Иван Алексин - Маг поневоле [СИ]

- Да свершится воля Троих, - скучающим голосом возвестил послушник и вновь протянул руку к пожилому.

- Да свершится воля Троих, - согласился тот, протягивая юноше второй ремешок. Настал черед Славуты и тот покорно встал на место отошедшего Силантия. Понимая, что сейчас случится непоправимое, я в отчаянии выкрикнул. - Это нечестно! Баллот я вытянул!

Сильный удар тут же опрокинул меня на землю. Сверху навалились, впечатывая тело в липкую грязь.

- Это что ещё за выкидыш Лишнего? - В голосе послушника проскользнули нотки интереса. Видать достала его эта нудная поездка, а тут хоть какое-то, да развлечение.

- Это другой сын селянина Вилима, отец Мефодий, - скрипучий надтреснутый голос, несомненно, принадлежал красномордому. - Баллот он вчера вытянул, да потом сразу в пустошь стрекача задал. Насилу поймали.

- В пустошь говоришь? - Вскинулся молодой жрец. - А мне почто о том не сказывал? Забыл указ отца-приора?

- Что ты! Разве я мог забыть! - Красномордый, судя по тону, ничуть не смутился. - Потому ещё вчера отцам-радетелям весточку послал. А тебе отец Мефодий и знать о том не след. - В голосе местного жреца проскользнула откровенная издёвка. - Ибо я простому послушнику не докладчик!

По скулам Мефодия заходили желваки.

- Покажите мне его.

Меня тут же рывком подняли на ноги и предъявили на обозрение послушнику. Ну вот. Сейчас он ещё на мне и свою злость сорвёт. Вон как рожу перекосило! Молодой, а уже спесивый, сверх меры.

- Экий он чумазый, - Мефодий презрительно скривил губы. - Отпустите. Пусть хоть рожу вытрет.

Отпустили. Трясущейся рукой я попытался стереть липкую грязь с лица. Что-то вытер, что-то ещё больше размазал.

Сволочи. Лишь бы вырваться отсюда. Я вам потом устрою.

Послушник насмешливо фыркнул. - Точно, отец Игнатий. Похоже, этот вчерась был. Этаку рожу разве забудешь? - И, повернувшись к красномордому, с нажимом спросил. - А почему тогда мне другого подсовывают?

Отец Игнатий, казалось, побагровел ещё больше. В его глазах блеснула еле сдерживаемая ярость. Я замер, ещё не смея верить своему счастью. Самолюбив Мефодий, очень самолюбив. И сейчас, похоже, из принципа меня решил с собой забрать. Лишь бы местному жрецу насолить!

- Общество так решило, всеблагой отец, - решился встрять в беседу Калистрат. - Он же вчера сбе...

- Кто решил? Общество? - Едва не брызжа желчью, перебил Мефодий старосту. - Воля Троих уже не священна теперь? Общество, - это слово послушник буквально выплюнул, - теперь само всё решает?

Я злорадно усмехнулся. Опростоволосился староста. Не надо было в спор между жрецами влезать! Послушник и так кипит, как котелок с закрытой крышкой, а тут ты ещё со своим обществом!

- Умом он тронулся, всеблагой отец, - всё же решился пролепетать Калистрат. - Опасаемся, что до города не дойдёт.

Не дойдёт - значит не дойдёт, - равнодушно пожал плечами послушник, покосившись на красномордого. - На всё воля Троих.

Чувствовалось, что на возможные проблемы деревенских ему глубоко плевать, гораздо важнее обнаглевшего Игнатия на место поставить.

- Иди сюда, чумазик, - поманил меня Мефодий пальцем.

Я, пошатываясь, подошёл. Всё-таки хорошо мне врезали. Машинально взял протянутый Славутой мешок и склонил голову. Шею охватил ремешок и, в следующее мгновение, всё тело пронзило словно молнией. Аж зубы заныли.

- Да свершится воля Троих, - донеслось до меня приглушённо.

