Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том III [publisher: Издательские решения]

«Хорошо сказано! – Эрвиг залпом опорожнил стаканчик арака. – Я тоже так думаю. Кугель, вы проницательный человек!»

«Раз уж вы упомянули Квирниф, что вы думаете об этом поселке?»

«Тамошний народец – чудаки, во многих отношениях, – сказал Эрвиг. – Они, видите ли, гордятся своими якобы благородными манерами, но при этом отказываются белить волосы и не слишком прилежно относятся к религиозным обрядам. Например, они совершают поклоны Божественному Вьюлио, прикладывая правую ладонь не к ягодице, а к животу. У нас это рассматривается как пренебрежение священным долгом. А вы как думаете?»

«Обряд надлежит совершать так, как вы его описываете, – уверенно произнес Кугель. – Любой другой метод следует считать неподобающим».

Эрвиг снова наполнил стаканчик Кугеля: «Считаю ваши слова немаловажным подтверждением справедливости наших убеждений!»

Открылась дверь – в хижину заглянула супруга хозяина: «Уже стемнело. С севера дует холодный ветер, а на краю болота рыщет чантера».

«Стойте в тени – Вьюлио о своих позаботится. Немыслимо, чтобы ты и твои отродья надоедали нашему гостю!»

Женщина неохотно прикрыла дверь и скрылась в ночи. Эрвиг подвинулся вперед на табурете и поглотил очередную порцию арака: «Так вот, как я уже говорил, в Квирнифе живет чудной народец, но их правитель, герцог Орбаль, чуднее их всех, вместе взятых. Он посвятил себя изучению чудес и всякой небывальщины, а любого горе-чародея, сумевшего запомнить пару заклинаний, приветствуют и чествуют в Квирнифе, как самого знаменитого и уважаемого гостя».

«Это не поддается пониманию!» – поддакнул Кугель.

Дверь снова открылась, и в хижину заглянула супруга Эрвига. Тот поставил стаканчик на пол, обернулся и нахмурился: «Ну, что тебе опять?»

«Чантера бродит среди хижин. Причем вполне может быть, что она тоже поклоняется Вьюлио – откуда нам знать?»

Эрвиг попытался было возражать, но на лице женщины появилось строптивое выражение: «Твой гость может терпеть наше присутствие теперь с таким же успехом, как и позже – так или иначе, ему придется спать на охапке тростника!» Она распахнула дверь пошире и впустила в хижину малолетних оборванцев. Убедившись в том, что дальнейший осмысленный разговор невозможен, Эрвиг устало опустился на тростник, и Кугель вскоре последовал его примеру.

Утром Кугель позавтракал выпеченной в золе лепешкой и травяным чаем, после чего приготовился идти дальше. Эрвиг проводил его до дороги: «С вами было приятно поговорить, и я помогу вам перейти нагорье Стоячих Камней. При первой возможности подберите камень размером с кулак и нацарапайте на нем триграмматический символ. Если на вас кто-нибудь нападет, высоко поднимите камень и прокричите: „Изыди! Я несу священный символ!“ Когда дойдете до первого мегалита, положите камень и выберите другой – там их целая куча. Нацарапайте на втором камне тот же символ и донесите его до второго мегалита – и так далее, пока равнина не кончится».

«Все ясно! – кивнул Кугель. – Но, может быть, вы покажете мне самый полезный вариант иероглифа – мне не мешало бы освежить его в памяти».

Эрвиг нацарапал символ на земле: «Просто, точно и безошибочно! Жители Квирнифа не используют эту петлю и располагают черточки под любыми углами».

«Опять же, пренебрежение к долгу!» – покачал головой Кугель.

«Так что прощайте, Кугель! В следующий раз, проходя мимо, не забудьте остановиться у меня. Пробка моего кувшина с араком легко открывается!»

«Не упущу такую возможность за тысячу терциев! Кстати, сколько я вам должен?»

Эрвиг поднял руку с открытой ладонью: «Я не беру деньги с гостей!» При этом он вздрогнул и выпучил глаза, так как супруга, подошедшая сзади, больно двинула его локтем в ребра. «А, так и быть! – пожал плечами Эрвиг. – Дайте ей пару терциев – так ей веселее будет хозяйничать».

Кугель вручил женщине пять терциев – к ее величайшему удовлетворению – и покинул деревню.

В шести километрах от Самсетиски дорога круто поднялась на серое плоскогорье, усеянное довольно далеко отстоящими один от другого серыми мегалитами почти четырехметровой высоты. Кугель нашел округлый камень величиной с кулак и, приложив ладонь правой руки к ягодице, обратился к этому объекту с самым торжественным приветствием. Затем он нацарапал на камне символ, примерно напоминавший рекомендованный Эрвигом, и нараспев произнес: «Я передаю этот камень на попечение Вьюлио и прошу, чтобы он защитил меня на этой мрачной равнине!»

Внимательно изучив ландшафт, Кугель не заметил ничего достойного внимания, кроме стоячих камней и длинных черных теней, отбрасываемых ими под красными лучами утреннего Солнца, и с облегчением снова пустился в путь.

Он не успел пройти и ста метров, как почувствовал чье-то присутствие. Мгновенно развернувшись на месте, Кугель оказался почти лицом к лицу с ощерившимся восемью клыками азмом. Высоко поднимая свой камень, Кугель закричал: «Изыди! Я несу священный символ! Ты не смеешь на меня напасть!»

Азм ответил – тихо и слегка неразборчиво: «Не выйдет! Ты несешь обычный камень. Я следил за тобой – ты не умеешь рисовать знак. Можешь бежать, если хочешь. Мне давно пора размяться».

Азм сделал шаг вперед. Кугель изо всех сил запустил в него камнем; тот глухо ударился в черный лоб между щетинистыми антеннами, и азм упал навзничь. Прежде, чем он очнулся, Кугель отрубил ему голову.

Кугель уже направился дальше по тропе, но, пройдя несколько шагов, вернулся и подобрал свой камень с символом. «Кто знает, почему я так удачно попал азму в голову? – спрашивал он себя. – Может быть, тут не обошлось без помощи Вьюлио».

Достигнув первого мегалита, Кугель заменил свой камень другим – так, как советовал Эрвиг – причем на этот раз он изобразил охранный символ как можно точнее.

Ему удалось беспрепятственно дойти до третьего мегалита.

Солнце поднялось к зениту, немного отдохнуло и начало опускаться на запад. Кугель шагал, целый и невредимый, от мегалита к мегалиту. Несколько раз он замечал скользящего по небу пельграна, и каждый раз бросался плашмя на землю, чтобы хищник его не заметил.

Нагорье Стоячих Камней закончилось обрывом эскарпа, откуда открывался вид на обширную долину. Оказавшись поблизости от относительно безопасных мест, Кугель забыл о бдительности – и тут же из неба донесся торжествующий крик. В ужасе обернувшись через плечо, Кугель спрыгнул с края обрыва в узкую расщелину, где ему удалось спрятаться, соскользнув в тень между камней. Пельгран с шумом пронесся мимо. С радостным курлыканьем пельгран приземлился в основании эскарпа – в тот же момент оттуда послышались человеческие вопли и проклятия.

Не высовываясь из расщелины, Кугель стал ползком спускаться по крутому склону и обнаружил, что теперь пельгран преследовал дородного черноволосого субъекта в костюме из черно-белого узорчатого полотна. Человек этот, быстро перебирая ногами, забежал за толстый ствол бутылочного олофара, и пельгран гонял его вокруг ствола, появляясь то с одной, то с другой стороны, щелкая клыками и протягивая к добыче когтистые руки.