Николай Воронков - Везунчик [СИ]

За следующий день заметил ещё пару хуторов из десятка построек, окружённых полями, но снова обошёл их стороной. Ничего, вечером можно будет и постучаться. Как назло, в тот день больше хуторов не встретилось, и вечером у костерка я успокаивал себя тем, что так даже лучше. Проеду ещё немного, и меня уже вряд ли заподозрят в причастности к землям. И можно сделать набег на местные поля. Выращивают там что-то съедобное, и в моём положении это может стать спасением, даже если зерно или что там ещё, незрелое. Ничего, с голодухи и оно в праздник будет.

До очередного хутора добрался только после полудня. Этот стоял у края большой рощи, и постройки выглядели добротно. Один жилой дом с тремя окнами с той стороны, которую я видел. Парочка хозяйственных построек типа амбаров, три постройки для живности. По-хорошему бы надо было затаиться, понаблюдать за хозяевами, но я не ел уже четвёртый день, и плюнул на осторожность. К людям всё равно выходить надо, так почему не здесь и не сейчас?

Хутор был огорожен забором из жердей, и за сотню метров до импровизированных ворот я сполз с лошади и неспешно двинулся вперёд. В сами ворота заходить не стал — вдруг у них принято любого, зашедшего без разрешения, расстреливать, не спрашивая имени и цели прибытия. Через некоторое время из постройки, похожей на амбар, вышла женщина с ведром. Заметив меня, поставила ведро на лавочку и неспешно двинулась к воротам. Среднего роста, крепенькая, лет под сорок. Короткая причёска скрыта косынкой, завязанной сзади. Серенькое платье покрыто ещё более серой накидкой типа фартука. Подошла и стала спокойно рассматривать меня. Наверное, правильно сделал, что не зашёл в ворота, потому что держалась женщина уверенно, и во взгляде лишь небольшая настороженность. Пока она меня рассматривала, мой взгляд несколько раз задержался на верёвке, протянутой между домами. В основном, юбки и платья, но было и несколько штанов.

— Даже не думай — вдруг сказала женщина — Прибью!

Я только вздохнул, осознав вдруг бессмысленность моего появления здесь. Что-то просить, имея коня? Мне не поверят. Предлагать деньги, при этом быть одетым в рваньё? Сразу последует вопрос — а где взял? Осталось убраться отсюда без скандала и попытаться добраться до более крупного поселения, где мне не будут задавать вопросов.

Молчание затягивалось, и женщина снова заговорила первой.

— Ну ладно, проси.

Я невольно вздохнул.

— Так стыдно, госпожа.

Женщина аж руками всплеснула.

— Ты посмотри-ка, стыдно ему! Явился непонятно кто, дрань последняя, а теперь просить ему стыдно! — она ещё раз оглядела меня — Беглый? — резко спросила женщина.

— Свободный! — отрезал я.

— Конь-то явно не твой — прищурилась женщина.

— Конь прежней хозяйки — вынужден был признать я — Она мне такую работу дала, что мы с конём считай что умерли. Работу я сделал, а теперь решил жизнь получше поискать.

И ведь ни слова не соврал, похвалил я себя.

— И что же ты хотел попросить? — вдруг сжалилась женщина.

— Да одежду хоть какую-нибудь, — оживился я — а то моя совсем уж…

Женщина как в первый раз оглядела меня.

— Так и та, что на тебе, не твоя, а с какого-то богатого господина. И бархат, и шёлк. Где взял?

— На обочине тюк валялся, я и подобрал. Думал что хорошее, а там вот — я поглядел на своё тряпьё — Видно, за ненадобностью выкинули, а сколько он после этого валялся, кто его знает.

Женщина помолчала.

— Стой здесь, во двор даже не заходи.

Я и не возражал. Я даже к жердям не стал прикасаться. Так и стоял, пока женщина не вернулась с охапкой тряпья. Сунула её мне в руки.

— Хотела на тряпки для пола пустить, но тебе сойдёт.

В охапке оказалась куртка, рубашка и двое штанов. Всё старое, застиранное до серости, с кучей заплаток, но сравнительно целое. И явно женское. У штанов покрой чем-то напоминал галифе, на рубашке выточки, да ещё и следы вышивки. Я прикинул одежду на себя. Штаны короче чем надо сантиметров на десять, куртка размеров на пять больше, но сейчас не до выпендрёжа. Это первая местная одежда, которая будет моей! Сейчас бы переодеться, но женщина не уходила.

— И чего замер? — спросила она — Переодевайся, пробуй.

Я бы не постеснялся раздеться и при ней, но тогда она увидит и нож, и мешочек с деньгами, и неизвестно что она подумает.

— Вам так хочется посмотреть на худого голого парня? — криво усмехнулся я.

— А чего я там не видела? — Улыбнулась женщина — Ну, если стесняешься… — она повернулась уходить — Может, ещё что хотел попросить?

Я с трудом сдержался, но ответил спокойно.

— Ну, разве что кусок хлеба, госпожа.

Женщина скептически хмыкнула.

— Ну, кусок так кусок. Сам сказал.

Пока она снова ходила в дом, я успел переодеться. Да уж, чучело. Вся одежда болталась как на вешалке, и штаны держались только за счёт ремня. Ничего, зато полы куртки можно было запахнуть чуть ли не до плеч.

Вернувшаяся женщина при виде меня не удержалась от улыбки.

— Да уж, если бы моя доченька была такой худенькой и стройной, давно бы нашли ей жениха.

Так это что, одежда её дочери?! Или я исхудал до невозможности, или её дочка ест очень хорошо. И поворот к теме замужества мне совершенно не понравился. Может, просто к слову пришлось, но валить надо отсюда поскорее. Только вот взгляд прикипел к принесённому женщиной — половина каравая хлеба и целых два яйца. Женщина не стала издеваться и мучить, а просто протянула еду мне.

— Больше не дам. И за это скажи спасибо.

— Спасибо, госпожа — торопливо сказал я, прижимая богатство к груди.

— Ну и иди с богом.

Я поклонился, весь в мыслях о еде. Самое главное сейчас — есть понемножку, маленькими кусочками, с перерывами. С такой едой я теперь точно не пропаду.

Женщина проводила взглядом парня.

Интересно, а кто же был у него хозяйкой и что это за работа, после которой он всё равно что мёртвый? Если парень пошёл на север, получается, он пришёл с юга? Но там Мёртвые земли, да и хозяек хуторов она всех знает. Уж они бы точно не стали доводить работника до такой худобы. Да и чтобы так исхудать, надо голодать не одну неделю. Тогда откуда пришёл парень? Или он беглый и скрывался по лесам? Тогда почему идёт к городам и даже не пытался пристроиться на хуторе? Или понимает, что хорошая хозяйка его всё равно не возьмёт? Его же кормить придётся, а толку от него? Разве что холодной ночью постель согреть, а большего от него не дождаться. Бесполезный кусок мяса.

И женщина выкинула мысли о странном госте из головы.

Хлеб оказался божественно вкусным, и я до глубокой ночи растягивал удовольствие, рассасывая и смакуя каждую крошку. Сразу как-то и настроение лучше стало, и силёнок прибавилось. И на следующем хуторе я чувствовал себя более уверенно, и продуктов прикупил, заплатив десяток медяшек.