Полина Гриневич - С каждым ударом сердца

На этот раз голос женщины был полон холода и недовольства. Видимо, ей и раньше приходилось делать замечания своему спутнику и, судя по всему, это редко приводило к каким-то заметным результатам.

На несколько мгновений повисло молчание, словно женщина напомнила о чем-то неприятном, о таком, что не хотелось вспоминать мужчинам. Затем Реган произнес:

– Есть интересная легенда об этом вине. Может быть, вы слышали, но это действительно интересно. Но сначала я предлагаю выпить.

– Пламя возгорится!

Мужчина и женщина вслед за ним повторили:

– Пламя возгорится!

Реган продолжил.

– Итак, легенда. Альвы рассказали мне ее. Это было как бы подтверждение качества. Цеховой Сертификат.

Дана вдруг почувствовала, что книга в ее руках словно начала нагреваться. Она становилась все теплее, и фактура ее будто бы менялась. Казалось, пальцы ее рук касаются камня, шершавого и острого. И теперь она могла прочитать слова на открытой странице. Буквы были словно вырезаны в камне, и первая строчка гласила:

“Кровь дракона”.

Дальше были строчки, которые она слышала только что, буквально несколько минут назад, и это совпадение заставило ее прикусить губу. Это были стихи. Но вначале она прочитала слова какого-то человека, видимо, автора, обращенные к читателю, то есть к ней. Вернее, она была уверена, что этот человек написал это именно для нее:

“Мой голос слаб, но доверенное мне звучит сильнее самого сильного, ибо удалось мне донести то, что было предопределено. И уверен, жизнь моя прожита не зря.

Гамилькар, сын Магона”.

И дальше:

Голос Регана оторвал ее от чтения, и она вся обратилась в слух.

– Итак. История, конечно, старая. И, судя по всему, кто-то пересказывал ее не раз. Но мне ее рассказали сами альвы, так что, может быть… Короче, когда корабли Ганнона разбились у Мыса Проклятий, мореплаватель сумел добраться до берега. Но, оглядевшись и поняв, где находится, он приготовился к еще более ужасной смерти.

Снова раздался женский голос.

– Ты точно не умрешь от старости. Да и все мы тоже.

– Все возможно, но пока я здесь и рассказываю эту историю. Ты позволишь?

– Надеюсь, нас больше никто не услышит, а вреда от еще одной сказки не будет.

– И вот, прождав появления драконов до утра, он решил, что смерть от голода и жажды не лучше смерти от пламени, и стал искать путь наверх, в Твердыню. И нашел. Он долго поднимался, преодолевая сотни ступенек. А наверху обнаружил, что замок пуст. Ни людей, ни крылатых монстров!

– Просто чудесно. Видимо, ему повезло? Или его защищала сама Анат?

– Не знаю, Шайла. Все возможно. И вот он увидел, что замок пуст, его ворота открыты, но войти внутрь он не смог.

– Еще бы, как войти туда, что на самом деле не существует?!

– Ганнон попытался несколько раз и понял, что хотя самих драконов нет, колдовство их по-прежнему действует. Тогда он нашел тропинку и начал спускаться по противоположному склону горы в долину. И там, на пути вниз, он набрел на виноградник. Ганнон утолил голод и жажду спелыми ягодами, и ему так понравилось, что спустя некоторое время он вернулся на гору драконов и выкопал несколько лоз винограда, но не успел внести их на корабль, как лозы засохли. Так повторялось несколько раз, и путешественник понял, что и здесь поработала магия.

Тогда он пригласил несколько семей альвов и нанял их ухаживать за виноградником. И виноградник разросся, расцвел. Сыновья Ганнона начали поставлять вино в Новый Карфаген, а спустя много лет в Алезию и даже на Сицилию. Вот это вино и назвали “Кровь дракона”.

– Красивая сказка. Хотя иберийцы умеют выращивать виноград, но лучше сицилийцев этого не делает никто. Да и это вино, наверно, делают уже в других местах.

Книга в ее руках уже нагрелась так, что, казалось, вот-вот начнет обжигать колени. Она огляделась в поисках места, куда могла бы положить том хотя бы на время. Мимолетный взгляд упал на гравюру на развороте страницы рядом с прочитанными стихами. Дракон на картине повернул голову и пытался поймать ее взгляд, словно живой. Совершенно необыкновенные, яркие цвета волнами перетекали по его чешуе, а глаза, глаза приобрели знакомый желтоватый оттенок.

Реган за стеной продолжал.

– О, нет. Я покупал вино у альвов. У тех альвов, что жили под Твердыней. Последний раз в прошлом году.

– Последний раз? Что ты хочешь этим сказать?

– В этом году они покинули виноградник. Никто не знает почему.

В голове у Даны вновь зазвучал знакомый вопрос “Кто ты?” Девушка в ужасе отбросила книгу, та с грохотом ударилась о стену и приземлилась на полу у камина.

За стеной на мгновение все затихло, а потом раздался стук женских каблучков, и дверь распахнулась.

Женщина, задержавшись на пороге комнаты, некоторое время, сощурившись, рассматривала девушку.

– Ну, кто тут у нас?

Дана лихорадочно пыталась скатать длиннющий рукав рубашки. Ее нервные движения наверняка не могли укрыться от взгляда незнакомки, и женщина, сделав пару плавных шагов, прикоснулась к ладони девушки, а потом отвела в сторону её судорожно комкающую ткань руку.

– Успокойся. Реган, не понимаю, что происходит, почему ты прячешь здесь такое милое создание?

Рука, державшая ее ладошку, показалась девушке не по-женски сильной и уверенной. А взгляд, этот взгляд почти стальных глаз словно источал холод, взвешивал, просчитывал, изучал.

Дана сразу решила, что она была очень похожа на директора по персоналу, которая проводила собеседование в фармацевтической компании. Так же, как и тогда, женщина будто пыталась проникнуть в ее мысли, распутать все разноцветные узлы, тянущие ее жизнь в разные стороны, упорядочить по величине, направлению и важности, и выявить те, которые могут быть полезными для нее, а значит, для компании.

Она практически обошлась без вопросов, просто смотрела, слушала, как будто наслаждаясь бессмысленными попытками претендентки на попадание в этот рай на Земле, в место, где делают таблетки, которые потом принимают такие девушки, как Дана, чтобы снять стрессы, накопившиеся на этой работе.

У Шайлы был такой же взгляд, и от нее исходил такой же холод. Она купалось в этом ощущении своей незыблимости, недоступности. На расстоянии можно было любоваться, но прикасаться могла только она, красивая женщина, словно в укрытая в хрустальной ауре. И эта аура ей не шла.

Может быть, ее лицо могло бы стать совсем другим, если бы эти губы хотя бы на мгновение тронула улыбка. И эти темные волосы, несомненно, распусти она их, наверняка могли бы удивить не одного мужчину. Может, ей просто не удалось еще решить, как относиться к этой высокой и странно одетой девушке, но сейчас Дане определенно хотелось, чтобы женщина прекратила рассматривала ее как шпиона, проникшего на территорию Регана. Или эта женщина считала его территорию своей?