Марик Лернер - Подарить жизнь

– А правда у капитана личный туалет имеется? – задумчиво спросил у меня офицер.

Поскольку он и сам был капитаном и руководил всем этим скопищем вояк, набившихся в трюм и именуемых полком, он, безусловно, интересовался удобствами капитана корабля, а не своими личными.

За полетом мысли не особенно сложно проследить. Прямо напротив, на не таком уж и маленьком двадцатичетырехпушечном фрегате «Я иду», на сетке с подветренной стороны висел моряк, справлющий нужду в волны моря. Большинство к происходящему относилось спокойно, не пытаясь пришибить кощунствующего негодяя, показывающего всем сразу голую задницу. Не он первый, не он последний.

На две с лишним сотни матросов – два сиденья. Так что, наличие личных горшков – не такое уж и плохое дело. Недавно случайно присутствовал при так называемой помывке младших офицеров. Все четверо мылись в одной воде, по очереди. Как сказали мне уже потом – это совсем неплохо. Раньше во время плавания некоторые вообще до порта ходили грязными.

– Вроде есть, – подтвердил я, – на этих канатах его не наблюдал.

Гаффари фем Сечен сухо рассмеялся. Юмор до него доходил неплохо, однако сам он ни разу не попытался пошутить. Недавно назначен, что ли, и стремится воздвигнуть между собой и остальными стену высокомерия? Так я в этом сомневаюсь. В его подразделении не люди из Торгового союза со своими городскими стражниками и наемниками. На корабле пехота из личных воинов Годраса. Кого попало не назначат в командиры.

Я уже убедился, что Акбар своих людей помнит чуть ли не поштучно. Кто храбр, но пьет, кто умен и при этом уже немолод, а значит, лишнего шага без веской причины не сделает. Это именно его люди со всеми потрохами, и обязаны они лично генералу, а не главе клана. Если при этом капитан проявляет желание находиться рядом и беседовать, так очень уж подозрительно происходящее.

Если честно, я давно запутался. Они меня столь настойчиво охраняют или сторожат? А может, я все выдумал? Ну скучно человеку, а рядом никого, подходящего по положению, чтобы обменяться мнениями. Вполне вероятно. Но лучше не хлопать ушами и быть готовым к неприятным неожиданностям.

– В детстве, – говоря медленно и с расстановкой, он попыхивал трубкой, – я мечтал стать капитаном и плавать в неизвестные земли. Наносить их на карты и называть именами близких людей. Когда подрос, выяснил достоверно, что мало кто знает о находящемся дальше дня пути от его порога. И меньше всего обывателей трогают чьи-то подвиги и тяжкие труды.

– Ну, если гора Телеки при всей ее огромной величине до похода на Нигер была в империи неизвестна, то теперь имя фем Телеки знают все.

– Ага, – согласился он, – кроме тамошних поселенцев, еще приблизительно человек двести. Ты, лекарь, двести первый. На спор, первого встречного проверим. Профос!

Занимающийся неподалеку воспитательным процессом очередного проштрафившегося моряка профос обернулся, с достоинством кивнул и, закончив крайне цветастую фразу о неприличных личных и семейных обычаях в семье подчиненного, отпустил его.

Занимающий сию должность в корабельной табели о рангах – четвертый по важности и подчиняется напрямую первому лейтенанту. Сухопутные крысы сколь угодно высокого ранга ему на палубе не указ. Он обеспечивает охрану порядка, а это включает не только выполнение обязанностей и противопожарную безопасность, но и обучение экипажа обращению с любым оружием, в случае необходимости он же возглавляет абордажную команду.

– Да, капитан, – обращаясь подчеркнуто нейтрально, спросил профос, приблизившись. Ни тебе уважительного «господин», ни тебе поклона. Полон достоинства и готов защищать престиж родного корабля.

– Скажи, любезный, ты слышал о горе Телеки?

– Нехорошее место, – без раздумий ответил профос. – Прямо посреди равнины гора, будто с неба упала огромная каменная капля. Есть на свете еще одно похожее в Беджришаре. Одинокая скала, а вокруг голая степь и очень далеко, на грани видимости, Золотой хребет. Если посмотреть, увидите проем, в который скала могла бы уложиться. Местные называют ее «Кэшел» и убеждены, что ее обронил, – тут он проглотил имя одного из нынешних демонов, – Всевышний. А Телеки вообще стоит, будто одинокий пик. Ненормально, – заявил профос с глубокой убежденностью. – Фем Телеки потому и полез, что надеялся найти нечто ценное. Да кроме снега не вершине и камней, ничего не обнаружил.

– Спасибо, – несколько растерянно сказал капитан.

– Всегда к вашим услугам, – на этот раз последовал еле заметный поклон. Молодец. Даже не стал переспрашивать: «А тебе, милый, зачем?» Плюхнул в лужу, и все дела.

– Не успел я поспорить, – произнес с деланной горечью.

– Я свои долги всегда отдаю, – ответил капитан гордо. – С меня бутылка хорошего рома.

– Надеюсь, в Карунасе найдется. Хотя мне взятие миллионного города нашими силами представляется чудом.

Точных цифр мне никто не сообщал, но по приблизительным прикидкам в походе участвовало больше сотни кораблей. Все они были торговыми и принадлежали самым разным купцам и городам. Официально – большинство конфискованы мятежной властью.

По мне – чистое вранье. Адмирал Ипаос предложил Торговому союзу нечто настолько сочное, что они пошли на прямую измену. Обычно купцы и арматоры выигрывали на каждой торговой сделке не менее двадцати процентов. Сейчас они рисковали не товарами на борту, а всем имуществом. Мало того, основная масса торговцев состояла из пятидесяти- или стопятидесятитонных шхун, вооруженных шестью или восемью небольшими пушками.

Собрать и привлечь такое количество восемнадцати-, двадцатичетырех- и тридцатишестиорудийных парусников совсем не просто. Обычно в Длинном море они не болтаются, предпочитают океанские рейсы. Все это невольно наводило на подозрения об отсутствии спонтанности в восстании. Подготовка началась отнюдь не на прошлой неделе, а действия визиря просто дали весомый предлог. Если вспомнить о количестве аголинов в купечестве, получалось, что любые здравомыслящие и боязливые были просто вынуждены поддержать идею. Выбора им не оставили.

С другой стороны, множество артиллерийских орудий на борту эскадры давало высокие шансы на победу при столкновении с военным флотом. Длинное море не слишком глубоко, в нем десятки островов и архипелагов. Приливы, отливы и меняющиеся течения в сочетании с порывистыми ветрами и периодами полного затишья характерны для него даже в летнее время. В здешних водах место военных кораблей давно и прочно заняли галеры.

Заметив противника, командир гребного судна изменял курс с минимальной зависимостью от ветра и погоды. Он мог быстро занять хорошую тактическую позицию, мог выбрать, принять бой или перед лицом превосходящих сил противника искать убежище в порту и в устье реки, независимо от направления ветра. Парусные корабли не могли рассчитывать на эффективные действия против галер. Им почти никогда не удавалось поймать, захватить или даже повредить галеры, если командиры последних имели намерение уклониться от боя.