Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том III [publisher: Издательские решения]

«Еще чего! Что вы знаете о таких вещах?»

Второй брат спросил: «И где вы взяли такую идиотскую шляпу?»

Младший из трех попытался придать голосу тяжеловесно-издевательский оттенок: «Нам пригодился бы силач, который подержал бы заднюю ось на весу, пока мы надеваем колесо. Возьметесь? Не надорветесь? А если нет – ступайте прочь, не суйтесь не в свое дело».

«Шутить изволите? Что, если я действительно могу сделать нечто в этом роде?» – отозвался Кугель. Смерив повозку оценивающим взглядом, он прикинул, что она весила гораздо меньше любого из высоких столпов Нисбета. Сапоги Кугеля были смазаны оссиповой ваксой, все должно было получиться. Кугель сделал шаг вперед и пнул колесо: «Теперь и колесо, и повозка должны стать невесомыми. Поднимите колесо и убедитесь в этом сами».

Младший брат схватил колесо и поднял его, приложив такое усилие, что невесомое колесо вырвалось у него из рук и взлетело высоко в небо; там его подхватил ветер – колесо поплыло по воздуху на юг. Повозка же, с деревянным блоком, служившим опорой концу задней оси, не подверглась влиянию магии и осталась такой, как прежде.

Колесо, медленно кружась, воспарило над лесом. Откуда ни возьмись, появился пельгран; совершив пируэт в воздухе, хищная тварь подхватила колесо клювом и, хлопая крыльями, улетела прочь.

«И что теперь?» – поднял брови старший фермер.

Кугель удрученно покачал головой: «Боюсь, что больше ничего не могу предложить».

«Новое колесо обойдется в десять терциев, – сухо обронил старший брат. – Выкладывайте десять монет – сию минуту. Не люблю никому угрожать, в связи с чем о других возможностях упоминать не буду».

Кугель надменно выпрямился: «Меня не запугаешь болтовней!»

«Ничего, вилы и пара дубинок заставят вас раскошелиться!»

Кугель отступил на шаг и положил руку на эфес шпаги: «Если на этой дороге и прольется чья-то кровь, это будет ваша кровь!»

Фермеры отступили, пытаясь собраться с мыслями. Кугель произнес более примирительным тоном: «Такое колесо, как ваше – без подшипника, сломанное, изношенное почти до спиц, никак нельзя оценить больше, чем в пару терциев. Требовать большего просто неразумно».

Старший брат величественно заявил: «Необходим компромисс! Я упомянул о десяти терциях, вы – о двух. Десять минус два – восемь. Заплатите нам восемь терциев, и все будут довольны».

Кугеля эти доводы не убедили: «В ваши расчеты закрался какой-то изъян. Восемь терциев – все равно слишком много! Не забывайте, что я стремился оказать вам помощь! Почему я должен платить за благодеяние?»

«Что вы называете „благодеянием“? То, что наше колесо теперь витает в облаках? Нет уж, спасибо! Мы о такой помощи не просили».

«Давайте посмотрим на вещи с другой точки зрения, – предложил Кугель. – Мне нужно где-нибудь переночевать. Как далеко отсюда ваша ферма?»

«До нее шесть с половиной километров, но сегодня ночью нам не придется спать в своих постелях. Мы останемся здесь, сторожить свое имущество».

«Есть и другой способ, – возразил Кугель. – Я могу сделать невесомой всю вашу повозку…»

«Чтобы отправить ее в небо вслед за колесом? – взревел старший брат. – Как бы не так!»

«Мы не такие деревенские лопухи, за каких вы нас принимаете!» – возмутился второй брат.

«Давайте деньги и проваливайте! – воскликнул младший брат. – А если вам нужно где-то ночевать, ночуйте в усадьбе Фосельма. До нее полтора километра, прямо по дороге».

«Замечательная мысль! – широко ухмыльнувшись, заявил старший фермер. – Почему я сам об этом не подумал? Но прежде всего – гоните десять терциев!»

«Опять десять терциев? Это даже не смешно. Не заплачу ломаного гроша, пока не узнаю, где я смогу сегодня переночевать».

«Разве вам не сказали? Постучитесь к Фосельму! Так же, как вы, он – знаменитый альтруист и никогда не откажет бродяге в ночлеге под своим гостеприимным кровом».

«Независимо от того, нахлобучили они идиотские шляпы или нет», – с усмешкой прибавил младший брат.

«Говорят, что когда-то некий „Фосельм“ разорил всю вашу страну, – заметил Кугель. – Фосельм, живущий поблизости – потомок того самого Фосельма? Если так, унаследовал ли он дурные привычки своего предка?»

«Ничего не знаю ни о Фосельме, ни о его предках!» – заявил старший брат.

«У него большая усадьба, – прибавил второй брат. – Он никогда никому не отказывает в ночлеге».

«Даже отсюда видно, как идет дым у него из трубы, – сказал младший. – Давайте деньги и ступайте подобру-поздорову. Скоро стемнеет, нам нужно приготовить средства против виспов».

Порывшись под яблоками, Кугель вынул пять терциев: «Я вручаю вам эти деньги не для того, чтобы доставить вам удовольствие, но для того, чтобы наказать себя за попытку вразумить трех невежественных тугодумов».

Состоялся очередной обмен оскорблениями, но в конечном счете пять монет были приняты, и Кугель удалился. Как только он обогнул повозку, он услышал, как три брата хрипло расхохотались.

Мермеланты лежали, неуклюже развалившись в грязи, и ворошили длинными языками растущие вдоль дороги сорняки в поисках сахарной травы. Когда Кугель проходил мимо, одно из животных, переднее в упряжке, спросило – его слова трудно было разобрать, так как пасть его была забита полуразжеванной травой: «Почему мужланы смеются?»

Кугель пожал плечами: «Я хотел помочь им своей магией, но их колесо улетело, и мне пришлось дать им пять терциев, чтобы они перестали ругаться».

«Обман, наглый обман с начала до конца! – заявил мермелант. – Всего лишь час тому назад они послали паренька на ферму, чтобы он прикатил новое колесо. Когда они тебя увидели, они готовы были оставить сломанное колесо в канаве».

«Предпочитаю не обращать внимания на такие мелочи, – отозвался Кугель. – Они порекомендовали мне провести ночь в усадьбе некоего Фосельма. Хотя, опять же, я не доверяю добросовестности их советов».

«А! Предательские уловки грумов! 5 5 С тем, чтобы удовлетворять свое тщеславие, мермеланты называют хозяев «грумами» или «прислугой». Как правило дружелюбные, мермеланты обожают пиво; налакавшись пива, косолапые твари встают на дыбы, демонстрируя ярко-белые ребристые животы. В этом состоянии малейшая провокация вызывает у них приступы бешенства, и они уничтожают все вокруг безжалостными взмахами мощных лап. Они воображают, что могут водить за нос кого угодно! Ха! Они послали тебя в логово волшебника весьма сомнительной репутации».

Кугель тревожно смотрел на темневшие впереди лесистые холмы: «И никакого другого убежища поблизости нет?»

«Раньше наши грумы принимали путников и убивали их в постелях. Но никто из них не хотел потеть, закапывая трупы, так что они бросили этим заниматься. Следующий постоялый двор – больше, чем в тридцати километрах отсюда».