Нил Гейман - Добрые предзнаменования [litres]

– Знаете что? – щедро предложил Ньют. – Я налью нам по чашке кофе, а вы можете ее открыть.

– Я? Но… прилично ли это?

– Почему нет? – Ньютон поглядел на кастрюли над плитой. Одна из них была достаточно большой.

– Давайте, – сказал он. – Сыграйте роль адвоката дьявола. Я не возражаю. Считайте… считайте, что у вас полномочия поверенного, и так далее.

Мистер Баддиком снял пальто.

– Ну ладно, – сказал он, потирая руки, – раз уж вы так считаете, будет что рассказать внукам.

Ньют незаметно снял кастрюлю с крючка и взялся за ручку двери.

– Надеюсь, – сказал он.

– Итак…

Ньют услышал негромкий скрип.

– Что там? – спросил он.

– Здесь два вскрытых письма… о, еще одно… кому это?…

Было слышно как треснула восковая печать и что-то звякнуло об стол. Потом он услышал сдавленный вопль, грохот от падения стула на пол, быстрый топот по коридору, скрип двери, рокот заводимого мотора и звук удаляющейся машины.

Ньют снял кастрюлю с головы и вошел в кухню.

Он поднял письмо и почти не удивился, увидев, что оно адресовалось мистеру Дж. Баддикому. Он развернул его.

Там было написано: « Вот тебе Флорин, законник; теперь Беги со всех ног, не то весь Мир узнает Правду о Тебе и мистрис Спиддон, рабыне Печатной Машины ».

Ньют просмотрел и другие письма. На пожелтевшем листке с именем Джорджа Кранби было написано следующее: « Убери Лапы загребущие, мастер Кранби. Мне отлично известно, как ты мошеннически надул вдову Плашкин в прошлый Михайлов день, старый Блудолиз ».

Ньют не знал, что такое «блудолиз», но подозревал, что Агнесса вряд ли имела в виду склонность мистера Кранби к подхалимству.

В том письме, которое вскрыл любопытный мистер Ненарокомб, говорилось: « Не трогай, Трус. Верни сие письмо под замок, не то весь Мир узнает, что воистину произошло Июня Седьмого дня, в году Тысяча и девятьсот шестнадцатом ».

Под письмами лежала рукопись. Ньют поглядел на нее.

– Что это? – спросила Анафема.

Ньют резко обернулся. Она стояла, прислонившись к двери: симпатичный зевок на двух ногах.

Ньют оперся о стол, пытаясь спрятать коробку за спиной.

– Да так, ничего. Ошиблись адресом. Ничего особенного. Просто старая коробка. Подбросили рекламку. Ты же знаешь…

– В воскресенье? – хмыкнула она и отодвинула его в сторону.

Он пожал плечами, когда она взяла стопку пожелтевших листов и вытащила ее из шкатулки.

– « Прекрасные и Точные Пророчества Агнессы Псих, Часть Вторая », – медленно прочла она. – « О Мире, что Будет После; Сага Продолжается !» Неужели…

Она почтительно положила рукопись на стол и собралась перевернуть первую страницу.

Ньют мягко положил ладонь ей на руку.

– Подумай вот о чем, – тихо сказал он. – Ты хочешь остаться потомком по гроб жизни?

Она взглянула на него. И их взгляды встретились.

Воскресенье, первый день мира, примерно полдвенадцатого.

В Сент-Джеймском парке было сравнительно тихо. Утки, эксперты по хлебным аспектам геополитики, приписывали это снижению международной напряженности. И действительно, мировая напряженность снизилась, но многим все равно пришлось выйти на работу, чтобы попытаться выяснить, куда делась Атлантида вместе с тремя международными исследовательскими экспедициями и что вчера произошло со всеми компьютерами.

В парке почти никого не было, только сотрудник одной из служб MИ9 пытался завербовать нового агента, который впоследствии, к обоюдному смущению, тоже оказался сотрудником MИ9, да поодаль высокий мужчина кормил уток.

И еще там были Кроули и Азирафель.

Они неспешно шагали рядом по лужайке.

– То же самое, – сказал Азирафель. – Весь магазин на месте. И ни пятнышка копоти.

– Да нет, ну нельзя же сделать старый «Бентли», – развел руками Кроули. – На нем не будет патины. И вот тебе, пожалуйста, стоит во всей красе. Прямо на улице. Ни единого отличия.

– Ну, в моем случае отличий хватает, – заметил Азирафель. – Я точно знаю, что в моем магазине не было книг с названиями вроде «Бигглз отправляется на Марс», «Джек Кейд, герой Дикого Запада», «101 занятие для мальчишек» и «Кровавые псы в Море Черепов».

– Вот ведь… мне очень жаль, – сокрушенно сказал Кроули, который знал, как ангел ценит свою коллекцию.

– И напрасно! – оживился Азирафель. – Это все самые-самые первые издания и я уже заглянул в каталог Скиндла. Мне кажется, слово, которое употребил бы в этом случае ты, будет «оп-па!».

– Я думал, он вернет мир точно таким, как он был, – сказал Кроули.

– Ну да. Более или менее. По мере возможности. Но с чувством юмора у него тоже все в порядке.

Кроули искоса взглянул на него.

– Ваши выходили на связь? – спросил он.

– Нет. А ваши?

– Нет.

– Мне кажется, они делают вид, что ничего не случилось.

– Похоже, у нас точно так же. Вот что значит бюрократия.

– Я полагаю, наши просто хотят посмотреть, что будет дальше, – сказал Азирафель.

– Передышка, – кивнул Кроули. – Возможность морально перевооружиться. Выстроить новые линии обороны. Подготовиться к главной войне.

Они стояли у пруда и смотрели, как утки ловят корки.

– Не понял, – сказал Азирафель. – По-моему, это и была главная.

– Не уверен, – сказал Кроули. – Подумай-ка. Если хочешь знать мое мнение, по-настоящему главная будет, когда все Мы будем против всех Них.

– Что? Ты хочешь сказать – Рай и Ад против человечества?

Кроули пожал плечами.

– Разумеется, если он все изменил, он ведь, возможно, изменил и себя самого. Может быть, избавился от своих способностей. Решил остаться человеком.

– Хочется надеяться, – вздохнул Азирафель. – И потом, я уверен, что другого варианта просто не допустят. Э-э… или допустят?

– Не знаю. Никогда нельзя сказать наверняка, что входило в истинные намерения. Планы, и внутри них – планы, и так без конца.

– Жаль, – сказал Азирафель.

– Кстати, – повернулся к нему Кроули, который думал об этом постоянно, пока у него не начинала болеть голова. – Ты никогда не пытался найти объяснение? Ну, понимаешь – наши, ваши, Рай и Ад, добро и зло и так далее? Ну то есть – почему?

– Мне помнится, – с холодком в голосе начал ангел, – что произошел мятеж и…

– Ну, конечно. Только почему он произошел, а? То есть ведь могло обойтись и без него? – наседал Кроули, в глазах которого появился сумасшедший блеск. – Любой, кто может соорудить Вселенную за шесть дней, способен предотвратить такую мелочь. Если, конечно, он этого не хочет.

– Да ну тебя. Рассуждай логично, – с сомнением произнес Азирафель.

– Не самый хороший совет, – выпрямился Кроули. – Даже просто плохой совет. Если сесть и начать рассуждать логично, у тебя появляются очень забавные идеи. Например: зачем творить людей с врожденным любопытством, а потом совать им под нос какой-то запретный плод под неоновой вывеской, на которой нарисован указующий перст и мигают слова: «ВОТ ОН!»?