Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том II [publisher: Издательские решения]

«За что ты меня так жестоко наказал? – слабым голосом спросил человекообразный моллюск. – Я просто пошутил, а ты отнял у меня жизнь. Другой жизни у меня нет».

«Тем лучше – больше не будешь глупо шутить! – заявил Кугель. – Изволь заметить: я промок до нитки!»

«Всего лишь проказа – что в этом такого? – голос моллюска становился едва слышным. – Нам, жителям прибрежных скал, неведомы могущественные чары, но я наделен даром предвидения и прорицаю: Солнце еще не взойдет снова, как ты лишишься того, чего сокровенно желаешь больше всего. Да постигнет тебя утрата!»

«Опять проклятие? – Кугель раздраженно отвернулся. – Сегодня меня уже проклинали дважды – и все впустую. А теперь мне на шею повесили еще одно?»

«Грядущее неизбежно, – прошептал обитатель раковины. – Запомни мои последние слова».

«Склонность к злорадному издевательству – достойная порицания черта характера, – тревожно оправдывался Кугель. – Сомневаюсь в том, что твое предсказание сбудется. Тем не менее, было бы желательно, чтобы ты избавил меня от неприятных опасений и тем самым заслужил мое одобрение».

Но моллюск молчал и вскоре превратился в лужицу мутной слизи, постепенно поглощаемую песком.

Кугель отправился дальше по пляжу, пытаясь придумать, как лучше всего было бы избежать последствий предсказания говорящего моллюска. «Когда имеешь дело с проклятиями, сообразительность не мешает, – снова увещевал он себя. – Ведь не зря же меня прозвали Пройдохой Кугелем!» Но подходящий способ никак не приходил ему в голову; оставляя за собой постепенно исчезающие следы на влажном песке, он продолжал обдумывать различные аспекты возникшей ситуации.

Силуэт восточного мыса становился четким. Теперь Кугель замечал, что мыс порос сплошным покровом высоких темных деревьев, а между деревьями виднелись беленые стены каких-то строений.

Кугелю снова повстречался Слэй, бегавший, как безумный, взад и вперед по пляжу. Приблизившись к Кугелю, старик упал на колени: «Отдайте браслет, сжальтесь! Он принадлежит династии Слэев, благодаря ему мы правили Силем! Отдайте его мне, и я исполню любое ваше желание!»

Кугель остановился. Вот еще головоломка! Если он отдаст старику амулет, тот, без всякого сомнения, обманет его или по меньшей мере не сможет выполнить свое обещание – принимая во внимание прорицание говорящего моллюска. С другой стороны, отказав Слэю, Кугель так или иначе потерял бы то, чего хотел больше всего – опять же, если прорицанию моллюска суждено было сбыться – но сохранил бы браслет.

Слэй неправильно истолковал нерешительное молчание Кугеля как признак возможной уступчивости. «В моих владениях вы станете знатным грандом! – лихорадочно торопил его старик. – Вам построят двухпалубный баркас из резной слоновой кости, вам будет прислуживать гарем из двухсот девственниц, ваших врагов сварят в крутящемся котле – только отдайте мне амулет!»

«Браслет придает такую власть? – поднял брови Кугель. – Возможны ли все перечисленные вами чудеса?»

«Возможны, возможны! – кричал Слэй. – Умеющий читать руны приобретает такую власть!»

«В таком случае объясните, что означают эти руны».

Слэй устремил на него взгляд, полный горестной укоризны: «Не могу сказать. Сперва я должен получить амулет!»

Кугель презрительно махнул рукой: «Вы отказываетесь удовлетворить мое любопытство. В свою очередь, я отвергаю ваши наглые притязания!»

Слэй взглянул на мыс, где за деревьями проглядывали стены беленых зданий: «Все понятно! Вы сами хотите править Силем!»

«Существуют менее привлекательные перспективы», – подумал Кугель. Угадав направление его мыслей, Фиркс заключил печень Кугеля в предупреждающе когтистое объятие. Кугелю пришлось с сожалением отказаться от столь амбициозных планов; тем не менее, они навели его на мысль о возможности нейтрализации предсказания говорящего моллюска. «Если мне предстоит утрата того, чего я желаю больше всего, – подумал Кугель, – было бы желательно поставить перед собой новую цель, по меньшей мере нечто, возбуждающее непритворный энтузиазм на протяжении суток. Поэтому теперь я хочу править Силем, и таково мое самое страстное и сокровенное желание». Для того, чтобы успокоить бдительного Фиркса, вслух Кугель произнес: «Мне нужен этот браслет, потому что я должен решить важную задачу. Для ее решения может потребоваться, в частности, чтобы я стал единоличным правителем Силя, причем я имею право стать таким правителем, так как являюсь законным владельцем амулета».

Слэй язвительно расхохотался: «Сперва вам придется убедить Дерви Корем в том, что у вас есть соответствующие полномочия. Она – наследница династии Домберов, капризное создание, подверженное мрачным подозрениям. Выглядит она, как соблазнительная девушка, но пусть внешность вас не обманывает – ей свойственна порожденная длительными раздумьями изощренная жестокость лесного василиска. Остерегайтесь Дерви Корем – она прикажет утопить вас, вместе с браслетом, в морской пучине!»

«Если вы считаете, что она настолько опасна, – изобретательно заметил Кугель, – почему бы вам не научить меня пользоваться амулетом, чтобы я мог предотвратить такие последствия?»

Но Слэй упрямо мотал головой: «Недостатки Дерви Корем общеизвестны. Почему бы я пожертвовал возможностью ее свержения ради нелепых, наглых притязаний какого-то бродяги?»

Оскорбленный откровенным пренебрежением Слэя, Кугель наградил его увесистым тумаком, после чего продолжил путь вдоль берега. Перед ним уже громоздился крутой мыс, и теперь большие деревья, казалось, выросли еще выше. Сквозь темную листву проглядывали балюстрады, окружавшие сильские сады; чуть ниже, на оконечности мыса, находилась обнесенная колоннами ротонда, откуда открывался вид на океан. «Неплохо они тут устроились!» – подумал Кугель, разглядывая амулет с новым интересом. Заявленное им стремление взять в свои руки правление Силем становилось непритворным. Теперь Кугель спрашивал себя: не следовало ли ему сосредоточить внимание на каком-нибудь другом «сокровенном желании» – например, на постижении навыков животноводства или исполнения акробатических трюков…» Ему пришлось с сожалением отказаться от идеи начать новую профессиональную карьеру. Так или иначе, к правдоподобности предсказания обитателя морской раковины следовало относиться скептически.

Извилистая тропа поднималась от пляжа среди порослей ароматических кустарников – димфиана, валерианы, черной айвы, олуса – и красочных дикорастущих скоплений высокостебельных «звездных слезок», тенелюбивой верверики и разноцветных мухоморов. Пляж превратился в полосу, сливающуюся вдали с каштановой дымкой заката, а западный мыс Переклада Бенбаджа отсюда уже не было видно. Тропа выровнялась, пересекая плотную лавровую рощу, и привела Кугеля на поросшую сорняками обширную овальную площадь – по-видимому, когда-то здесь устраивали парады или спортивные состязания.