Надежда Попова - Тьма века сего (СИ)

— Так решили еще при составлении первых планов, — пояснил Мартин. — Поселенцы, которые не желают быть там, где они есть — это как брешь в стене, слабое звено в цепи, и случись что — эта цепь порвется, и плохо будет всем. К тому же люди, загнанные в тупик, способны на самые непредсказуемые выходки… Скрывать существование Винланда вечно все равно было нельзя, потому и было постановлено: любой желающий может все бросить и вернуться, потому и набирали таких, кто скорее захотел бы остаться, таких, как ты с женой — отчаянных, непоседливых…

— И слегка не в себе, — договорил Гейгер с усмешкой и махнул рукой, когда инквизитор попытался возразить: — Бросьте, это правда. Вот только и этому, как оказалось, есть предел… Меня пытались уговорить, но насильно удерживать не стали. И я вернулся. Остаток зимы и начало весны я прожил как во сне, в кошмарном сне. Это существо приходило еще трижды, с каждым разом все больше наглея и убивая все ближе к поселению. А дальше, полагаю, вы знаете.

— Несколько тевтонцев и инквизитор вышли на поиски этой твари, и никто не вернулся.

— Да.

— Тебя проверяли?

— Еще бы, — невесело хмыкнул Гейгер. — Разумеется… Ведь моя история как раз подходила под описание того, как превращаются в такую тварь: зима, голод, я вернулся, а жена нет… Меня проверил конгрегатский экспертус и не нашел во мне ничего необычного. Меня допрашивали больше суток с перерывами на еду и краткий сон, явно пытаясь подловить на нестыковках. Ваши сослуживцы сочли также, что я могу не отдавать себе отчета в том, кем стал, и сочинить себе историю о нападении, а потом сам же в эту историю поверить… Им не нашлось к чему придраться, однако выпускать меня за пределы Ахорнштайна перестали, я не был арестован, но все время был под наблюдением. А потом появилась новая жертва, когда я мирно спал у себя в доме, а приставленный ко мне наблюдатель это подтвердил. А потом еще одна… И меня признали невиновным. Откровенно говоря, мне отчасти нравился этот домашний арест — он избавлял меня от необходимости высовывать нос из-за укрепленных стен с вооруженными людьми внутри. Впрочем, с той зимы без сопровождения никого больше и не выпускали. А весной я покинул Винланд на корабле, который отправился за новым инквизитором.

— Тебя не приняли дома? Ты потому бродишь по святым местам и живешь… вот так?

— Я не возвращался домой. Я вообще теперь не знал, где мой дом, в чем моя жизнь и какая в ней цель, какой смысл… и во что я верю. Какая-то адская тварь растерзала мою жену, и где был Господь в это время, куда смотрел? И вместе с тем я понимал, что это не те мысли, неправильные, гадкие… Ведь бросил ее в той пещере не Господь. Это сделал я.

— Рыцари Ордена и инквизитор, — мягко напомнил Мартин. — Ты же не думаешь, что смог бы противостоять этому существу лучше них?

— Да, это разумное возражение, — кивнул Гейгер со вздохом. — Но когда душа слушалась разума, майстер Бекер?.. Тогда я и начал свое паломничество. По сути я искал то ли Бога, то ли себя самого.

— И… нашел?

— Я нашел человека, — улыбнулся Гейгер. — Это единственный человек по сию сторону моря, помимо вас, которому я рассказал о том, что со мною было.

— Матушка Урсула, — уверенно предположил Мартин, и паломник кивнул:

— Да. Я знаю, о чем вы подумали, майстер Бекер, но нет, я не заменил ею покойную супругу, и дело не в плотском влечении.

— Откровенно говоря, да, — признал он, — о чем-то подобном и была моя первая мысль. И должен сказать, что в таком положении дел не вижу ничего дурного.

— Понимаю, но… Нет. Просто мы оба потеряли свои семьи, только муж Урсулы умер не потому что был съеден адским созданием, но мы оба искали мира и утешения…

— И оба нашли его здесь.

— Мы все еще ищем, — снова улыбнулся Гейгер.

— Не устали искать?

— Можно ли двигаться по пути, если всякую минуту думать об этом?.. Я помню ту ночь, когда брел сквозь снег, майстер Бекер. Я ее никогда не забуду, и много раз с тех пор я думал, как она похожа на всю нашу жизнь и чему меня научила. Нельзя останавливаться, нельзя думать об усталости, нельзя сдаваться и отчаиваться, потому что это смерть. А смерть души куда хуже, нежели телесная. Поэтому нет. Сколько отпущено жизни — столько и будем идти.

— И как ты узнаешь, что путь окончен и ты нашел, что искал?

— Думаю, я это пойму, — серьезно отозвался Гейгер и, помедлив, договорил: — Или все-таки остановлюсь. Дважды я уже испугался и сдался — когда бросил свою жену в лапах зверя и когда повернул с середины избранного пути и покинул Ахорнштайн, бросив за морем даже и ее память. Кто знает, быть может, и сейчас мои силы однажды иссякнут.

— Но почему Предел, Йенс? Почему сюда, а не в монастырь, не к чудотворным мощам, не к знаменитым священникам, утешителям душ, раз уж возвращение к миру ты сразу отринул и искал чего-то чудесного? Что такого Урсула рассказала тебе об этом месте, почему ты выбрал его?

— Я не знаю, майстер Бекер. Быть может, это место просто слишком необычно, а та самая тяга к необычному, из-за которой когда-то меня выбрали, все еще теплится, и я никак не могу от нее избавиться, хотя именно она и погубила мою жену и чуть не погубила меня. А возможно, все дело в слухах о тех самых чародейных предметах, что люди находили в Пределе. Исцеляющие камни… Может, я надеялся, что здесь найдется нечто, исцеляющее душу, потому что у меня самого сил на это исцеление не было.

— «Не было»… — повторил Мартин медленно. — А сейчас?

— Сейчас я не знаю, откуда они начали появляться, — снова с прежней благодушной улыбкой ответил Гейгер. — То ли Предел дает надежду, то ли вы все-таки правы в своих подозрениях относительно Урсулы. Вам бы хотелось, чтобы вы оказались правы, ведь так? Это значило бы, что все может кончиться довольно прозаично — мы с Урсулой решим, что нашли свое успокоение, покинем это место вдвоем, и остальные разбредутся со временем…

— А тебе бы не хотелось, чтобы я оказался прав?

— Если я откажусь отвечать, вы сочтете это отказом помогать следствию?

— Нет, — качнул головой Мартин. — Не сочту.

— Тогда я промолчу, майстер Бекер, — вновь незлобиво улыбнулся паломник. — Дайте сперва мне самому разобраться, где правда, и тогда, обещаю, вы первым узнаете ответ.

— И вы полагаете, что он не заблудился в этом лесу, а именно ушел в Предел? — уточнил Курт, и обе женщины взглянули на него исподлобья — без враждебности, но с неприкрытым унынием, явно тяготясь и вопросами, и его обществом.

— Он много раз говорил, что так надо, — повторила одна из собеседниц. — Чего ж еще ждать-то?

— А чего ждут те, кто ищет его?

— Чуда, — тихо пробормотала женщина, и он пожал плечами:

— Для здесь присутствующих это, как я понимаю, обыденность — ждать чудес… Хорошо. Спасибо за ответы. Ваша матушка Урсула — она сегодня здесь, в городе или ищет вместе с прочими вашего беглого собрата?