто протискивался вперед, объявляя себя «Парагонами», относились не только кандидаты внушительной внешности и благородного происхождения, но и беззубые нищие, ожиревшие обжоры, гидроцефалы, страдающие хронической икотой невротики, отъявленные воры и головорезы, исполнители популярных песенок и даже несколько старцев, стоявших одной ногой в могиле.

Процесс отбора замедлялся всеобщим замешательством и сутолокой – так прошел целый день. К вечеру некоторые беженцы, способные воспринимать действительность такой, какая она есть, отказались от надежды найти убежище в священном городе и побрели дальше по равнине. Риальто внимательно наблюдал за темно-синей точкой в небе, но она висела почти неподвижно и в конце концов растворилась в сумерках. Риальто угрюмо вернулся в гостиницу городка Десять Шпилей и провел там еще одну беспокойную ночь.

Утром он снова направился к стенам Люид-Шуга. Оказалось, что жрецы продолжали отбор всю ночь, и «Парагонов» в полном составе уже пропустили в город, после чего городские ворота наглухо закрыли.

Две бохулийские армии, медленно продвигаясь по долине Джохайма, подступили к Люид-Шугу, в связи с чем ночевавшие под склонами вулкана беженцы поспешно разбежались кто куда.

Темно-синяя точка теперь висела над городом. Спустившись на землю, Риальто подошел к боковой нише у западных ворот. Ему не разрешили войти. Голос из темной глубины проема в стене произнес: «Иди своей дорогой, чужеземец! Сто веков пройдут, прежде чем ворота Люид-Шуга откроются снова. Мы заколдованы заклятием растяжения времени. Уходи без оглядки – ты ничего не увидишь за плечами, кроме спящих богов».

Тем временем бохулийские армии подступили к городским стенам. Риальто поднялся в воздух и спрятался в нижнем слое белого кучевого облака.

В долине наступила странная тишина. В городе ничто не шелохнулось. С неспешностью более устрашающей, нежели стремительность, фургоны-истребители подкатились к восточным воротам Люид-Шуга. Вслед за фургонами шли бохулийские ветераны, недовольно ворча и переваливаясь с ноги на ногу так, словно у них болели ступни.

Из спиральных громкоговорителей города раздался голос: «Бойцы, отступите! Не пытайтесь нанести нам ущерб. Отныне Люид-Шуг недостижим».

Полностью игнорируя объявление, командиры готовились снести городские ворота залпом разрывных снарядов. В нишах вулканического склона возникло движение – пять гигантских статуй протянули руки вперед. Воздух задрожал; фургоны-истребители мгновенно превратились в кучки обугленного праха. Раздражительные ветераны разлетелись, как шелуха, оставшаяся от высохших насекомых. Долину Джохайма снова объяла тишина.

Риальто повернулся и, задумчиво переходя из облака в облако, направился на юг. Там, где начинали возвышаться холмы, километрах в тридцати-сорока от Тучеворота, он спустился на пригорок, покрытый сухой травой, и присел в тени одинокого дерева, прислонившись спиной к толстому стволу.

Уже почти наступил полдень. Теплый ветерок доносил приятный аромат нагревшегося сена. Вдалеке, на северо-востоке, над руинами Васкес-Тохора все еще поднимался вьющийся столб дыма.

Пожевывая соломинку, Риальто сидел и размышлял о возникшей ситуации. Несмотря на то, что местонахождение Персиплекса было более или менее определено, положение вещей оставляло желать лучшего. На Ошерля, обиженного и безразличного, никак нельзя было положиться. Ильдефонс? Его интересы больше совпадали с целями Риальто, чем с предательством Хаш-Монкура. Тем не менее, Ильдефонс был известен склонностью к приспособленчеству и оппортунизму. Будучи Настоятелем, Ильдефонс, даже в отсутствие чага, мог заставить Сарсема вести себя надлежащим образом. В целом, однако, учитывая все обстоятельства, Сарсем был еще ненадежнее Ошерля.

Риальто приложил к глазу трубку плермалиона: темно-синяя точка по-прежнему висела над Люид-Шугом. Отложив прибор, Риальто вызволил Ошерля из скорлупы грецкого ореха.

Инкуб появился в обличии синего зеленоволосого сильфа высотой чуть больше метра. Он выражался вежливо, тщательно выбирая слова: «Приветствую вас, Риальто! Примите мои наилучшие пожелания. Хорошая погода! Прекрасный день 16-го эона! Солнечные лучи греют с характерной для этой эпохи настойчивостью. А вы жуете травинку, как крестьянский сын. Рад, что вы наслаждаетесь покоем и забыли о неприятностях».

Риальто пропустил болтовню Ошерля мимо ушей: «У меня в руках все еще нет Персиплекса, и ответственность за эту неудачу в равной степени несете вы с Сарсемом».

Беззвучно рассмеявшись, сильф провел синими пальцами по зеленым волосам: «Дорогой мой! Вам не идет такая манера выражаться!»

«Как бы то ни было, – отозвался Риальто, – отправляйся сию минуту в священный город Люид-Шуг и принеси мне Персиплекс».

Сильф снова рассмеялся: «Дражайший Риальто, никто не умеет шутить, как вы! Только представьте себе такую картину – шедевр абсурда! Беднягу Ошерля схватили, таскают за волосы, избивают, топчут ногами, пытают на дыбе и разрывают на части двадцать безжалостных богов!»

«Я не шучу, – сухо сказал Риальто. – Там находится Персиплекс, и ты должен его достать».

Ошерль тоже подобрал соломинку и принялся размахивать ею в воздухе, подчеркивая движениями свои слова: «Возможно, вам следует отказаться от своих намерений. 16-й эон во многих отношениях благополучнее 21-го. Вы тут сидите и жуете траву так, словно родились, чтобы жить в этой эпохе. Это ваше время, Риальто! Так предначертано силами, намного превосходящими ваши и мои возможности!»

«Мои возможности вполне достаточны, – возразил Риальто. – В частности, я подружился с чагом и могу начислять и погашать пункты задолженности с безрассудной щедростью».

«Не смешно!» – прорычал Ошерль.

«Ты отказываешься доставить Персиплекс из Люид-Шуга?»

«Это невозможно, пока город охраняют боги».

«Значит, ты должен перенести нас в будущее точно на сто веков – в ту эпоху, когда обитатели Люид-Шуга проснутся в Золотом Веке, и у нас появится шанс вернуть похищенное имущество».

Ошерль хотел было обсудить обременительный характер своей задолженности, но Риальто отказался его слушать: «Всему свое время. Мы рассмотрим этот вопрос, когда вернемся в Бумергарт с Персиплексом в руках!»

«Персиплекс? Это все, что вам нужно? – с внезапным притворным благодушием спросил Ошерль. – Почему же вы сказали об этом раньше? Вы готовы?»

«Готов, конечно. Смотри, не ошибись!»

Холмик и одинокое дерево исчезли. Риальто стоял на склоне каменистой долины; внизу лениво струилась извилистая река.