Михаил Уткин - Ездовой гном. Возрождение

Она вцепилась обеими руками, или это он сжал под мышкой ее кисти? Пока судорожно соображал, что происходит, увидел как орк поднес окровавленную дубину к физиономии и… откусил!

− Тьфу ты наваждение! − пробормотал я сбрасывая заклинание тумана, автоматически заклубившееся в правой руке.

А Ургала небрежно указал на нас бараньим окороком, который мы мимолетно приняли за оружие и зареготал:

− Грры-хыхы. Ну и рожи у вас!

Гномка соскользнула с его бицепса и уперла руки в бока, возмутившись уже разборчиво:

− Сырое схватил! Прямо пальцами своими грязными да из томатного супа! Новый рецепт с тмином, корицей…

Асашка поперхнулся ругательством и расхохотался, а гномка добавила упавшим голосом, оглядываясь и пытаясь стереть с лица красные разводы, − розмарином и солью…

Я тоже почувствовал, как губы расползаются в облегченной улыбке, Асашка же вовсе согнулся, держась за живот, повторив в изнеможении: «И солью, блин!» Кирка выпала из его ослабших от хохота пальцев и звякнула об пол.

Ургала, важно кивнул, сунул обкусанный окорок визгливой гномке и внушительно сказал:

− Ну, если с розмарином и солью, надо доварить. Ур-ра, хозяюшка!

Та вспыхнула, сквозь разводы помидорного супа и крикнув:− Да тьфу на тебя! – скрылась за дверью, впрочем не забыв вырвать у орка укушенное мясо.

− Грр, боевая! Если за помидоры так бьётся, то за своих вообще голову оторвет. Ей бы клыки побольше, да роста – и отличная орка бы получилась!

− Ну ладно, − сказал я, стирая с лица усмешку, − позабавились и хватит. – Асашка, как вы умудрились так быстро и довольно много полезных каменных крошек-то наковырять?

Главный ездовой вытер выступившие слезы и уже гораздо спокойнее сказал, возвращаясь в «рабочий режим».

− Да все просто. Поговорил с Громодаром, он пластины эти покрутил, оценил похоже высоко, да кликнул старых гномов. Они кирки свои взяли, да поперли ломать камень как горнопроходческие комбайны. Наши только оттаскивать успевали набитое. А там кто мудрость с разумом прокачал и видели эти кусочки – выковыривали что разглядели. Ну это первая партия. Сейчас думаем, что вообще-то эту мелочевку можно в кислоту бросать. Я смекаю, что известка то растворится, со всякими кальцитами, мелом и гипсом. А камушки то остаются, даже мудрить не придется, что-то там высматривая.

Я кивнул и покопался пальцем в мешочке полном разноцветных осколков:

− Мудро. Если конечно игра позволит. Но эксперимент по обогащению руды, это дело. Надо подобрать концентрацию, попробовать разные кислоты. Да и не обязательно совсем растворять, иначе много кислоты уйдет, бог весть сколько она тут стоит. Достаточно размягчить до состояния вязкости, чтоб потом просто промыть да и все.

Асашка кивнул Гаврошу и добавил:

− Вон есть у нас экспериментатор, аж глаза смотрю загорелись. Да… старики пашут как комбайны, и этим надо пользоваться. Правда просто так они готовы вкалывать лишь полтора дня. И еще есть минус. Время от времени, они врубаются вот в такую зеленую хрень и проходка почти останавливается!

Асашка порылся в мешке и вытащил зеленоватый камень из которого торчат белесые волокна. Он с усилием отщипнул от него кусочек и помял в пальцах:

− Вроде мягкий, но очень вязкий. И волокно это чертово, как нитки которыми Гаврош пластины армирует. Мнутся, а кирка дырки в ней только делает и вязнет. Створ шахты гномы туда-сюда двигать могут, но, то и дело все же упираются в тупик из этой зеленой дряни.

Я кивнул и сказал:

− Эта каменюка называется змеевик, а волокно горный лён. И на него у меня тоже есть виды. Кассиди…

Девушка сообразила до того, как я договорил, и вынула из инвентаря пучок горного льна:

− Я пока не успела ничего с ним сделать, но еще попробую.

Тут Ургала потянул носом и протянув руку взял пучок. Помял, понюхал… потом задумчиво проурчал:

− Пахнет как скорлупа василиска. По старым гнездовьям добытчики лазят, собирают. Хорошая штука. Её охотники на огневок пришивают к одежде. Хрупкая, но от пламени спасает.

После этих слов у меня в голове словно щелкнуло, и пазл сложился:

− Народ, этот горный лён называется асбест. И зуб даю, что из него можно шить огнеустойчивые вещи. Сто процентов, Росланд тут копирует реал.

− Если ты прав, то этот отвратный камень змеевик, как его называют местные, в действительности ценнейший ресурс, − задумчиво ответила Кассиди.

Я кивнул:

− Главное додуматься, как его взять.

*****

Макс всегда любил просчитывать и создавать ситуации. Мало того, что любил, а еще и хорошо умел. Умение пришло не сразу и не вдруг – оно нарабатывалось и улучшалось год от года. И любое рассчитанное действие требует подготовки. Поэтому поставив в памяти очередную галочку «сделанного дела», он оставил тренажерку за спиной, и нырнул в курилку во дворе, где требовалось закрыть «дело следующее».

До встречи в игре с недовербованными эльфами-игроками, оставалось пятнадцать минут и к ней нужно подготовиться. Нет, его неподвижный аватар в игре, тщательно замаскированный паучьим коконом уже находился на месте встречи, так что опоздать не мог. Подготовка требовалась другого рода.

Макс выщелкнул из пачки сразу две сигареты, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.

− Насытить кровь никотином и подстегнуть рецепторы. Не обязательно, но желательно, − сказал он и нарисовал в воздухе дымом восклицательный знак. Он проводил взглядом какого-то мужика в робе, что шел впритык к стене офиса, недовольно посматривая вверх, когда на него падали капли из кондиционеров.

Когда тот исчез за поворотом, окутался дымом очередной глубокой затяжки и достал из внутреннего кармана пиджака камуфлированную фляжку. Алая гравировка: «80 лет победы в Великой отечественной войне» сверкнула на ее боку. Одним движением Макс открутил пробку, вторым же, запрокинув голову, быстро глотнул из короткого горлышка. В следующий миг, пробка вернулась на место, а фляга исчезла в кармане.

Собственно, подобный жест ерунда, это личное дело менеджеров, как поддерживать тонус, главное чтобы работу работал. Так что заметь сторонний наблюдатель его быстрые движения, то просто бы отвел взгляд. Собственно, не было ничего из ряда вон выходящего, ни в небольшом распитии, ни в просвечивающем сквозь листья силуэте, опершемся лопатками на ее низкий бортик. Однако если бы вдруг наблюдатель оказался прямо перед ним, то заметил бы, как светло-карие, почти желтые глаза топ-менеджера, на несколько долгих мгновений стали черными от расширившихся зрачков.

Ладонь с зажатыми четко на фильтрах сигаретами, застыла на столешнице. На весу их держать было нельзя, поскольку сладкая судорога, хлестнувшая сознание заставила бы их иначе пальцы разжаться и выпустить. Максу всегда казалось, что ощущения от стимулятора Джи-аш-пи похожи на то, как прямо по мозгу с оттяжкой хлещут пучком крапивы, и это происходит… резко, даже с подготовленными никотином рецепторами. Вместе с тем эти краткие мгновения одновременно походили на оргазм. Так разум реагировал на быстро повышающуюся мощь интеллекта.