Наталья Жарова - Нужен муж! Срочно!

Мертвые скалы потому и назывались Мертвыми, что голые камни были бедны растительностью. Огромный серый массив, всей тяжестью лежащий между нашим княжеством и соседним герцогством, блестел на солнце почти зеркальной поверхностью.

Я не любила тишину. А в скалах всегда тихо. По крайней мере, так говорили. Что ж, видимо, стоит съездить и проверить.

— Интересно, если Ряте в качестве подношения предложить колье, что подарил Измирский, оценит? — задумалась я.

— Грр, — пыхнул дымом Пакость.

— Верно. Значит, возьму что-нибудь не такое броское. Может быть, продукты? Да, точно, она должна оценить продукты.

Я кликнула прислугу, приказала набить корзину до предела. Глянула в окно, проверила погоду, подхватила плащ на случай дождя и спустилась к ожидающей карете. На этот раз из города выезжала настоящая княжна, а не анонимная личность, опасающаяся лишних взглядов. Благо столица располагалась недалеко от границы государства и можно было не опасаться длительного путешествия. Проехать пару сел — и все. До утра должна вернуться.

Согласитесь, нет большей нелепости, чем опоздать на собственный день рождения.

Но стоило так подумать и успокоиться, когда первое село осталось позади, как неожиданно послышался топот лошадиных копыт. Я глянула в мутное окошечко и замерла… Светловолосый мужчина яростно подстегивал коня, стараясь догнать карету. Неужели Бастиан?

Но увы, седоком оказался всюду успевающий Измирский. Вот как он узнал? Как нашел? Почему вечно встревает туда, куда не следует?

— Что вы тут делаете? — зашипела я, стоило ему распахнуть дверцу. — По какому праву меня остановили? Да как вы, вообще, смеете?!

— Ваша светлость, вы совершаете ошибку. — Голос герцога, густой и обволакивающий, бархатной тяжестью лег на сердце. — Завтра бал, а сейчас почти вечер, вы пропустите празднество.

— Я успею!

— Послушайте же…

— Оставьте меня в покое!

— Камелия, — мужчина поднялся по ступеньке и сел рядом со мной, — вам не нужно никуда уезжать, ну что вы, право слово, из-за какой-то мелочи…

— Это не мелочь! — возмутилась я. — У меня муж пропал! Законный, позвольте заметить, супруг. Конечно, вам, должно быть, все равно, но для меня это большая проблема, а посему, будьте добры, не мешайте. Возница, едем дальше!

— Нет, возница, стой!

Я сдвинула брови.

— Какое вы имеете право, приказывать моему человеку? Что вы себе воображаете? Останавливаете княжескую карету, врываетесь внутрь, нарушаете покой и одиночество молодой женщины, распоряжаетесь кучером. Да вы… вы просто хам!

— Простите, но вы неверно поняли мои стремления, — повинился герцог, впрочем, не совсем искренне.

— О нет, я все поняла верно. А вот вы, боюсь, совершенно неправильно оценили свои возможности. Прошу прощения, господин Измирский, но мне совершенно не хочется с вами разговаривать. — Я прищурилась, ожидая, что он, как благовоспитанный мужчина, сию же минуту покинет карету, но герцог лишь уселся поудобнее и сказал:

— Хорошо, значит, молчите. Можно прожить и без разговоров. Возница! Поворачивай обратно! Госпожа желает вернуться в замок.

— Нет, не желаю!

— Желаете!

Я почувствовала, как карета пришла в движение, повинуясь грозному мужскому окрику.

— Ну, знаете ли! — Я попыталась открыть дверцу и, пока кони замедлили бег, покинуть экипаж.

Но Измирский сдвинул засов до упора, не позволяя даже ненароком до него дотронуться, еще и рукой загородил для безопасности.

— Простите, Камелия, но так будет лучше.

Я ошарашенно следила за его действиями, понимая, что оказалась в ловушке.

— Как только отец узнает, сразу выставит вас не только из замка, но и из княжества, — пригрозила я.

Измирский обескураживающе рассмеялся.

— Не думаю. Понимаете ли, милейшая госпожа, именно ваш батюшка поручил вернуть вас любыми способами. Я просто выполняю его волю, — ответил он. — Мы возвращаемся в замок.

Вернулись аккурат к ужину.

И я тут же закрылась в комнате, отказываясь спускаться в столовую. Видеть никого не хотелось, тем более родителей.

Отец попросил герцога вернуть меня обратно? Серьезно? Если это правда, то стоило быть осторожнее. Неужели папа знал, куда именно я направилась? Неужели он что-то подозревал насчет Бастиана? Никому не пожелала бы провести последние часы перед днем рождения в таких мучениях, как я. Это отвратительно.

Но тем не менее вечер закончился, и наступила беспокойная, полная тревоги и мрачных мыслей ночь. Тянущая боль в висках не давала уснуть, стук собственного сердца казался слишком громким и частым. Бом-тук-бом-тук, словно бешеный барабан в руках неопытного мальчишки. Во рту пересохло, а на лбу выступили капельки холодного пота. Я нервно стискивала в кулаках одеяло и невидящим взглядом смотрела в потолок.

А потом наступил рассвет.

С днем рождения, дорогая Камелия.

Бастиан так и не пришел…

Бессонная ночь оставила под глазами темные тени и серую печаль, а ведь княжне надлежит быть самой красивой, самой счастливой. Особенно сегодня.

Хочешь не хочешь, но придется затолкать боль в дальний уголок души, закрыть на тысячи замков и взять себя в руки. Хотя так хочется куда-нибудь сбежать. Забиться в щель, укрыться пледом и затаиться, спрятаться, исчезнуть…

Я глубоко вздохнула и откинула одеяло.

— Ррых! — на кровать тут же забрался Пакость.

— Привет. Да, я уже проснулась.

Дракончик весело вильнул шипастым хвостом и стыдливо выплюнул небольшую серую мышку. Относительно живую.

— Рруа, — выдал он, придавливая жертву лапкой, чтоб не сбежала.

— О-о-о… Дай угадаю… Это подарок? — Дракоша радостно кивнул, я улыбнулась. — Спасибо, такого мне еще никто не дарил.

Пакость выпустил огненную струйку и довольно крякнул, а в комнате тут же запахло паленой шерстью. Мышка закатила глаза, намереваясь грохнуться в обморок.

— Спасибо, хороший мой, большое спасибо! — Я потрепала дракошу по голове. — Я тебя очень люблю и ценю все твои дары. Давай положим ее к остальным?

Пакость послушно подхватил мышь зубами и направился к выходу.

— Ррр? — Он боднул дверь.

— Сейчас открою.

Я распахнула створку и проследила, как дракончик полетел дальше по коридору, прямиком в дальнюю комнатушку, где уже жили четыре жабы, две змеи и один полосатый кузнечик — подарки на минувшие праздники.

Пакость всегда был чересчур заботливым.

Завтракала я тоже в комнате, очень уж хотелось побыть в одиночестве. Но прибежала Настиша и едва ли не с порога бросилась с объятиями.

— Поздравляю! Двадцать один, Камелия! Двадцать один! — щебетала она. — Свобода! Новый этап в жизни! Совершенно другие обязанности и другие отношения с родителями. Куча поздравлений и подарков! — Она внезапно замолчала, обвела взглядом комнату, принюхалась и спросила: — Пакость уже что-то подарил?