Кирико Кири - Мир, где мне будут рады [СИ]

Она стягивает с меня штаны сама! Сама стягивает штаны, хотя я даже не говорил, что мы сейчас будем этим заниматься. Видимо решила закрепить договор.

Вот Юми стянула штаны, видит стояк. Смотрит на него странным словно загипнотизированным взглядом, явно не совсем понимая, что требуется от неё. Словно перед ней что-то невообразимо новое и непонятное (вспоминаю свой первый просмотренный порноролик). Так… это даже интереснее, чем оргия в таверне. Такого кадра у меня ещё не было.

Но всё же…

- У тебя ещё есть время передумать и кинуть сестру. Незачем унижаться из-за дуры, которая решила показать свою крутость, отпиздив вообще левых людей и меня.

Не то, что я против её предложения. Как говориться глаз за глаз. Но всё же не её вина в тупости сестры, поэтому я просто хочу дать ей ещё один шанс одуматься и не пачкать себя. Такое потом не забудется. Или пусть притащит свою сестру, и я её изнасилую, это будет справедливее.

- Она моя сестра, - ответила она. Даже со своим смущением она говорила это твёрдо.

- Ну… тогда это твоё право, - ответил я.

Вроде бы в универе сейчас, а красота жизни нигде не меняется. Что в реальном мире, что здесь… люди вообще одинаковые, лишь декорации разные.

Юми возвращалась к себе в комнату уже за полночь.

Она медленно шла вдоль стены, опираясь на неё рукой, в любую секунду готовая выпрямиться и спокойным шагом идти дальше. Она шла, стараясь быть как можно ближе к теням, чтоб скрыть себя от посторонних глаз.

Юми едва сдерживалась, чтоб не разрыдаться по дороге в комнату. Но нет, нельзя, так как объяснить это другим будет проблематично, а ей необходимо сохранить это в секрете. Сохранить в секрете то, что была сделка. То, что она буквально продала себя на несколько ночей из-за дуры, у которой в голове трава с цветочками растёт.

Юми шла, едва переставляя ноги. Магию лечения она пока не рискнула применять, чтоб свечение не выдало её в ночи.

Было больно. Было очень больно как в теле, так и в душе. Было очень противно и грязно внутри. Хотелось поскорее залезть в ванну и смыть всё с себя. Смыть грязь как снаружи, так и изнутри. Хотелось смыть этот солоноватый привкус из рта, который там до сих пор был. Её словно пометили и теперь странный запах соли преследовал её по всюду. Казалось, что она сама теперь его источает.

В внутри неё играла пустота. Чувство безмерного унижения, чувства того, что её изнасиловали и запачкали. Да, именно изнасиловали, иначе это и нельзя было назвать. Её изнасиловали в самой жёсткой форме. Опустили и унизили, заставили превратиться на несколько часов в грязную шлюху.

И, словно как напоминание этого, она чувствовала, как кровь и не только стекают по внутренней стороне бёдер.

Всё это время Юми много раз повторяла себе, что это её тупая сестра должна была там быть и этим заниматься. Пока её трахали, в её голове крутилась мысль, что её дура сестра должна была пройти через это, а не она. Но каждый раз она себя отдёргивала от таких мыслей. Ни к чему хорошему они её не приведут.

Она дошла до своей двери, открыла и вошла внутрь. Там никого не было; видимо Юи где-то опять ошивается. Или у подруги уроки делает, или опять в окно на одном из этажей смотрит. С другой стороны, это было даже к лучшему, так как ей не хотелось видеть её глупую рожу. Не хотелось объяснять, на что она подписала родную сестру.

Дойдя до центра комнаты, Юми остановилась. Нет она не хочет плакать, не хочет. Это был всего лишь секс. Просто трение телами, просто движение, ничего больше. Подумаешь, девственность… всего лишь слово. Ничего страшного не произошло…

Её колени подогнулись, и она медленно осела на пол.

Эмоций было так много, что Юми, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась.

Было больно и грязно.

Рука скользнула между бёдер вниз, туда, где всё до сих пор сильно болело и мягкий зелёный свет полился из ладони. Малая магия лечения вполне могла справиться с болью, жаль что от грязи в душе она не поможет. И не было ни места, куда бы её не изнасиловали. Попа, рот, влагалище…

Юми показалось, что её сейчас вырвет.

Нет, это не просто лишь секс и не просто трение телами. Не так она всё представляла себе; не такую брачную ночь она хотела. Пусть Юми и была довольно расчётлива и рассудительна, однако в плане романтики позволяла себе наивных розовых фантазий об одном единственном и неповторимом.

О том, как они поцелуются, и уедут на драконе в закат, будут растить детишек и жить счастливо. В той семье, если это можно назвать было семьёй, такие мечты были единственным спасением.

А сейчас у неё в голове картины того, как её, грубо говоря, ебали во все дыры. Причём многострадальную попу сейчас буквально жгло огнём. Там всё пульсировало и она даже не закрывалась. Стоило Юми просто коснуться её, как ей стало вновь обидно и грязно на душе. Слёзы с новой силой хлынули из глаз под аккомпанемент картин недавнего прошлого.

Как она стягивает с него штаны, как смотрит на его член. С замиранием сердца и отвращением берёт в руки. Твёрдый, пульсирующий, красный. Как неумело лижет его, да так, что сам Мэйн как-то смутился; сказал ей открыть рот и буквально запихнул ей в рот.

Это странный привкус… Ощущение гладкой и сморщенной кожи. То, как он дёргал её голову вверх-вниз… Как она раз за разом тыкалась носом в его волосы, а член заходил так глубоко, что начинались рвотные позывы.

Другая картина – как она повёрнута задницей к верху. Этот стыд оттого, что он рассматривает её там, дёргает за волосы, тычет пальцем, раздвигает складки. Стыд до слёз. А потом резкая боль. Такая, что она вскрикивает, а он просто начинает двигаться внутри неё. Больно, очень больно, словно рвётся всё… Слишком большой, эта мысль будет крутиться на протяжении всего действа. И она чувствует себя униженно, чувствует жгучий стыд оттого, что он видит её наготу, трогает её маленькую грудь. Оттого, что суёт пальцы ей внутрь. Чувствует чудовищное отвращение к нему.

А потом он насилует туда, куда по идее в её понимании член не суют. Это было ещё больнее. Ей показалось, что что-то лопнуло, разорвалось… Она закричала от боли и зарыдала прямо там, а он просто уткнул её лицо в подушку, чтоб звуков было меньше… и насиловал. Она продолжала плакать, пока он рвал ей попу своим членом. Лежал на ней, пыхтел и трахал. Это было ещё хуже и грязнее.

Это продолжалось… долго. Ей казалось, что прошла вечность. То она опять сосёт его член, который мокрый от её собственных выделений. Ей казалось, что её вырвет. То её опять трахают словно вещь, лишь придавая нужную позу. Дёргают за волосы, разрывают, а просьбы быть немного нежнее и аккуратнее откровенно игнорируются.

Да, она просила быть аккуратнее, говорила, что ей больно, но он лишь ответил.