Эмили Болд - Проклятый [litres]

Облака неспешно плыли и жались друг к другу высоко над головой. Я лежала на спине и смотрела им вслед. Камень давил мне на правую лопатку, но я была слишком уставшей, чтобы убрать его. Маленькая полянка неподалеку от хижины была именно тем, в чем сейчас нуждалась моя душа. Пейтон сидел немного в стороне. Он сам привел меня сюда.

Это был тот момент, которого я ждала все это время. Момент, когда нам никто не мешал, и мне очень хотелось рассказать ему всю правду. Наконец-то я могла попытаться вернуться домой.

Но внезапно все это оказалось не так просто. Все это время я думала только о себе и о своем затруднительном положении. Я просто хотела доверить все это Пейтону, чтобы он принимал правильные решения. В конце концов, это относилось к его собственному спасению. Спасению своего «я», которого ждало помощи в далеком будущем.

Кайл Маклин изменил все.

Я хотела бы никогда не встречаться с этим мальчиком с красивым лицом. Передо мной стояла ужасная дилемма. Быть осведомленной о неминуемой смерти человека, которого не знаешь, само по себе тяжело. Но дружелюбие Кайла и его обаятельная улыбка сделали практически невозможным принять судьбу, которая ему суждена. Однако я знала, что его смерть станет лишь началом череды событий, которые не должны были измениться. Моя собственная жизнь зависела от того, чтобы все сложилось так, как распорядилась судьба.

Поскольку мысль о том, что Кайл должен умереть, казалась мне совершенно невыносимой, как я могла ожидать, что Пейтон будет к этому готов? В конце концов, речь шла о его брате. С другой стороны, молчаливо наблюдая за тем, как надвигается беда, я как будто сама приложила руку к смерти Кайла.

Не только его судьба была в моих руках. Кэмероны. Все они скоро станут жертвами коварства Натайры и будут жестоко убиты. Разве я могла допустить такое? Каковы будут последствия, если я изменю ход вещей? И вообще, имею ли я право вмешиваться в прошлое и менять историю кланов?

Я едва заметно покачала головой. Риск слишком велик. У меня нет права вмешиваться в эти вещи. Я была инородным телом в этом времени и должна была оставить как можно меньше следов. Но как я могу объяснить Пейтону ситуацию, в которой я оказалась, без того, чтобы не возлагать на него эту ответственность? Как я могу требовать от него принять смерть своего брата и позволить этому случиться? Подвергнуть себя проклятию Ваноры на двести семьдесят лет? Как я могла быть настолько эгоистичной, чтобы просто предполагать такое?

Нет, до тех пор, пока я не буду уверена, что не причиню вреда, я не могу рассказать Пейтону правду.

– Ты странная, – Пейтон смотрел на меня, нахмурившись, как будто рассматривал какое-то редкое насекомое.

– Что? – Я повернулась на бок и положила руку под голову, чтобы посмотреть на него.

Он снял с килта травинку и сунул ее себе между зубов, прежде чем объяснить:

– Все просто, ты странно говоришь. Ты странно двигаешься и даже выглядишь как-то необычно. Я никогда не встречал такой девушки, как ты. И все это очень странно, ты не находишь?

Я покрылась потом, лихорадочно соображая, что на это ответить. К счастью, после случая с близнецами я придумала объяснение своему необычному поведению.

– Я говорю странно? Возможно, тебе так кажется, потому что большую часть своей жизни я провела за пределами Шотландии. Но мне не кажется, что я двигаюсь странно, не говоря уже о том, что я выгляжу странно, – попыталась я скрыть свою неуверенность.

Пейтон рассмеялся, и звук его смеха снова отозвался где-то у меня внутри. В это время он смеялся гораздо раскованнее, чем тогда, когда я знала его. И мне это нравилось.

– Ты выглядишь такой неуклюжей, когда спотыкаешься в лесу, а то, как ты сидишь на лошади, вообще легендарно. У тебя врожденная элегантность горной коровы.

– Не могу в это поверить! Вчера нелестное сравнение с простой коровой, сегодня с горной коровой – что еще придет тебе в голову?

Вообще-то мне следовало обидеться, но Пейтон выглядел таким беззаботным, что я не могла на него сердиться. Видеть его таким после всего, что он пережил… Я не могла удержаться от того, чтобы не подарить ему небольшую улыбку.

Он подмигнул мне, перебирая травинку между пальцами.

– Мне приходят в голову совсем другие вещи.

Он пристально смотрел на меня, перехватив мой взгляд. Мне вдруг стало очень тепло, но, прежде чем я успела пролепетать какой-нибудь неловкий ответ, он сменил тему.

– Я обязан поблагодарить тебя за помощь моему отцу. Ты оказала нам большую услугу.

Я едва могла следовать за ходом его мысли. Только между нами проскочила искра, как он тут же сделал шаг назад. Я с трудом пыталась восстановить самообладание и не показывать ему, как сильно он меня смутил.

– Надеюсь, он поправится. Где он вообще получил эту травму? Я имею в виду, кто в него стрелял?

Пейтон отбросил травинку в сторону. Он вытянул свои длинные ноги перед собой и пошевелил пальцами. Его кожаные сапоги небрежно валялись рядом.

– Хороший вопрос. Что-то не сходится. Мы были в пути, чтобы поймать похитителей скота. Застукали их прямо на месте. – Он пристально посмотрел на меня, наблюдая за моей реакцией на его следующие слова. – Они носили цвета Кэмеронов.

Я села. Кэмеронов? Неужели вся эта история только началась? Видимо, я только что прошла какую-то проверку, потому что Пейтон продолжил говорить, и в его голосе слышалось облегчение.

– Если бы воры не стреляли, у меня бы не было сомнений в виновности твоего клана, но стрела, которая осталась в груди отца, озадачила меня.

Воровство скота, враждующие кланы, междоусобицы – все это казалось мне знакомым, и мне не понадобилось много времени, чтобы вспомнить слова Пейтона. Слова, которыми он поведал мне свою историю:

«Это случилось в 1740 году. Группа молодых шотландцев, которые доверяли своему брату – с одной стороны, потому, что любили его, с другой стороны, потому, что были связаны клятвой верности, – однажды вечером решили отомстить за кражу скота. В то время это было совершенно нормально. В горах кланы вели борьбу уже почти полвека. Времена были другие. В шестнадцать мальчики уже были мужчинами, работали, участвовали в битвах и умирали в бою. Кражи скота происходили часто – особенно когда соседний клан попадал в неприятности.

К тому времени клан Стюартов был ослаблен: глава клана недавно скончался, и его наследники были в шатком положении. Потому что не всегда старший сын автоматически был лучшим претендентом на роль главы клана. Из-за этого среди братьев и сестер шла ожесточенная борьба, когда дело доходило до этой темы. У старого Стюарта тоже был старший сын, Каталь, который был избран главой клана после своего отца, и люди присягнули ему на верность. У него были братья, и если бы он не смог защитить свой клан, то вполне возможно, что борьба за власть произошла бы в стенах его родного дома. Кражи скота, которые в то время происходили на границе земель Каталя, легко могли привести к расколу клана. Он не мог этого допустить. Поэтому той ночью около двадцати человек решили нанести визит враждующему клану. Но с самого начала эта затея была не очень успешна».