Артур Прядильщик - Крадущийся охотник, затаившийся дракон [СИ]

Я едва удержался от того, чтобы недовольно поморщиться. А здоровяк, казалось, готов был хлопнуться в обморок. Его лицо сильно покраснело, а улыбка стала дебильной… ну, или это уже мое отношение к нему такое. Предвзятое. А так-то, чисто по-мужски, я его, конечно, понимаю.

На том и распрощались. Мы двинули в объезд, на другой тракт, входящий в город, а поводырь повел ящера Мары через пропускной пункт… что-то ей урча, гладя по ручке, и растекаясь кучкой подтаявшего мороженого от ответного застенчивого смеха. Лисафья на охоте в естественной среде обитания… мои соболезнования, Удао Хенг! Прости парень, но у тебя нет шансов.

– Этой ночью, да? – с интересом предположила Хана. – Интересно, а она его осушит во сне? До или после? Или, как положено, ку-ку-ку, в процессе ?

– Нет, конечно. Она его подинамит еще пару ночей, одновременно вытягивая все нужные ей сведения, после этого накачает его дезой и сделает так, что он свернет себе шею сам… или ему шею свернут за эту самую дезу.

– Почему ты так думаешь?

– Слышал, что тела, осушенные лисафьей, очень характерно выглядят – потрескавшаяся сухая кожа, обезвоженное тело, похожее на мумию…

– Фу, гадость какая! – Скривилась Хана.

– … у Мары, конечно, должны быть средства, чтобы избавляться от подобных улик, но не думаю, что она станет их тратить на этого дуралея. А следов она оставлять точно не захочет.

– Надеешься, она тебя любит, Фан-Фан? – С любопытством прищурилась Хана.

Вот же… ребенок!

– Я надеюсь на ее профессионализм, Хана. А у тебя в голове – розовые пузырики…

– Это что еще за ментальная техника? – Вытаращилась она. – Почему не знаю! Какие еще пузырики?!

– Которыми ты думаешь, Хана. – Пожал я плечами. – Наивные юные дефАчки думают розовыми пузыриками в своей голове…

– Та-а-ак… Я смотрю, кто-то уже оклемался и совсем страх потерял за своим ментальным щитом! Тогда – следующее упражнение! Лучшая защита – это нападение! Йа-ху-у!

Я наклонился в седле и поймал за плечо пробегающую девочку с лотком, заваленным свежими (если судить по запаху) пирожками и булочками. Подхватил с лотка самый большой пирог, положил восьмушку «медного». Протянул пирог к Хане:

– Пирожок будешь?

– О! Зайчатинка с луком! Давай! Ты себе не представляешь, как меня уже достала эта кабанчиковая диета!

– Кабанчиковая диета?

Как я в этот момент не вывалился из седла – знают только местные боги. А как я при этом сумел удержать ментальный щит – не знают даже они. Ну… это же юная медведица Хана!

– Ага! Девушки должны поддерживать себя в идеальной форме, знаешь ли! – Довольно ответила она, вгрызаясь в пирожок.

– Хана… – стон-мольба о пощаде вырвался сам собой.

– Пф! Ладно, ради этого пирожка отложим тренировку до вечера! Считай, купил себе пару-тройку спокойных часиков.

Конечно, на постоялом дворе взяли одну комнату с двумя кроватями. С услугой по «техобслуживанию» ездовых ящеров и так выходило кучеряво, чтоб еще и отдельные комнаты брать. Щеколда на двери этот электровеник все равно не остановит, а вот в одной комнате я ее хотя бы заболтать могу.

Мыться отправились в одну из ближайших общественных бань.

Здесь, как и в Ван-Шиа, тоже подняли цены. Можно, сказать, покусились на святое – стандартную осьмушку «медного» в качестве платы за приобщение к чистоте. Теперь – половинка медного. Момент, правда, был подобран властями почти идеально – в это время года посещения общественных бань становятся чуть реже. Но народ все равно роптал. Роптал, но платил.

– Следующее упражнение очень просто объяснить. – Говорила Хана, покряхтывающая под сильными руками массажистки на соседней плите.

Для массажа тут столики не используют – местные их просто сломают. Внезапный-то секс – ладно, а вот нормального полноценного (в понимании местных) массажа деревянные столы долго просто не выдержат. А делать массажную кушетку из металла… ну, как-то это нерационально и нерентабельно – металл здесь недешев. Поэтому массаж обычно делается либо на полу на плетенных матах, либо на каменных плитах… опять-таки, на плетенных матах. На каменных плитах, само собой, массажисту куда удобнее. И плиты эти, что логично, делаются под рост конкретного мастера. По-моему, они даже на работу устраиваются… со своей плитой. Ну, и свои профессиональный лексикон у них по этой теме соответствующий: «Моя первая плита», «Мастерство выросло до новой плиты» и тому подобное.

– Знаю… я… ва-ши прос-тые упр-ражнения… – Выдавил из меня невысокий старикан с обнаженным по пояс торсом, перевитым сухими мощными мышцами.

– Просто-просто. Тебе надо всего лишь не соблазниться мною в ближайшую ночь!

Я даже голову приподнял… Правда, мастер тут же шлепком ладони по затылку вернул меня в исходное растекшееся состояние.

– Вейки! Займись шейным и затылочным отделом сей невоспитанной девицы. – Проворчал мой массажист. – Слишком умная для молоденькой девушки – в голове у нее явный переизбыток мужской Ян. Разгони по телу, а то застоялся что-то…

– Слушаюсь, мастер! – Кивнула массажистка Ханы.

– Пф! Ай! Ой! Мамочки! Ай-яй-яй! Ой, мама! Фан-Фан, спаси-и-и! Меня сейчас раздавят!

– Спасибо, мастер! – Искренне поблагодарил я.

– А вот у вас, юноша, застой крови в шейном и затылочном отделе просто колоссальный! – Задумчиво проговорил мастер. – Надо бы в другое, куда более интересное место распределить… Дабы Инь сей девицы сегодня ночью познало всю мощь вашего Ян и головка ее больше не маялась всякими глупостями, проистекающими от неудовлетворенных своих желаний!

– Не на-до! Мас-тер! Ай! Ой… Охо-хо-хо! Мама!

– Тц-тц-тц… Воспитанные юноши, конечно, должны себя сдерживать и контролировать, но слишком долго делать это – нехорошо! Мужскому организму нужна женская Инь! С этим мы, мужи, поделать ничего не можем, да-с! Так что смелее надо быть, юноша, и решительнее! Покажите ей, что такое настоящая сила юности, вьюнош! Да-с!

– Фа-а-ан… воды-ы-ы…

Я кое-как поднялся, подполз к распластавшейся на полу нашей «кабинки» Хане, подхватил кувшин с водой, в которой растворили пару ложек вина… И в некотором раздражении набросил на худенькие костлявые телеса Ханы сползшую с нее простынку.

Чертов старикан! Не знаю, как он это сделал – но тело горело, пульсировало… и особенно пульсировало ТАМ. И (чтоб ему старых некрасивых баб два года массажировать по всякому!) особенно сильно начинало пульсировать, когда взгляд падал на распаренное тело Ханы! Очень слабого подобия такого эффекта я мог бы добиться с помощью игл, но не вот такого… яростного пожара в паху!

Приподнял голову Ханы и стал заливать в нее воду.

– М-м-м… ка-а-айф! – Простонала она, потягиваясь.