Марина Суржевская - Чернокнижник

Я потряс головой, разозлившись. Почему я вообще об этом думаю? Плевать. Я Одри не заставлял, сама пришла.

Залез в воду и лег, закрыл глаза, расслабляясь. Смесь трав, добавленная в воду, приятно пахла, и, если бы не голод, я, наверное, уснул бы, так хорошо было. Но живот уже сводило, и я заставил себя сесть и вымыться, потом вылез, отряхнулся. «Одеждой» служитель назвал светло-серый балахон, но я подумал, что это все же лучше, чем мои остатки штанов. Так что натянул, всунул ноги в сапоги, а нож за голенище. И как раз вовремя, парнишка снова заглянул в дверь.

— Вы выглядите гораздо лучше, — обрадовал он.

— Если дадите что-нибудь пожрать — стану совсем красавцем, — отозвался я.

Служитель слегка растерялся.

— На церемонии вам предложат лепешку… а вот после уже отведут на обед.

Я скривился. Еще и церемония какая-то. Но придется потерпеть, у монахов с этим строго. Сначала песнопения, потом еда.

— Ну хоть лепешку давайте, а то тебя съем, — пообещал я. Мальчишка округлил глаза и выскочил за дверь.

Мы снова двинулись длинными и темными коридорами, без окон, освещенными лишь редкими факелами, все ниже и ниже, похоже, под землю. Уже на подходе я услышал песнопения и тихие звуки какого-то инструмента. Честно, послал бы все это к демонам и ушел спать, но мысль об обещанной закуске не давала покоя. Если ради лепехи придется выслушать эти завывания, то я потерплю. Впрочем, надо признать, пели монахи неплохо.

Когда мы вошли, песня оборвалась, и к нам повернулись все лица.

— Продолжайте, продолжайте, — взмахнул я рукавом.

— Ваше место вон там, — шепнул мне мальчишка, указывая на передний ряд. Там уже стояла Одри и выглядела слегка испуганной. Я пожал плечами и встал рядом с ней.

— Вкусите кусочек священного хлеба, познавшие истину! — к нам приблизился почтенный старик, держа круглую лепешку и чашу. Я, не таясь, проверил ее магией, хелль в Лаоре, кажется, прибавил мне осторожности.

Но это был обычный хлеб, и я забрал его весь, с удовольствием откусив сразу огромный кусок, не помещающийся во рту.

— Ты ведь не голодна? — с набитым ртом спросил у Одри. Она фыркнула и отвернулась. По рядам монахов прокатился ропот. Пришлось поделиться. Правда, девушке кусочек достался совсем маленький, в конце концов, я не ел несколько дней!

— А водички? — указал я на чашу в его другой руке.

Монахи снова зашептались, переглядываясь. Старец посмотрел недовольно, но чашу протянул.

— Испейте священной жидкости, нашедшие свой путь!

— Да давай уже, — буркнул я. Священная жидкость оказалась обычной колодезной водой, обжигающе холодной. Я напился и сунул остатки Одри. Она наградила меня злым взглядом.

— Соедините руки, обретшие предназначение! — снова выкрикнул монах.

— Не понял? — я внимательнее осмотрелся и нахмурился. — А что здесь вообще происходит?

Старец, наверное, это и был просветленный, мигнул недоуменно. Откашлялся. Монахи зашептались, даже певчий, подвывавший в углу, сбился.

— То есть как это — что, путники? — Просветленный выпрямился и окинул меня грозным взглядом. — Соединение обретших истину священным союзом брака!

Мгновение я смотрел на старца, а потом мы с Одри одновременно дернулись в разные стороны.

— С ума сошли? — Вот так поел хлебушка! — Я не собираюсь на ней жениться!

— Я тоже не мечтаю оказаться женой такой сволочи, как ты, Лекс! — прошипела Одри.

Я проверил свой резерв и усмехнулся. Даже перекинул на ладони загоревшийся файер. Монахи испуганно поддались назад. Я усмехнулся и погасил огонь.

— Давайте закончим этот балаган, — протянул я. — И желательно закусить чем-нибудь посущественнее лепешки.

— Ты не понимаешь, путник, — просветленный устало вздохнул. — Все уже произошло. И вы уже связаны нерушимыми узами. Это, — он обвел рукой зал, — лишь церемония. Все свершилось, когда ты взял ее девственную силу и отдал свое семя в этом древнем священном месте. Вы сделали это по доброй воле и этого не отменить!

— Ты что, подглядывал?

— Я просветленный! — оскорбился монах. — Я вижу суть!

— Так, может, я просто сотру ваш монастырь с лица земли? — нахмурился я, заводясь все сильнее.

— Это лишь стены из камня, путник, — монах вздохнул еще печальнее. — А мы — лишь люди. Разрушение и наша смерть ничего не изменят. Вы связаны с этой девушкой древней сущностью, и это навсегда…

— Не думаю, — мне хватило мгновения, чтобы вытащить из-за голенища нож и метнуть в Одри. Клинок сверкнул в воздухе и воткнулся в какое-то подобие алтаря слева от нее. Мы уставились друг друга.

— Ты хотел меня убить? — шокированно выдохнула Одри.

— Я промахнулся? — не менее шокированно выдал я.

— Ты хотел меня убить! — она сжала кулаки, с ненавистью глядя на меня. — Сволочь!

— Ты не можешь ее убить, — сообщил мне просветленный. В глазах старика мелькнула улыбка. — Или причинить вред. Или отказать в важной просьбе. А ее боль почувствуешь. Это награда за ее слабость.

— Да? А что я получу, интересно? — прошипел сквозь зубы.

— Ну-у, — несколько смутился монах, — она будет заботиться о тебе. И не сможет тебе отказать…

— Я могу просто укусить любого из вас, и вы тоже не сможете мне отказать! — заорал я. Одри округлила глаза. Не знала, когда просила ее укусить? Видимо, нет. Подышал, успокаиваясь и включая голову. — Этот брак незаконен в Империи, насколько я понимаю, и не имеет никакой силы. А эта странная связь… Поверьте, я найду способ от нее избавиться.

Выдернул свой нож, развернулся и пошел к выходу, спиной ощущая множество взглядов. Одри появилась во внутреннем дворике, когда я почти закончил вычерчивать на земле фигуру перехода. Девчонка обхватила себя руками, дрожа на холодном ветру.

— Что ты собираешься делать?

— Слушай, Одри, детка, ты не хочешь провалиться к демонам? А?

— Пытаешься выставить меня виноватой?

— Я просто пытаюсь тебя выставить. Ты мне свет закрываешь, — нацарапал руну и выпрямился. — И надеюсь, ты не тешишь себя глупой надеждой, что весь этот бред хоть что-то значит. А теперь уйди, я занят.

Она тоже выпрямилась, постояла, нахмурившись. А потом протянула с насмешкой.

— Я не тешу себя надеждами. Я просто получила то, что хотела, Лекс. Ты не сможешь меня убить, причинить вред и поможешь найти Дориана. Маленькие гарантии при нечестной игре. С тобой ведь игра не может быть честной, правда, Лекс? Ты ведь не собирался мне помогать?

Очень медленно я развернулся и шагнул к ней. Девчонка попятилась.

— Вот даже как, — задумчиво протянул я. — Значит, ты знала? — она вжалась спиной в каменную кладку монастыря. — Любопытно…

— Я слышала о таких местах… и их силе…

— Сдается мне, ты слишком о многом слышала, крошка Одри, — я провел рукой по ее волосам, улыбаясь.