Полина Гриневич - С каждым ударом сердца

– Я сама могу решить, что мне делать.

И все-таки ее рука дрожала, когда она приняла от него конверт. Печать с хитроумной эмблемой рассыпалась под пальцами в мелкие кусочки, и красная пыль осталась пятнышками на пальцах и на бумажных листах.

Она читала и с каждой секундой все меньше и меньше верила своим глазам. Дочитав до конца, она начала перечитывать заново, словно пытаясь найти тот самый предполагаемый крючок, признак обмана, насмешки. Все это было бредом, и в то же время странное чувство наполняло ее душу. Она отбросила письмо и осторожно приоткрыла коробочку.

Конечно, оно было там, кольцо с каким-то камнем. Золото, бриллианты. Дана начала смеяться, смех душил ее, и слезы тоже. Да, офицер уехал не зря. Огонь в камине заметался в поисках выхода. Но выхода не было.

Образ стража замерцал, и она уже видела на месте человека, раскинувшего руки, желтые глаза и распростертые крылья. Нет, не нужно, не нужно. Дана сделала шаг и обняла Дара, прижавшись к груди. Слезы текли и высыхали, но потом начинали течь вновь.

Так они и стояли в свете поникших языков огня и слабых искр, время от времени срывающихся с догорающих полений.

– Мне предложили выйти замуж, Дар! Он предложил мне выйти замуж!

Она шла по белой, усыпанной снегом аллее. Тишина, вокруг ни звука. Нависающие с обеих сторон тяжелые лапы деревьев согнулись под снегом. Синее и белое, солнечные лучи отражались настом и заливали блеском весь мир.

Она двигалась шаг за шагом через рухнувшие ворота по ледяному озеру, покрывающему замковый двор. Мантия, ниспадая с плеч, волочилась по снегу, но она не чувствовала тяжести...

– Девочка, ты не простудишься?

– Нет, я люблю снег!

– А где твоя мама?

– Она мне разрешает!

Кажется, ей восемь лет, и она лепит снежную бабу с мальчишками. Глупые ребята не понимают, что нужно сделать их творение красивым, ведь это же не снегурочка! Нет, она сбрасывает варежки и пытается придать снежной королеве какое-то особенно красивое выражение. Еще можно одеть шапочку. Как корону. Вот так. Так красиво.

– Дядя! Дядя, Дане плохо!

Нехорошие мальчишки. Они поймут потом… Как хорошо лежать и смотреть вверх. Звезды светят так ясно. И зовут. Шепчут в восхищении стихи.

...Снег пробрался и внутрь замка. Недовольно скрипело под ногами везде: на ступенях, в коридорах, в залах. Но не за этой дверью. Пока.

Волки ворвались в кабинет первыми. Стояли и молчали.

Он был у камина. Бросал в огонь бумаги, какие-то книги, схемы, чертежи. Пламя жадно глотало листы бумаги и ему было все мало.

Мужчина, наконец, понял, что у него за спиной кто-то есть. У него оставалось еще много бумажных листков в руках. Наверно, что-то важное.

– А, это ты? Слишком поздно. Видишь?

За окном – тьма.

Во многих моих романах имена героев имеют особое значение, раскрывая характеры персонажей или намекая на развитие сюжетных линий.

Ниже значения некоторых кельтских, славянских и испанских имен с пояснениями

Кельтские имена

Реган ( Reagan) – королевский

Шайла ( Shayla) – фея

Ковентина — память о снеге

Девона ( Devona) – предугаданная

Боанн - кельтская богиня воды и поэзии. Освобождает ум от мусора и открывает божественному содействию.

Девана — в славянскоймифологии богиня охоты, жена бога лесов Святобора. Девану древние славянепредставляли в облике красавицы, одетой в богатую кунью шубу, отороченной белкою, с натянутым луком и стрелами.

Элорри (баскское) - шип

Алонсо (исп.) - благородный или смелый

Мартин – от римского когномена (личного или родового прозвища) Martinus, происх. от имени бога Марса (Mars, род. падеж - Martis)

Гонзало – от латинизир. древнегерм. имени Gundisalvus: gund (бой) + salo (тусклый, темный)

Теренций (итал.) - трущий или разбивающий

И еще. На древнескандинавском языке слово дракон звучит как Орм (Оrmr)