Я потрясённо потряс головой. Блин. Больно-то как! Словно током долбануло! Машинально потрогал рукой обхвативший шею ошейник. Тот сидел плотно, под жёсткую грубую кожу даже палец не пролазил. Нащупал на горле камушек и тут же отдёрнул руку. Чёрт! Холодный, как лёд в Арктике! Аж пальцы обжигает. Интересно, а Арктика - это где? В этом или в том, другом мире? Ладно, не суть. Сейчас, не об этом думать надо.

Чья-то рука, опустившись на плечо, вернула меня к действительности.

- Ты бы поторапливался, Вельдушка, - заглянул мне просительно в глаза Калистрат. - Обоз ждать не будет. Вон и тронулись уже.

Я проводил взглядом мерно заскрипевшие колесами телеги и оглянулся на сельчан. Более трёх сотен глаз не сводили с меня тревожных взглядов.

- Ты зла на меня не держи, Вельд, - продолжил между тем староста. - Я о благе деревни пекусь. На то и выбран. И потому, Троими тебя прошу - дойди ты до города! А то ещё троих отроков Лишний заберёт. А ведь они тебе не чужие. Чай ещё без штанов вместе по улицам гоняли. Да и твоим родичам не поздоровится.

Вот ведь, хитрец бородатый! Вроде и просит, но и пригрозить не забывает. А того и не знает, что грозить то мне особо и нечем. Не сложились у меня отношения с местными родственниками. Ну, вот совсем не сложились. И особо тёплых чувств ни к Славуте, ни, к тем более, Вилиму я не испытываю. Да и не считаю я их родными. Вообще. Чужие они мне. Так что нет у вас аргументов против Петьки Кирпича гражданин староста. Тем более, что и из юрисдикции вашей я вышел. Мелькнула мысль слегка отомстить этим бородачам напоследок. Намекнуть, что в город я не очень то и собираюсь. Места и поинтересней есть. Нет, на самом-то деле деваться мне особо и некуда, кроме как в маги учиться идти. Но они-то про это знать не могут. Вот и пускай пару седмиц плохо поспят. Это будет, моя маленькая мстя. Я обвёл взглядом лица сельчан, собираясь высказать что-нибудь в этом роде, нашёл глазами мрачного Вилима, Славуту и... увидел прильнувшую к ним Маришку. Мда. Про сестрёнку то я и забыл. А ведь ей на орехи тоже достанется. Жалко её, хоть она и болтушка страшная.

- В общем, так, Калистрат, - повернулся я к старосте, - До города я дойду без обмана. И отучусь там, как положено. Но и ты смотри. Чтоб родичам моим обиды не было. Или Троими клянусь, как отучусь, в деревню обязательно наведаюсь. И какое-нибудь проклятие на неё наложу.

- Что ты Вельдушка. Простили мы Вилима уже. Чай не чужие! - Замахал руками староста. Особо испуга в его хитрых глазках, я, к своей досаде, не приметил. - Ты лучше скажи, что и, правда, память полностью потерял?

- Ну да, - насторожился я. - Даже имя своё сам не вспомнил. А что?

- Плохо, - посмурнел староста, - Ты же теперь как дитя малое. Ни одни, так другие по пути переймут. И времени нет, тебе всё объяснить. - Калистрат задумчиво почесал бороду и крикнул. - Силантий!

От группы подростков, уныло бредущих за обозом, отделился уже знакомый мне, по обряду, парнишка.

- Что дядька Калистрат?

- Ты это, за Вельдом в дороге присмотри. Ну и обскажи ему всё, - староста покряхтел и добавил. - Послужи обществу в последний раз. А мы в долгу не останемся. Матушке твоей в трудную годину поможем. А к лету и тебе гостинец пришлём.

- Всё сделаю, дядька Калистрат. - Силантий недобро покосился в мою сторону. - Прослежу. Не сомневайся.

- Ну, тогда в путь, - вздохнул староста. - Пусть будут Трое с вами, а Лишний стороной пройдёт. - Калистрат хотел ещё что-то добавить, передумал и махнул рукой. - Идите уже, а то обоз далече ушёл. Догоняйте, пока деревня на виду.