Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том III [publisher: Издательские решения]

Герцог Орбаль напрягся всем телом и схватился за ручки кресла. Спина его выгнулась дугой, глаза вылезли из орбит. Он подскочил, кувыркнувшись в воздухе, и принялся кататься, корчиться, прыгать и скакать по площади, провожаемый изумленными глазами подданных.

Айоло возопил звенящим голосом: «Где Кугель? Схватите негодяя, приведите его сюда!»

Но Кугель уже покинул Квирниф – никто не смог его найти.

Так как пребывание Кугеля в Квирнифе было омрачено несколькими нежелательными инцидентами, он покинул город с поспешностью, не оставлявшей места для достоинства. Продравшись через заросли ольхи, он перепрыгнул канаву и выбрался на Старую Фергазскую проезжую дорогу. Задержавшись, чтобы посмотреть по сторонам и прислушаться, он решил, что городские жители, судя по всему, прекратили попытки его догнать, и быстрым шагом направился на запад.

Дорога пересекала обширную голубоватую трясину, местами покрытую небольшими рощами. В этих местах царила зловещая тишина; обозревая болота, Кугель не замечал ничего, кроме бескрайних пространств, бескрайнего неба и одиночества – нигде не было никаких признаков человеческого жилья.

Со стороны Квирнифа приближалась двуколка, запряженная вериотом-единорогом. Погонял вериота Баззард, который, подобно Кугелю, пытался участвовать в конкурсе на Выставке чудес. Экспонат Баззарда, так же, как экспонат Кугеля, дисквалифицировали по техническим причинам.

Баззард остановил двуколку: «Кугель! Вы тоже решили покинуть квирнифскую выставку?»

«По сути дела, у меня не было выбора, – ответил Кугель. – Моя волшебная яма исчезла, осталась только куча земли, которую я с удовольствием передал на попечение герцога Орбаля».

«Я сделал то же самое с моей дохлой рыбой», – заметил Баззард. Взглянув на синеватую трясину, он прибавил: «Опасные места! Азмы следят из каждой рощи. Куда вы направляетесь?»

«В конечном счете – в Азеномей, в Альмерию. Но сегодня я был бы рад найти хоть какое-нибудь убежище до наступления темноты».

«В таком случае, почему бы вам не поехать со мной? Мне будет веселее в вашей компании. Вечером мы остановимся с гостинице „Железный дровосек“, а завтра, скорее всего, прибудем в Ллайо, где я живу с четырьмя отцами».

«С благодарностью приму ваше приглашение!» – Кугель взобрался на сиденье, Баззард подстегнул вериота, и двуколка бодро покатилась по дороге.

Через некоторое время Баззард сказал: «Если я не ошибаюсь, Юкоуну по прозвищу Смешливый Волшебник, проживает в своей усадьбе в Перголо, неподалеку от Азеномея. Вы, случаем, с ним не знакомы?»

«Знаком, как же! – отозвался Кугель. – Он доставил себе удовольствие несколькими шутками за мой счет».

«Ага! В таком случае он, надо полагать, не входит в число ваших ближайших друзей».

Оглянувшись через плечо, Кугель произнес, громко и отчетливо: «Здесь нет никаких стен, но нас все равно могут подслушивать, в связи с чем да будет известно всем заинтересованным лицам, что я испытываю глубокое уважение к чародею Юкоуну».

Баззард понимающе кивнул: «Как бы то ни было, зачем вы возвращаетесь в Альмерию?»

И снова Кугель огляделся по сторонам: «Опять же, по поводу Юкоуну следует заметить, что многие его приятели сообщают ему обо всем, что они слышали, но время от времени искажают смысл сказанного. Поэтому я стараюсь не говорить ничего лишнего».

«Весьма предусмотрительно с вашей стороны! – похвалил Баззард. – В Ллайо мои четыре отца соблюдают такую же осторожность».

Немного помолчав, Кугель спросил: «Я неоднократно встречал отцов четырех сыновей, но никогда еще мне не попадался сын четырех отцов. Как объясняется такое семейное положение?»

Баззард недоуменно почесал в затылке: «Никогда их об этом не спрашивал. Нужно будет поинтересоваться при первой возможности».

Поездка продолжалась без каких-либо происшествий, и вечером второго дня двуколка прибыла в Ллайо – поместье с большой усадьбой, увенчанной крышей с шестнадцатью коньками.

Конюх взял вериота под уздцы, и Баззард, распахнув высокую, окованную чугуном дверь, провел Кугеля в вестибюль, а оттуда – в гостиную. Высокие окна, застекленные двенадцатью фиолетовыми панелями каждое, сгущали свет заходящего Солнца – дымчатые косые лучи озаряли теплыми малиновыми бликами темную дубовую обшивку стен. Значительную часть площади темно-зеленого ковра занимал длинный массивный стол. Повернувшись спинами к камину, рядышком сидели четыре человека; их отличало то необычное обстоятельство, что, в расчете на всех четверых, у них были один глаз, одно ухо, одна рука и одна нога. Во всех остальных отношениях они походили друг на друга: мелковатые и тощие, с серьезными круглыми физиономиями и коротко подстриженными черными волосами.

Баззард представил гостя и хозяев усадьбы. Пока он говорил, четыре человечка быстро и ловко передавали один другому руку, глаз и ухо таким образом, чтобы каждый из них мог познакомиться с посетителем.

«Этого господина зовут Кугель, – говорил Баззард. – Он – представитель местной знати, проживающий в долине реки Кззан и пострадавший от жестоких шуток персоны, имя которой лучше не произносить вслух. Кугель, позвольте представить вам моих четырех отцов! Их зовут Диссерль, Васкер, Пеласиас и Архимбост; в свое время они пользовались высокой репутацией в качестве чародеев, но пострадали в результате вмешательства некоего шутника-волшебника».

Пеласиас, пользовавшийся в этот момент как глазом, так и ухом, произнес: «Будьте уверены в том, что мы окажем вам все возможное гостеприимство! Ллайо слишком редко посещают гости. Как вы повстречались с нашим сыном Баззардом?»

«Мы занимали соседние павильоны на выставке, – пояснил Кугель. – При всем моем уважении к нему, герцог Орбаль выносил решения, руководствуясь необоснованными побуждениями, в связи с чем ни Баззарду, ни мне не удалось завоевать приз».

«Кугель нисколько не преувеличивает, – прибавил Баззард. – Мне не позволили даже имитировать песни моих несчастных рыб».

«Жаль! – отозвался Пеласиас. – Тем не менее, не сомневаюсь в том, что выставка позволила вам обоим приобрести полезный опыт, так что вы не потеряли время зря. Не так ли, Баззард?»

«Совершенно верно – и, раз уж мы затронули вопрос о жизненном опыте, я хотел бы, чтобы вы просветили меня по поводу одного факта, вызывающего у меня замешательство. У одного отца нередко бывает четверо сыновей – но каким образом у одного сына может быть четверо отцов?»

Диссерль, Васкер и Архимбост постучали пальцами по столу – имела место быстрая передача глаза, уха и руки. Наконец Васкер ответил взмахом руки: «Этот вопрос не имеет существенного значения».