Артур Прядильщик - Крадущийся охотник, затаившийся дракон [СИ]

По сравнению с лошадьми (лошади в этом мире есть и используются, но севернее, где ящеры просто не выдержат длительных зим) ящеры более «проходимы», и мы не были привязаны к сети дорог. Так что вполне могли себе позволить… Благо, с ориентированием лично у меня проблем не возникало – огромный атлас «Поднебесный мир, озаренный Солнцем и Звездами. Издание шестое, дополненное» был вколочен в мою голову матушкой намертво. Я задавал маршрут, Хана каким-то образом определяла наше точное положение… ну, а Мара просто безропотно следовала за нами.

Ей был задан закономерный вопрос: не боится ли она «опоздать» к началу операции по похищению детей клана Дзе? Мы-то, действительно, никуда не торопимся, а вот она… Нет, понятно, что без нее не начнут, но время-время…

– О приглашении всех детей всех великих кланов, управляющих провинциями Царств, на Турнир Начала Нового Года было решено сообщить после получения реакции клана Шу на… внезапный отъезд младшего поколения.

… и пусть кто-то попытается отказаться от приглашения лично от Императора. А кто откажется, автоматически попадет под угрозу похищения. Что отвлечет ресурсы и силы на охрану от основной подрывной деятельности… если она ведется. Вполне логично со стороны Императора оценить, действует ли новая метода или нет. А уж по результатам этой оценки – действовать.

Получается, операцию по похищению (или другим резким ответным действиям), будут проводить куда позже. Следовательно, времени у Мары – вагон. Так что от ее общества мы, похоже, в скором времени не избавимся. Она меня, правда, и не напрягала. Даже с Ханой, изначально настроенной к Гончей Императора настороженно, умудрялась поддерживать ровный уровень общения… правда, время от времени язвила и подкалывала, чтобы ни Хана, ни я не забыли о ее скромном присутствии вовсе…

А Император – не дурак. Даже какой-то повод придумал для того, чтобы «детский сад» у себя в столице собрать. Интересно, а культурную программу Солнцеликий продумал? А то ведь пара сотен юных лоботрясов, собранных в одном месте – вещь по-сильнее, чем ядерная война!

Сдается мне, что любые тренировки мозга так или иначе завязаны на обмане этого ленивого и хитрого органа. Вот и с моими тренировками… прорыв случился неожиданно и как раз из-за того, что разум был в очередной раз коварно обманут.

Была середина дня. Пасмурно, моросил холодный мелкий дождь – противный и… просто противный. Изо рта вырывался пар, ящеры шли размеренно и неторопливо едва со скоростью бегущего трусцой человека.

Хана продолжала долбить меня мыслеобразами. Вообще, удивляюсь ее контролю – в процессе она умудрялась заигрывать со мной, намекая, что вот-вот, чуть ли не завтра сможет трансформировать свое тело и спрашивая, какой размер груди я предпочитаю. И еще перебрасывалась едкими замечаниями с Марой.

Башка трещала и хотела покоя. Непрекращающаяся головная боль преследовала уже третьи сутки, вечером на стоянках я обнаруживал под носом дорожки засохшей крови из-за лопнувших кровеносных сосудов. Думаю, выглядел я тоже не лучшим образом – хорошо, зеркала не было, а просить его у Ханы (у которой этот предмет первой необходимости в женском обиходе наверняка был) я не стал – смысла никакого. И так понятно, что – красавец… в стиле «Сумерек» – бледный упырь с лихорадочно горящими красными глазами.

И в какой-то момент мне все осточертело. Затрахавшийся мозг каким-то собственными инстинктивным усилием взбудоражил энергетическую систему организма, внутри поднялась холодная волна, пронеслась из живота в голову… и выжгла мыслеобразы из головы напрочь.

И в черепе установилась тишина-а-а. Голова стала такой тихой-тихой, пустой-пустой. И стало так хорошо, спокойно и КАЙФОВО. Чужие мыслеобразы больше не появлялись, не было необходимости придумывать для них методов их уничтожения, а свои мысли я видел прекрасно, будто на каждой из них была метка «свои». «Свои» мысли четко и слаженно маршировали в ногу, стройными рядами, в одном направлении. В направлении «поспать бы».

«Снаружи» тоже установилась относительное безмолвие. Только дождь клевал по чешуе ящеров и по нашим широкополым коническим шляпам. Я не заметил, как остановил своего ящера, тем самым заставив остановиться ящера Мары, привязанного к моему седлу. Хана тоже остановила своего и «грузового» – последние два дня она худо-бедно разобралась со всеми этими уздечками и шпорами, так что могла ехать самостоятельно.

– Мои поздравления, Лю Фан! – Серьезно, без обычного своего ерничания, сказала она. – Ты поставил свой первый ментальный щит.

– Оу! – Мара, управляя ящером только коленями, подъехала вплотную и коснулась моей руки… как-то умудрившись не промахнуться. – Мои поздравления, Лю Фан! Эта ленивая Мара Бейфанг свой первый щит ставила год. Моё восхищение, Бейдао Хана! Такую интенсивность и скорость воздействия на разум редко у кого увидишь!

– Пф!

Целый год ставить щит, подвергаясь такой вот мысленной «бомбардировке»? Даже если с перерывами – это же все равно адов тренинг! Хуже, чем больной зуб! Целый год! Какой же силы ее ментальный щит?!

Это уже был нормальный ночной привал. С бренчаньем почти-гитары перед романтично потрескивающим костром. На территории провинции Мушан можно было не шифроваться и следовать днем в общем трафике, пользуясь всеми удобствами транспортной сети Царств – придорожными магазинчиками, «заправками» с кормом для ящеров и курсирующими в местах «пробок» лоточниками со всякими пирожками, хлебцами, конфетками и даже горячими напитками. Ну, а наш нюх (причем, у всех, хотя с обонянием Ханы мы с Марой соперничать и не могли) уберегал нас от стандартного риска заполучив несвежий продукт, надолго зависнуть в придорожных кустиках… что, кстати, было строжайше запрещено и каралось чувствительным для обычных людей штрафом – для отправления естественных физиологических надобностей существовали туалеты на специальных регулярных стоянках.

Подумалось даже, что «у нас» вдоль дороги давно образовалась бы одна длинная сплошная окаменелость… как подумалось, так и раздумалось – предаваться праздным размышлением не очень хотелось – поддержание ментального щита требовало заметных усилий и ожидаемо выматывало.

Но пользоваться постоялыми дворами на трактах и в деревнях мы по-прежнему не могли. Именно из-за Мары. Уж что-что, а приметную внешность незрячей красавицы-лютнистки запомнят надолго. Заодно припомнят ее спутников. А когда на ящерах, да в широкополой шляпе, надвинутой на глаза – поди разбери, что там едет… Так что оставались ночные стоянки. Тем более, что все трое были более чем приспособлены к походной жизни и ночевкам на природе. Даже слепая Мара.