Свантье Опперманн - Игра смертных грехов [litres]

– Через шесть месяцев?

Кира больше не могла сдерживать злости. В ней все кипело и шипело, как в чайнике. Она должна заниматься зубрежкой полгода, прежде чем начать применять свои силы. Девушка чувствовала, что вот-вот взорвется от злости.

– А что ты ожидала? – спросила миссис Киллингворт. – Что ты сразу начнешь учиться контролировать силы? Это тяжелый труд. Ты не можешь позволить себе терять еще больше времени. Тебе многое предстоит нагнать. Кроме того, нападением на Йена ты доказала, что пока что очень далека от своей цели.

– Мое нападение на Йена? Он первый начал, а не я.

Миссис Киллингворт ни капли не смутила гневная физиономия Киры. Она управляла школой больше двадцати лет. Видимо, злые взгляды ир женщину давно не пугали.

– Йен первый начал, я был пьян, это было исключение… – перечисляла директриса. – Подозрительно похоже на отговорки, не находишь? О чем я тебе только что говорила? Иры все время пытаются обособиться от остальных. Тебе нужно учиться терпению, Кира. Самопознание – первый шаг к развитию.

С этими словами она подвинула книги поближе к Кире. И девушка не могла ничего с этим поделать. Придется прочесть эти толстенные тома. И быстро, потому что учителя скоро начнут ее спрашивать.

– А теперь иди в душ и надень чистые вещи до того, как другие ученики проснутся.

Кира неохотно встала с кресла и взяла книги в руки. Она не могла поверить, что директрису заботили такие вещи. После всего что произошло за последние несколько часов.

– Что с Кэприс?

– Это мои заботы, – ответила миссис Киллингворт, скрестив руки на груди. Больше эти поджатые губы ей ничего не скажут.

Kира возвращалась по длинному коридору в свою комнату с тяжелыми книгами наперевес. Некоторые из школьников уже проснулись. Из комнат доносилось тихое бормотание. Они и не догадывались о смерти Кэприс.

Кира бы с радостью бросила книги в угол и никогда бы их больше не трогала. Девушка не могла решить, что ее злило больше: то, что миссис Киллингворт дала ей именно такое наказание или же то, что директриса сделала это в такой неподходящий момент.

Кира удерживала книги обеими руками и опустила ручку двери локтем. Девушка прислонилась к двери, чтобы открыть ее. Однако та не сдвинулась и на сантиметр. Возможно, заклинило. Кира всем весом навалилась на дверь.

Она не открывалась. Дверь была заперта. Кира встала перед ней в удивлении. Соседки закрылись в комнате. Девушка положила стопку книг под мышку и начала дергать ручку так сильно, что замок задребезжал. Когда ничего не произошло, Кира трижды ударила по дереву ладонью.

– Эй! – крикнула она.

Ключ в скважине повернулся. Раздался щелчок. Кира рефлекторно толкнула дверь. Та отскочила и ударила иру так сильно, что книги выпали из ее рук. Страницы томов зашелестели. Книги упали на пол, словно толстый перепел, не способный удержаться в воздухе.

– Ты сумасшедшая? – ругалась покрасневшая от злости Брук. Девушка появилась из-за двери. Она потирала ключицу. Дверь не просто отскочила – она отскочила от Брук.

Кира не почувствовала необходимости извиняться перед инвидией. Даже если бы раздробила той ключицу.

– Заходи и закрой за собой дверь, – сказала Грей тихим голосом. Она стояла возле своей кровати и разглаживала простыню перед тем, как сесть. Рядом находились Эйвери и Скарлетт.

Раздраженная Кира перепрыгнула через книги и зашла в комнату.

– Почему вы закрылись?

– Мы разговаривали о прошлой ночи, – сказала Грей. – Не хотели, чтобы кто-то услышал наш разговор.

– Верно, – прошипела Брук, демонстративно потирая ключицу.

– Что миссис Киллингворт от тебя хотела? – спросила Эйвери. Она держала в руке кольцо, которое то снимала, то надевала на палец.

– Я должна прочитать их за две недели, – ответила Кира, указывая на книжки на полу.

– И все? – Брук была настроена скептически. – Миссис Киллингворт хотела поговорить с тобой о домашнем задании?

– Это не домашнее задание. Это наказание. Она узнала, что я дралась с Йеном.

Губы Брук скривились в самодовольной улыбке. Судя по всему, девушка была удовлетворена ответом.

– Она не спрашивала ничего о вечеринке? – поинтересовалась Грей.

– Нет. Она только хотела поговорить со мной о моих способностях.

– Понятно. – Глаза Грей сузились, когда она смотрела на Киру с подозрением.

Девушка чувствовала себя свидетелем на допросе. Свидетелем или, возможно, подозреваемой. Она ощущала на себе недоверчивые взгляды салигий.

– А что бы я ей рассказала, по-вашему? – добавила девушка.

– Ты права. Тупой вопрос, – сказала Грей. Она снова улыбнулась и указала на книжки пальцем. – Скажи, если тебе понадобится помощь. Эйвери разбирается в таких вещах лучше кого бы то ни было. Не так ли, Эйв?

– Что? – спросила Эйвери, будто не расслышав вопроса.

– У тебя самые лучшие оценки. Если кто-то и может ей помочь, так это ты.

Эйвери кивнула. Однако казалось, что девушка находится где-то далеко от всей этой суеты..

– Может, ты уже переоденешься и примешь душ? – заметила Брук при взгляде на Киру. Брови девушки поднялись, когда она обратила внимание на обувь соседки. На Кире все еще были кроссовки Тэрона, которые напоминали огромные клоунские туфли.

– Если стоять в ста метрах от тебя, будет все равно прекрасно видно, что ты провела ночь не в кровати, – Брук сморщила нос. – И запах, в общем-то, тоже можно учуять.

Проклятая коза!

– Не ссорьтесь, – сказала Грей и встала с места. – Для нас всех это была сложная ночь. Дадим Кире немного отдохнуть.

С этими словами девушка выгнала соседок из комнаты.

Кира была благодарна Грей за поддержку. Когда ученицы покинули помещение, она наконец-то смогла выдохнуть. Новенькая могла заняться своими делами. Девушка поняла, как редко такая возможность выдается в интернате. До некоторых пор пустота ее дома казалась абсолютно естественным явлением для Киры. Большую часть свободного времени она проводила в одиночестве в своей комнате. Но в КШМ придется делить комнату как минимум с пятью девочками. Здесь не существовало никакого личного пространства. Если, конечно, не закрыться в комнате от соседок.

Кира открыла дверцу своего шкафа и протянула руку за чистой одеждой. Она не могла дождаться, когда наконец вылезет из грязных вещей. Будто так можно вычеркнуть из памяти события прошлой ночи. Когда она закрыла дверцу, взгляд новой ученицы упал на гору оранжевых лохмотьев. Те выглядывали из соседнего шкафа. Она провела пальцами по мягкому хлопку. Это был рукав пуловера, зацепившийся за дверцу. Оранжевый – цвет гул. Это был шкаф Кэприс.

Кира была уверена: рукав не виднелся раньше. Она бы запомнила это, когда складывала новые вещи в шкаф. Девушка отошла от шкафа и посмотрела, где соседки стояли до этого. Поэтому они закрыли дверь. Ученицы втайне рылись в вещах Кэприс.