Оксана Глинина - Янтарь на снегу

— Потерпи, девочка, скоро этот фарс закончится.

— Эта девчонка сильно перегнула палку, — тихо возмутилась леди Габриэле. — На месте Дардаса я устроила бы ей восхитительную порку. Совсем от рук отбилась… Кукол она обшила… в наше время юные леди вышивали гобелены, но только в начале, остальное доделывали служанки. Негоже знатной даме выходить в свет с шершавыми пальцами.

— Дело не в том, приложила ли она к этому хоть один мизинец, — справедливо заметил Легарт. — Важно, что нам тут показывают. И еще назревает вопрос: кто ей эту идею подкинул — сама бы она не додумалась.

Вот-вот, не додумалась бы, но батюшка ее ко всему этому отношения не имел. Застыл с лицом мертвеца — знал, что шалость дочки выйдет ему боком.

Но все это уже было не столь важно, потому что мое внимание захватило действо, где куклы заняли место живых людей и приоткрыли завесу над далекими временами, когда дворец был наполнен шумом рыцарских турниров…

Куклы выполнили уготованную им роль блестяще.

Присутствующие подались ближе к вертепу, чтобы внимательно следить за происходящим на маленькой сцене. Возникла мысль: а не пригласить ли в столицу Бурсака на праздник Возрождения? Только старый ящик ему подправить да кукол приукрасить, глядишь, и заработал бы странник своими сказками на тихую старость.

Тем временем перед зрителями развернулась драма о юном принце и трех влюбленных в него девушках. По сюжету на одной его заставляли жениться, второй он сам был одержим, а третья тихо любила безумного принца и ждала, когда придет ее время.

Сначала я не понимала происходящего, но, заметив сочувствующие, ехидные и подозрительные взгляды, поняла, что история имеет ко мне некое отношение.

Легарт сжал мою руку и тихо произнес:

— Может, выйдем на свежий воздух?

— Конечно! — с энтузиазмом поддержала его идею леди Катрисс. — Девочка бледная, как полотно.

Удивительно, что она заметила это только сейчас. Но вывести себя я не дала.

— Ну уж нет! — Этого зрелища им меня не лишить. — Я досмотрю до конца.

А дальше в спектакле назревала целая драма. Все девушки отправились к предсказателю, много лет жившему в королевском замке, и каждой он предсказал судьбу. Первой деве — корону без головы, второй — голову без короны, а третьей — вечное одиночество.

О да! Лукреция добилась полного успеха. Впервые шумный зал, заполненный людьми, погрузился в звенящую тишину. Казалось, гости перестали дышать. Даже эльфы… Боги! Я только сейчас рассмотрела их серебристые мантии в толпе у самого входа. Даже они с интересом наблюдали за происходящим.

В итоге все закончилось действительно печально. Первая девушка, обманутая ожиданиями, в отчаянии сошла с ума, вторая, подарив коварному принцу наследника, умерла от горя, так и не став королевой, а третья, получив доступ к принцу, сделалась его любовницей, но, отвергнутая всеми, осталась одинокой. Кто именно из них троих олицетворял растоптанный цветок, было не совсем понятно, но, скорее всего, этим цветком была первая дева.

А еще, как я поняла из сюжета, — имена в истории были предусмотрительно изменены — коварным принцем был Удвиг, первая дева — это печально известная Риджите Дардас, вторая, понятное дело, — Герда Вардас, а третья… Третья дева являлась моей матерью.

Хорошо, что в животе было пусто, иначе меня позорно вырвало бы прямо перед всеми. В мою сторону с огромным интересом смотрела добрая сотня пар глаз. Не было никого, кто не глядел бы с легко читаемым намеком на лице.

А мне хотелось кричать: «Нет! Неправда! Моя мама была не такая! Это ложь! И я не дочь короля Удвига!» Ведь Рената говорила, что моим отцом был другой человек! Но она мертва, а ее слова отчего-то никто не мог подтвердить, сколько я ни спрашивала, все почти не помнили, что произошло в то время.

Я поглядела на короля. Витгерд смотрел в мою сторону, бледный и потрясенный. Ноги сами двинулись к трону, я даже не заметила, как легко выпустила руку Легарта, без которой до этого не могла обходиться. В сторону Вардаса боялась даже смотреть. Чего боялась? Презрение в его глазах было бы невыносимо, тогда уж точно не смогу сделать то, что сейчас делало за меня мое тело.

— Ваше величество! — склонилась в реверансе настолько, насколько смогла. Все равно, сколько ни старайся, постановка Лукреции окончательно уничтожила мою репутацию. Теперь все пребывают в полной уверенности, что моя мать была падшей женщиной. Ну а я и так бастард, а сейчас всем стало известно, чей именно. — Я думаю, что мой выход не имеет смысла, но все же у меня тоже есть подарок.

— Что вы, леди Гинтаре. — Голос у Витгерда был твердым, в отличие от его мрачного лица. — Правила для всех одинаковы. Я буду счастлив видеть ваш подарок в этой коллекции.

«Это вряд ли», — чуть было не промямлила я.

— Мой подарок очень прост и достался мне от… моей мамы. Она оставила мне старую книгу сказок, которую очень любила.

Наверное, это прозвучало жалко, потому что в синих глазах короля отразилось сочувствие.

Нет, король Удвиг однозначно не был моим отцом. Синий цвет глаз достался Витгерду от него, потому что у Герды Вардас, судя по брату, глаза были черными. У Инге глаза были зелеными, мне же достались желтые. Слишком редкий цвет, чтобы легко судить об отцовстве. Но целью Лукреции было не сообщить мне радостную новость, а указать, кем я являюсь.

Никем.

Бастардом.

Позором.

Но не невестой короля, хоть и он тоже незаконнорожденный. Витгерд являлся королем, а я нет, хоть и происходила из знатного Дома. Правда, не представляю, как Лукреция будет убирать с дороги других конкуренток. Надеюсь, я этого не увижу.

— Потом, когда мама умерла, — продолжила я историю своего подарка, которая была совершенно никому не интересна, но говорить что-то требовалось, — эта книга осталась со мной, но, увы, сгорела в Сунагере. А в обители девушки помогли мне восстановить большинство историй из «Сказок Энике». Вместе мы… украсили книгу… но это уже не столь важно. Просто я хотела сказать, что в этом труде рассказана история нашего мира, который мы должны оберегать. Ваше величество, мама говорила, что в этих сказках правды больше, чем в словах самого благородного лорда из самого благородного Дома. Примите этот скромный дар не только от меня, но и от всех подопечных Обители Пречистой Живы.

— Леди Гинтаре, вы не правы, — произнес Витгерд и сам подошел ко мне. — Я очень люблю сказки. И верите вы или нет, но сегодня вы подарили мне единственный в мире экземпляр сказок нашего света. Это бесценный дар, собранный человеческими усилиями. Я вам очень благодарен.

— Спасибо, ваше величество. — Я вложила ему в руки книгу и присела в реверансе. — Вы очень добры.