Марик Лернер - Подарить жизнь

Расследуются уж совсем крайние случаи, когда дело доходит до убийств или пыток. Но это еще требуется доказать, а против отца в семье никто не пойдет. Так что, обычный удар по лицу кулаком или порка розгами – дело достаточно обычное и никем не осуждаемое.

В этом смысле Бениле не на что жаловаться. Напротив, она регулярно молила Богиню о всех благах для учителя. Он был ей настоящим отцом, и очень жаль, что пришлось временно расстаться. Ну, ничего, когда-нибудь все это кончится, и они смогут нормально продолжать заниматься своим делом. Ей без особого умаления собственного достоинства не стыдно сознаться, что она еще многого не умеет и не прочь иметь рядом Мастера.

– Что? – переспросила девушка, покосившись на горбоносый профиль спутника, явно говорящий о южной крови. – О, я мечтаю стать такой!

Иногда Савами поражал ее своей практичностью, периодически удивлял наивностью, будто говорил не зрелый мужчина лет под сорок, а мальчишка. Но тут ее вечный внутренний голос спросил ехидным тоном учителя: «А подумать»? Если человек не то с шести, не то с пяти лет таскался в разнообразных походах за отрядами военных, ничего, в принципе, не видел, кроме сражений и жизни обозов, при этом отнюдь не глуп и достаточно хорошо разбирается в травмах и ранах (проверено!), то нет ничего особо удивительного, если жизнь вне этих рамок ставит его в тупик.

Кирасиры охотно принимают его услуги, однако ровней не считают и не сближаются. Бабы в обозе за редким исключением умом и развитием не блещут. Недаром она постаралась найти возможность передвигаться не в общей колонне. Через день страстно захотелось промыть им всем рты мылом и щелочью (лучше кислотой), а попутно заткнуть уши.

Вечный крик, ругань и гадости. Ревут животные, плачут дети, кого-то бьют. В повозках везут багаж, провиант, разнообразную амуницию, и это как бы нормально, включая и женщин, которые отрабатывают свой кусок хлеба не только телом, но и стиркой, и перекупкой трофеев. Да мало ли. Судя по разговорам, в подобных походах до трети войска состоит из малопонятного и ненужного сброда. У них еще поменьше – Акбар постарался избавиться от лишних.

Вот и Савами наконец-то нашел удобного собеседника, с которым можно обсудить именно профессиональные дела, да и просто поговорить. Бенила была совсем не против. С одной стороны, он много занятного рассказал о походах и подсказал кое-что полезное. С другой, приятно чувствовать себя страшно умной, объясняя некоторые вещи.

Он, например, глядя на налившиеся спелые початки кукурузы, тянущиеся длинными полосами вдоль их пути, искренне не понимал, почему крестьяне не слишком охотно сажают эту культуру. Ведь она дает урожай самвосемьдесят, в то время как рожь не достигает уровня в самшесть, а урожайность пшеницы и того ниже. Еще кукурузу и на силос для скота используют. Вон какие стебли вымахали, в полтора раза выше человека. Всадник затаится, и не обнаружишь. Казалось бы, сажай как можно больше!

Нет, про пеллагру он знал, все-таки целитель, хоть и не лекарь, но всего ступенькой ниже. Опасно питаться одной кукурузой. Болезнь многие столетия была бичом населения в тяжелые годы. Ибо далеко не сразу выяснили, что необходимо дополнять кукурузную кашу мясом и свежей зеленью. Сейчас и знахаря никто не спросит, почему появляется пеллагра – все давно в курсе. Кушай белый хлеб и мясо, запивай добрым вином, и никогда не обнаружишь гнойных язв, не впадешь в безумие и не умрешь без видимой причины.

Проблема в том, что не каждый может себе позволить разнообразные и хорошие продукты, особенно при неурожае в голодные годы. А хозяева земли правдами и неправдами норовят заставить арендаторов переходить к выращиванию более дорогих злаков. Получая на меньшем, чем прежде, клочке земли б о льший урожай за счет кукурузы, они увеличивают поборы с крестьян, принуждая их переходить на менее правильный рацион питания. Пока все идет более или менее нормально, ничего ужасного. Стоит случиться засухе, и выясняется, что на одной кукурузе прожить нельзя. Пеллагра непременно нагрянет во всем своем ужасе.

Потому и крестьяне, прекрасно осознавая, к чему ведут кабальные условия договоров, требующие посадки кукурузы, всячески этому противятся. Фему – увеличение доходов, а им – болезни и смерти? На такое ни один нормальный человек не пойдет.

Для Савами это прозвучало как откровение. В сельском хозяйстве он понимал приблизительно столько же, сколько она в лепке горшков. Со стороны видела, и достаточно. Хвала Богине, учитель если и заставлял ее что-то делать, так не для дури или издевательства. Вот со стеклом она научилась работать, это необходимо для изготовления сосудов. Починить шприц или еще что-то – тоже сумеет. Все правильно. А горшок любого вида проще на рынке приобрести, в отличие от тонкой стеклянной колбы.

Зато про использование кукурузного волоса она услышала впервые. Подробно расспросила, когда заготавливают и как используют. Остановка кровотечения вещь немаловажная, запомнила на будущее – проверить. Слишком часто она сталкивалась с народными медицинскими средствами. Девять из десяти – чушь натуральная: возьмите кровь девственницы, добавьте сопли старика, больного плоскостопием. Очень способствует улучшению здоровья и излечивает нагноение глаз. Тьфу, гадость дурацкая! Но люди искренне верят. А иногда обычная травка реально помогает. Не угадаешь.

Зато сейчас целитель угодил вопросом прямо в цель.

– Даже если окружающие не понимают, он Великий Мастер! – сказано было именно с больших букв. – Ты просто стоишь рядом и наблюдаешь, получая удовольствие. Я могу только надеяться, что со временем стану похожей на учителя.

– А догнать?

– Нет, – отвергла с глубоким сожалением Бенила. – У него огромный опыт. Пока я его наработаю, он уйдет еще дальше.

«Ну, не очень далеко, – цинично подумал Савами. – Дяденька в возрасте, сколько ему осталось! Лет десять-пятнадцать в лучшем случае. Но такое восхищение учителем интересно. Я своего едва терпел. С удовольствием врезал бы по башке. А она – нет. И ведь точно не путался с девчонкой. Она прямо извивается от восхищения, но именно профессионализмом. Везет же некоторым…»

– Вот сидит клиентка, – начала оживленно рассказывать Бенила, – и излагает про свои болячки. Я зафиксировала и мысленно поставила диагноз. А он – нет! Почти мимо ушей пропустил. Доброжелательно покивал и принялся выяснять состояние здоровья до возникших проблем. Как все началось и когда. Расспросил ее о всех отправлениях. И совсем другая общая картина вышла, – она вздохнула, огорчившись своим глупости и спешке, – к выводом подходил медленно и осторожно, не оставляя без внимания самого мелкого признака. Мы потом обсудили…