Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том IV [publisher: Издательские решения]

«Подумаешь! – пожал плечами Хуртианц. – Я могу…»

«Тише! – вмешался Маг Мьюн. – Прекратите пьяную склоку! Вы что, не видите?»

Из сооружения, с которого Ильдефонс сорвал крышу, вышел человек.

Человек впечатляющего роста стоял у входа. Длинная седая борода легла ему на грудь, длинные седые волосы росли до плеч, черные глаза блестели. На нем был элегантный кафтан с темно-красными, коричневыми, черными и синими ткаными узорами. Он сделал пару шагов вперед, и теперь стало заметно, что за ним по воздуху тянулось облачко мерцающих драгоценностей. Гильгад, только что вернувшийся с площади, закричал: «Звездоцветы!»

Человек сделал еще несколько шагов. На его лице сохранялось спокойное вопросительное выражение. Ильдефонс пробормотал: «Это Моррейон! Нет никаких сомнений. Его поза, его рост распознаются безошибочно!»

«Да, это Моррейон, – согласился Риальто. – Но почему он так спокоен, как будто еженедельно принимает гостей, уничтожающих крыши у него над головой – и как если бы „Ничто“ угрожало кому-то другому?»

«Со временем он мог потерять чувствительность восприятия, – предположил Эрарк. – Как видите, он не подает никаких признаков того, что нас узнал».

Моррейон медленно шел вперед – за ним кружились роем звездоцветы. Чародеи собрались у мраморных ступеней странствующего дворца, чтобы вместе приветствовать его. Вермулиан выступил ему навстречу и поднял руку: «Здравствуй, Моррейон! Мы прибыли, чтобы избавить тебя от невыносимого одиночества».

Моррейон переводил взгляд с одного лица на другое. Он издал какой-то гортанный звук, затем – нечто вроде хриплого короткого стона, словно испытывая давно запущенные голосовые связки.

Ильдефонс представился: «Моррейон, старый товарищ! Это я, Ильдефонс! Помнишь, как мы славно проводили время в Каммербранде? Говори же!»

«Я слышу, – прохрипел Моррейон. – Я говорю. Но я не помню».

Вермулиан пригласил его жестом взойти по мраморной лестнице: «Заходи во дворец, и мы сразу покинем эту мрачную планету».

Моррейон не сдвинулся с места. Нахмурившись, он напряженно разглядывал лица: «Ваше летучее жилище приземлилось там, где я сушу пряжу».

Ильдефонс указал на черную стену конца Вселенной – в атмосферной дымке она выглядела, как смутная зловещая тень: «Ничто приближается. Скоро оно поглотит этот мир, и тебя больше не будет. Другими словами, ты погибнешь».

«Не совсем понимаю, чтó ты имеешь в виду, – отозвался Моррейон. – Прошу меня извинить, мне пора заниматься моими делами».

«Один вопрос, будьте любезны! – задержал его Гильгад. – Откуда берутся ваши звездоцветы?»

Моррейон ответил ему непонимающим взглядом. Наконец он обратил внимание на быстро кружащиеся у него за спиной магические камни. По сравнению с ними те, что хранились в коттедже Ксексамедеса, были вялыми и тусклыми. Эти танцевали и резвились, полыхая всевозможными цветами. Ближе других вокруг головы Моррейона вращались сиреневые и бледно-зеленые летучие драгоценности – так, словно они считали себя любимыми, самыми привилегированными спутниками волшебника. Чуть дальше перемещались звездоцветы, полыхавшие одновременно розовым и зеленым светом, за ними – гордого чисто-розового оттенка, затем – королевского карминового цвета, красные и синие, а внешнюю орбиту занимали несколько звездоцветов, испускавших интенсивные голубые сполохи.

Пока Моррейон размышлял, чародеи не могли не заметить странное обстоятельство: некоторые из ближайших к голове Моррейона сиреневых звездоцветов потускнели и стали почти такими же, как драгоценности Ксексамедеса.

Моррейон медленно, задумчиво кивнул: «Любопытно! По всей видимости, я о многом забыл… Я не всегда здесь жил! – удивленно встрепенулся он. – Когда-то было какое-то другое место, я смутно припоминаю… Но это было так давно!»

«Ты жил на Земле! – напомнил Вермулиан. – Ты полетишь туда с нами».

Моррейон улыбнулся и покачал головой: «Я уже собрался отправиться в немаловажное странствие».

«Неужели это необходимо? – спросил Маг Мьюн. – У нас мало времени. Кроме того, если уж на то пошло, мы не хотим, чтобы „Ничто“ поглотило нас вместе с этим миром».

«Мне нужно позаботиться о моих пирамидках», – произнес Моррейон голосом человека, принявшего бесповоротное решение.

На несколько секунд наступило молчание, после чего Ильдефонс поинтересовался: «Каково назначение этих пирамидок?»

Моррейон ответил так, словно объяснял простейшую вещь несмышленому ребенку: «Они указывают скорейший путь вокруг планеты. Без пирамидок можно было бы заблудиться».

«Но все эти указатели больше не нужны, – возразил Ао Опалоносец. – Ты вернешься с нами на Землю!»

Моррейон не смог удержаться от усмешки – упрямая настойчивость посетителей забавляла его: «Кто, в таком случае, будет присматривать за моим имуществом? Как я смогу совершать обходы, если мои пирамидки обрушатся, что я буду делать, если сломаются мои ткацкие станки, если остынут мои обжигательные печи, если я заброшу все остальные проекты – кто еще о них позаботится? Они требуют постоянного внимания».

«По меньшей мере зайди во дворец и отужинай с нами», – вкрадчиво предложил Вермулиан.

«С удовольствием!» – отозвался Моррейон. Поднявшись по мраморным ступеням и оказавшись в павильоне, он принялся с живым интересом смотреть по сторонам: «Очаровательно! Мне нужно будет придумать что-нибудь в этом роде на переднем дворе нового особняка».

«На это уже не хватит времени», – сообщил Риальто.

«Времени? – Моррейон повторил это слово так, будто оно было ему незнакомо. Еще один сиреневый звездоцвет потускнел. «Ах да, время! Но для того, чтобы хорошо делать свое дело, нужно много времени. Возьмите, например, эту мантию, – он указал на свой расшитый великолепными узорами кафтан. – Одна только работа на ткацком станке заняла четыре года. А перед этим я десять лет собирал шерсть грызунов. Я строил пирамидки, укладывая каждую по одному камню, и обошел планету столько раз, сколько было камней в каждой пирамидке. С тех пор у меня поубавилась охота к перемене мест, но все же время от времени я делаю обход, чтобы производить ремонт по мере необходимости – ну, и подмечать изменения ландшафта».

Риальто указал на местное солнце: «Ты понимаешь, что это такое?»

Моррейон нахмурился: «Я называю это „солнцем“ – хотя не помню, откуда взялось это слово».

«Таких солнц очень много, – сказал Риальто. – Вокруг одного из них обращается древний и достопримечательный мир, в котором ты родился и вырос. Ты не помнишь Землю?»

Моррейон с сомнением взглянул на небо: «Я никогда не видел другие солнца, о которых вы говорите. По ночам здесь темное небо – во всем мире нет никакого света, кроме пламени моих костров. О, это мир безмятежного покоя… Кажется, я припоминаю другие, более тревожные времена». Последний из сиреневых звездоцветов и некоторые из зеленых поблекли. Глаза Моррейона зажглись любопытством. Он подошел к бассейну, окружавшему центральный фонтан павильона, чтобы лучше рассмотреть плававших в нем миниатюрных русалок: «Привлекательные создания, гладкие и блестящие! Кто они?»