Вячеслав Грацкий - Цитадель

— Почему нас не приютили где-нибудь на краю деревни? — пробурчал он. — Меня мало волнуют жизни этих беспомощных селян, но из-за таких вот вещей обо мне распускаются идиотские слухи. А все потому, что у кого-то девичья память.

Небо уже присыпало звездами, свежий ветерок приятно холодил лицо, но охладить горящие от стыда щеки девочки не смог бы, наверное, и лед. Дина смущенно сопела и забегала вперед, торопя Проклятого, но разбросанные тут и там дома все тянулись и тянулись.

За изгородями лениво брехали псы. Иногда слышалось испуганное взмыкиванье разбуженных коров, кое-где всхрапывали лошади. Наступала самая обычная летняя ночь, ничто не предвещало беды.

У забора одного из подворий стоял крестьянин, с любопытством разглядывая Проклятого. Этот был заметно позажиточнее, и в глазах его не было ни капли уважения или страха.

— Эй, — крикнул он, когда Проклятый поравнялся с ним. — Это тебя сегодня утром подобрал Том? Сам голодранец и тащит в дом таких же.

Дина, которая собиралась было посоветовать ему бежать, запнулась. Спасать этого типа ей сразу расхотелось.

— Чертовы бродяги, — осуждающе покачал головой крестьянин. — От таких всегда одни неприятности.

Проклятый внезапно остановился, и Дина, проследив за его взглядом, обмерла. В небе над ними мелькали хорошо знакомые ей черные тени.

— Эй, вы чего? — Крестьянин смотрел на застывшую пару уже несколько испуганно. — Чего вам надо? Убирайтесь, а то собак спущу! Ишь ты…

Одна из носившихся в воздухе теней резко нырнула вниз. Сообразив, что она нацелилась в крестьянина, Дина ойкнула и сорвалась на крик:

— Беги! Беги, дурень!

Перехватив ее взгляд, мужик покосился вверх, и глаза его округлились. На него летел сгусток мрака, на котором отчетливо можно было разглядеть искаженные, аляповатые, как у детской куклы, черты лица. При свете дня это почти человеческое лицо, возможно, и показалось бы смешным, но только не сейчас. От этого комка тьмы веяло такой жутью, что крестьянин не выдержал. Истошно закричав, он бросился к дому.

Тень с воем спикировала во двор, метнулась вслед за человеком и вонзилась ему в спину. Крестьянин сдавленно охнул и повалился на землю. Тотчас закопошился, руки стали загребать землю, а из глотки донеслось приглушенное рычание. Когда же он поднялся на ноги, его лицо было искажено звериным оскалом, глаза горели желтым огнем.

— Мы не успели, — прошептала Дина. — Это я во всем виновата. Теперь погибнут невинные!

— Они гибнут каждый день, — бросил Проклятый, хватаясь за меч. — Так что не ной.

Одержимый крестьянин пригнулся, готовясь к прыжку, но в этот момент дверь его дома скрипнула, на пороге появился мальчишка лет пятнадцати.

— Папа? Что случилось?

Одержимый резко обернулся и, упав на четвереньки, с огромной скоростью метнулся к нему.

— Папа?! Что…

Одержимый налетел на мальчика, и они оба вкатились в дом. Ночную тишь разорвал пронзительный женский визг, грохот бьющейся утвари.

— Боже!

Глаза Дины наполнились ужасом.

— Мы должны помочь, Аксель! — она дернула Проклятого за рукав.

— Им уже не помочь, — отрезал он и махнул рукой в сторону. — Да и как быть с остальными?

Дина оглянулась и затаила дыхание. Деревня, еще минуту назад казавшаяся воплощением сельской пасторали, изменилась до неузнаваемости. В ночном небе реяли черные тени, шепча что-то угрожающее. Отовсюду из домов слышались отчаянные человеческие крики, заглушаемые звериным рыком. Кое-где из окон уже вырывались языки пламени.

— Идем. Чем дальше мы уйдем, тем лучше для них.

Проклятый отпустил рукоять меча и зашагал по дороге.

— Но как же… — Дина догнала его, продолжая беспрестанно оглядываться. — Неужели они все погибнут? Вот так, от руки своих же родичей и друзей? Неужели им нельзя помочь? Аксель, как им помочь?

— Никак. Лучше думай, как помочь себе. Эти твари могут напасть и на нас.

До околицы было уже рукой подать, когда на забор последнего подворья вспрыгнул, сверкая желтыми глазами, очередной одержимый. Вцепившись в ограду руками и ногами, он утробно зарычал, роняя длинные нити слюны. Дина ойкнула и спряталась за спиной Проклятого.

Рычание послышалось сзади и, испуганно обернувшись, девочка вцепилась в Проклятого изо всех сил. Одержимые спешили отовсюду — и по дороге, и через огороды, с легкостью перепрыгивая изгороди.

— Садись на закорки, — бросил Проклятый, следя за бывшими крестьянами, берущими его в кольцо.

Он выдернул меч, и тот тяжело бухнулся в землю. Желтоглазые твари с рычанием отшатнулись, но тут же стали снова подбираться ближе.

— Аксель…

— Быстро! Иначе я не смогу уследить за тобой!

Девочка прыгнула ему на закорки, и Проклятый захлестнул ее освободившимся от меча ремнем, плотно — Дина аж пискнула — притянул к спине.

— Держись ближе и не дергайся, или я не смогу удержать равновесие. Поняла?

— Да, но тебе и так тяжело с мечом, как ты…

— Делай, что говорю, и помалкивай.

Двое одержимых одновременно взвились в воздух. Проклятый шагнул в сторону, взмахнул мечом, и твари с противным визгом-скрежетом покатились по земле, разматывая кишки. Один, разрубленный надвое, быстро затих. Второй отполз подальше от Проклятого и принялся остервенело запихивать в рот свои же внутренности.

Дина икнула и, с силой зажмурившись, ткнулась лицом в плечо Проклятого.

— Не вздумай блевать, — буркнул он.

Одержимые с рычанием накинулись на своих товарищей, раненого и убитого, и принялись их пожирать. Усмехнувшись, Проклятый отошел в сторонку, позволяя им собраться в кучу, а затем шагнул вперед и ударил.

Дикий визг резанул по ушам, заставив Дину обхватить голову. Проклятый же только рассмеялся, глядя, как на землю падает настоящий дождь из крови и кусков тел. Оставшиеся в живых ринулись в атаку, и Драконоубийца засвистел, разрезая воздух и рассекая плоть.

Довольно скоро все было кончено. Проклятый взвалил меч на плечо, пинком отшвырнул зубами впившуюся в его сапог голову одержимого, и отправился прочь. Под ногами мерно чавкала мокрая от крови земля.

— Уже можно открыть глаза? — спросила Дина.

— Обожди немного.

Проклятый не хотел, чтобы девочка видела, как умирающие одержимые теряют звериную личину и превращаются в крестьян. Зрелище было неприятное даже для него.

Передвигаться на закорках Проклятого оказалось здорово. Правда, рядом на плече темнела пугающая громадина Драконоубийцы, но Дина быстро привыкла. Ее покачивало на каждом шагу. Стояла теплая летняя ночь, в общем, Дина не заметила, как задремала.

Проснулась она, когда Проклятый выбрался из деревни и остановился. На землю тяжко рухнул Драконоубийца.

— Слазь.

За спиной Проклятого было тепло и безопасно, так что слезать совсем не хотелось. Дина украдкой вздохнула и прошептала: