Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян [litres]

– Я понял, княже. Я готов к Магнусу поехать.

Разговор на этом завершился, потому что ворота храма распахнулись, вышло четыре молодых очень высоких жреца, у которых обычные жрецовские рубахи были непривычно перехвачены военным широким поясом, а не тонким витым шнуром с набором различных оберегов. А на поясе у каждого висел тяжелый меч в ножнах. Князь-воевода видел жрецов в таком облачении еще в Свентане, когда даны подступали к городу, и храм Свентовита тогда пообещал в случае необходимости выставить свою рать. А сам князь-воевода тогда же припугнул данского герцога Трафальбрасса тем, что храм выставит рать из покойников, которые умерли еще несколько веков назад, и не боятся ни стрелы, ни копья, ни меча, зато сами убивают живых людей. А те, чью кровь они попьют, потом нападают на своих же, и выпивают их кровь. И такие нападения потом становятся эпидемией.

Дражко тогда знал, что он рассказывает сказки про вурдалаков, тем не менее, герцога, который не ведал страха в бою, припугнул тогда основательно. Драться с восставшими покойниками никто не хочет. И это, возможно, тогда поколебало данов, и задержало нашествие, что позволило князю-воеводе подготовиться к войне, несмотря на собственное ранение от кинжала наемного убийцы, и мятеж бояр [75] Действие первой книги «След Сокола». . Тогда, как и на Руяне, тоже был мятеж. И тоже угрожали нашествием даны. Но в тот раз Дражко вышел из трудного положения с честью и славой. Сейчас все трудности легли на плечи молодого князя Войномира, но князь-воевода верил, что тот справится. Когда-то и он сам был молодым, и прошел через трудности мятежа, который отнял у него отца, а его лишил княжения в народе лужицких сербов. Но он в той ситуации выжил, и сумел восстановиться. К сожалению, не на княжеском столе, тем не менее, достиг определенного статуса, как полководец. Пока Войномир показал себя хорошим начинающим полководцем у себя дома, и ему еще предстоит стать хорошим правителем, в меру жестким, и понимающим ситуацию. И задатки этого он уже продемонстрировал. И Войномир может и должен победить бояр. Тем более, если помощь князю окажет со своими силами и своим влиянием, и со своей всем известной волей Вандал, верховный волхв храма Свентовита Арконы…

Волхвы открыли ворота, но смотрели они отстраненно, не на сотника Оскола, не на князя-воеводу и уж конечно не на стрельца Квашню. Просто смотрели перед собой, куда-то в город, который располагался уровнем ниже. Сотник Оскол спешился, и повел коня за собой на поводу. Так же сделал и князь-воевода, а за ними и стрелец Квашня, считая, что здесь такие правила. До этого князь воевода дважды бывал в храме Свентовита, но оба раза приходил в него пешком, и не знал, разрешено ли ему верхом въезжать на эту закрытую территорию. В княжестве не было таких законов, как в королевстве франков, где некоторые видные вельможи обладали правом въезда верхом даже в свои христианские храмы. Когда Дражко впервые услышал об этом, он возмутился, и сказал, что это неуважение к богам. Тогда его поправили, сказали, что у христиан один бог. Но никто не возразил против «неуважения». Так, уважая чужого бога, Дражко просто не мог с неуважением относиться к своим богам. Он мог себе позволить неуважение к служителям этих богов – волхвам, но волхвы были только люди, и ничто человеческое было им не чуждо. Значит, и спрашивать с них требовалось только, как с людей. Спрос с волхвов никоим образом не касался спроса с богов. Это была истина, которую не все хотели понимать, и которой противились больше всего сами волхвы. По крайней мере, большинство из них, утверждая, что они на свое место самими богами и поставлены. Волхвы хотели себя видеть не ответственными перед людьми, заявляя, что они ответственны только перед богами. И, в то же время, от людей требовали ответственности и человеческого, и божьего суда. То есть, говоря попросту, волхвы желали поставить себя в особое положение, что, конечно, никак не могло соответствовать реалиям. За человеческие поступки волхвы должны были отвечать, точно так же, как все остальные люди, перед человеческим судом. А вот за проступки духовные пусть отвечают перед судом высшим. Так будет справедливо. Так будет по Прави. Хорошо будет, если князь Войномир поймет это, и не постесняется принять какие-то резкие и жесткие меры против волхва-отравителя Духослава.

Но поддержать Войномира в этом все равно кто-то должен. Кто-то авторитетный. Поскольку, действовать авторитетом своих усов Дражко в данной ситуации возможности не имел, лучшим вариантом поддержки для князя Войномира он видел вступление в дело верховного волхва храма Свентовита Вандала. Служитель богов может выступить судьей не только в религиозном вопросе. Вообще отдельного закона о суде над волхвами в княжестве не существует. Есть княжеский указ о том, что территория храмов является самостоятельной территорией, и княжество на эту территорию не претендует. Указ этот Годослав написал тогда, когда в Свентане, большом и важном городе, возник спор между местным воеводой и жрецами храма Свентовита во главе с авторитетным верховным волхвом храма Колопасом. Дело было в том, что одна из стен города являлась одновременно и стеной храма. Воевода заботился о безопасности города, считая, что эта стена – слабое место Свентаны, и потому желающий возвести новую стену на месте старой, не имеющей даже бойниц, и поставить на нее своих воев. Но стена была с двух сторон изузорена священными смысловыми резными рисунками, которым было несколько сотен лет, и волхвы желали оставить стену себе. Решение вопроса потребовало вмешательства князя Годослава, который сам приехал в Свентану, побывал на месте, и распорядился рядом со старой стеной храма на выделенные из княжеской, а не из городской казны деньги, построить новую стену в десятке шагов от стены храма. После такого решения и верховный волхв храма Свентовита в Свентане тоже выделил немалые средства от лица храма на то, чтобы стена была сильной и мощной, и даже помог рабочими, направив на строительство младших волхвов. В результате, стена была построена, и не в десяти шагах от храма, как предлагал Годослав, а в ста. Это позволило тесному городу расшириться, и построить еще несколько городских кварталов. А перенос стены так далеко обосновывался еще и условиями рельефа местности, позволяя городу запустить на свою территорию часть небольшой речки, способной во время осады снабжать горожан водой. Чтобы подобных споров не возникало в дальнейшем, князь Годослав и запретил своим указом претендовать на территорию, принадлежащую храмам. Претендовать можно только на деятельность волхвов, на их поступки или, говоря точнее, проступки. Впрочем, об этом, последнем, в указе ничего не было сказано. Но не было и закона, освобождающего волхвов от ответственности, и запрещающих их преследование за нарушение других законов.