Николай Воронков - Везунчик [СИ]

Женщина растеряла всю улыбчивость и теперь смотрела на меня с жёстким выражением лица. Ждёт, что я начну валяться в ногах, благодаря за милость? Так милости я пока не увидел. Да, с грабежом сглупил, понадеявшись на авось, а в итоге наткнулся на местную каратистку. Каторга? Однозначно плохо, но я в любой момент могу совершить ещё какую-нибудь глупость, получить "отсроченную казнь" и спокойно отправиться в Мёртвые Земли, а уж там не пропаду. Немного отдохнуть и можно сделать новую попытку побега.

А если остаться здесь? Кормёжка неизвестно какая, работа неизвестно какая, плетьми могут запороть насмерть без суда и следствия. Так какая для меня разница где горбатиться на чужого дядю или тётю? Ну, разве что в этих самых дядях и тётях. На каторге окружать меня будут преступники, а здесь всё-таки будут обычные люди. Со своими радостями и горестями, умные и глупые, но вести они себя будут как обычные люди, и я могу попробовать хоть немного подстроиться под них и не выделяться. На каторге я тоже пройду адаптацию, но после неё получу привычки и повадки преступника, на которого будет коситься любой стражник. А не понравится здесь, так кто меня удержит? Удержать может камера, но ведь меня хотят использовать для работы, а для этого нужно куда-то выводить, давать хоть какой-то инструмент в руки, а это уже оружие. В крайнем случае, набью кому-нибудь морду, только нужно хоть немного набраться силёнок, а то местные мужики, привыкшие к тяжёлой работе, меня одной левой раздавят. Так что работа здесь может хоть что-то мне дать, а на каторгу я в любом случае успею.

— Нет, ты посмотри, он ещё и думает! — раздался возмущённый голос второй женщины — Я, можно сказать, жизнь ему дарю, а он ещё выкобенивается!

Кинжал чуть скользнул, и по шее побежало что-то тёплое.

— Я жду ответа!

Я с трудом раздвинул губы.

— Я согласен.

— На что согласен?

— На домашний арест.

— Госпожа графиня — я молчал, не понимая к чему она это сказала, и женщина пояснила как училка для первоклашки — Отныне при обращении ко мне ты должен говорить "Госпожа графиня". Ты понял?

Такие простые слова, но мне категорически не хотелось это говорить. Кинжал снова скользнул по горлу, намекая, что может и прирезать прямо сейчас, и пришлось выдавить из себя.

— Да, госпожа графиня.

Женщина удовлетворённо кивнула и выпрямилась.

— Вставай и топай вперёд. И не вздумай бежать — Тайрин бросает ножи очень даже неплохо.

Эта самая Тайрин убрала кинжал от моего горла и слегка подтолкнула.

— Шевелись давай!

Пришлось вставать и шевелиться. Немного пошатывало, но тут непонятно — то ли от голода, то ли от удара в голову. Тайрин указала рукой направление, и я поплёлся по тропинке. Женщины молча шли в нескольких шагах сзади, лишь изредка командуя куда повернуть. Метров через семьсот вышли к трёхэтажному особняку. Вроде этот стиль называется викторианским, но точно не знаю. Во всяком случае, особняк сильно напоминал дома в Англии. Посыпанный мелким гравием подъезд, дорожки, аккуратно подстриженные кусты, красивые клумбы.

Но к дому мы не пошли. Обошли вокруг и направились к группе зданий дальше в парке. Опять же, полное ощущение, что я попал в Англию — такое всё чистенькое, аккуратненькое, что аж противно. Вон там вроде конюшня с чистенькими дорожками. От одного из зданий потянул вкусными запахами — наверное, кухня. В остальных, возможно, прачечная, а может, какие-нибудь производства вроде ткацкого цеха или склады. Скоро узнаю. Но и здесь не задержались. Ещё дальше стояла откровенная кузня, из которой доносились удары молотка по железу. А мы шли всё дальше. Наконец, чуть ли не в километре от усадьбы, увидел одинокую избу из брёвен. Крыша из деревянной черепицы, небольшой навес над входом, пара небольших окошек по сторонам от входа. Тайрин кивнула в сторону избы.

— Будешь жить здесь. Уходить можно только по разрешению управляющего. Ушёл за границы поместья — будет считаться побегом. Искать тебя никто не будет, но розыскные листки будут отправлены по городам уже на следующий день. Скоро придёт управляющий, он тебе расскажет всё остальное. Понятно?

Чего ж непонятного.

— Да, госпожа… Тайрин.

Кажется, я ответил как надо, потому что женщины не стали меня поправлять. Постояли ещё немного, разглядывая меня с каким-то сомнением, потом ушли.

А я отправился обживаться. Дверь без всякого замка, разве что небольшая деревянная щеколда. Внутри одна большая комната с печкой посредине. Не как наша русская, а просто печка для обогрева. По периметру комнаты четыре грубо сбитых кровати. На каждой матрас и подушка чуть ли не из мешковины. Я потрогал одну — вроде, внутри сено. Ни стола, ни лавок, ни полок. Чисто казарма, только чтобы ночь провести. Обошёл избу вокруг. Ничего нового или необычного, разве что за избой нашелся типовой сортир в виде будке, обшитой обрезью, да небольшая поленница. Ну, и бочка для сбора дождевой воды.

Снова вернулся в дом, огляделся более внимательно. Судя по грязи на полу, пыли на окошках, пятнах копоти на печке, здесь или никто не живёт, или всем плевать какие здесь условия. Ну и ладно. Последний месяц приходилось спать в чёрте каких условиях, так что сейчас и просто крыша над головой будет в праздник. Управляющий всё не шёл, и я откинулся на подушку, решив отдохнуть впрок.

Странно здесь, очень странно. Почему меня так спокойно оставили здесь? Без суда и следствия, только по устному решению графини. Вроде, аристократы всегда имели право казнить и миловать в своих землях, но всё равно странно. Срок назначили "с потолка", а здесь ни кандалов, ни замков, ни решёток. С чего такое доверие? Я ведь могу вот прямо сейчас встать и уйти, так почему меня не охраняют хотя бы чуть-чуть? Или не всё так просто? На всякий случай оглядел себя цветным зрением, но никаких меток на теле не появилось. Проверил всю избушку, дверь, даже обошёл избушку снаружи, но и там ничего магического. Так с чего мне такое доверие? Потом вспомнил наши земные реалии. У нас ведь тоже за нетяжкие преступления можно было попасть на "химию" или поселение. Днём обычная работа на благо народного хозяйства, но ночью нужно обязательно быть в том месте, куда тебя поселили. Может, и меня посчитали неопасным, но способным на простую работу? Правда, даже имени не спросили и не поинтересовались кто я и откуда. Или графине на это плевать? Так что мешает мне встать и уйти? Ответ, к сожалению прост — еда. Голод на какое-то время удержит меня лучше любых решёток, а потом… Потом видно будет.

Я снова откинулся на кровати и как-то незаметно поплыл, погружаясь в сон.

Очнулся от того, что кто-то трясёт меня. С трудом открыл глаза, сел, разглядывая нежданного будильщика. Мужик в годах, но довольно крепок. Простая одежда, но целая и чистая. Взгляд серьёзный, а на морде лёгкое раздражение. От меня, что ли?