Анна Шнайдер - Недостойная [litres]

– Не прощу.

Я погладила ректора по груди, впервые делая это не как врач. Нет, совсем не так… И замерла, когда он застонал.

– Вам больно? – Я хотела отдернуть руки, но Арманиус вдруг распахнул глаза и перехватил мои ладони своими.

– Нет. Не больно. – И вернул их себе на грудь. А после погладил мои пальцы, словно приободряя. – Приятно.

Я скользнула ладонями ниже, чувствуя почти невыносимое желание наклониться ближе, прижаться теснее… Но нельзя, нельзя!

– Мне пора.

– Конечно. Иди. – Он отпустил меня сразу, и я тут же вскочила на ноги и потянулась к сумке. А ректор продолжил: – Хорошо, что ты вернешься завтра.

Рука дрогнула, но сумку я удержала. Нет, это мне точно послышалось. Да-да. Послышалось…

Когда боль после процедуры окончательно схлынула и Берт наконец смог нормально соображать, он вдруг вспомнил, что на носу – Праздник перемены года. Давным-давно он любил его. В то время были живы и отец, и мать, и брат с сестрой. А потом…

Первой ушла Агата. Потом погиб брат – он тоже был охранителем. И уже после этого угасли мать с отцом. А Берт погрузился в работу настолько, словно мечтал, что и его тоже когда-нибудь заберет один из демонов Геенны. И были, были такие грешные мысли после потери дара. Но пришла маленькая зеленоглазая девочка и развеяла эти мысли.

И пожалуй, ей единственной по-настоящему хотелось купить подарок на Праздник перемены года. Не кольцо, конечно, и не мощный артефакт по типу ее чудесной иглы, но тоже что-нибудь… что-нибудь… хм.

Валлиус по браслету связи не отвечал демонски долго.

– Да? – рявкнул, зло сверкнув красными глазами за стеклами очков. – Чего, Берт? Говори быстрее, я с дежурства, спать хочу и жрать.

– Как думаешь, Йон… – Давно он себя так глупо не чувствовал. – Что можно подарить Эн на Праздник перемены года?

Несколько секунд главный врач Императорского госпиталя удивленно моргал глазами. Они по-прежнему были красными, но злость из них исчезала, сменяясь обычным ехидством.

– Ты как кто спрашиваешь-то, Берти?

Арманиус терпеть не мог, когда его так называли.

– Йон…

– Молчи, я не договорил. Как кто интересуешься? Как пациент, как ректор или?.. А-а-а?

– Йон!

– Я уже так давно Йон, что не помню точной даты, – хмыкнул Валлиус. – В общем, если как пациент, то подари ей свое выздоровление и денежку в конверте. Если как ректор, то иди к демонам со своим подарком. А если как мужчина… Ну-у-у… Хм…

– Я придушу тебя когда-нибудь…

– Защитника ради, – отмахнулся Валлиус. – Только я сначала высплюсь, а потом души, пока руки не заболят. Но я тогда ничего не скажу.

– Йон!

– Эх, весело с вами! – Главный врач Императорского госпиталя действительно веселился. – Ладно уж. Если ты так хочешь переплюнуть принца…

Арманиус сжал зубы. Молчать и слушать.

– Если ты так хочешь оставить Арчибальда с носом, то вот тебе идея…

И Валлиус, забыв про смешливый тон, начал рассказывать то, что знал об Эн. А знал он, естественно, очень много.

В этот день мы с Байроном, можно сказать, помирились, если подобное слово вообще допустимо в нашей ситуации… Короче говоря, мы выбрали новую пациентку-подопытную, согласовали с ней детали лечения-опытов и приступили к ним. То бишь попросили ее применить кровную магию, а потом поместили под «колпак» – магический аппарат, считывающий все физические показатели круглые сутки. Байрон стащил его из реанимационной под дикие вопли заведующего отделением и личную ответственность Валлиуса.

– Что будем делать завтра? – спросил меня с энтузиазмом Асириус, когда мы выходили из палаты, оставив пациентку загорать под «колпаком».

– Посмотрим по результату. Все-таки нашего предыдущего подопытного…

– Эн…

– Ладно. Нашего предыдущего пациента мы перед этим еще кое-чем мучили. Так что поглядим. Либо радикальный способ применим, либо щадящий.

– Я за радикальный.

Я посмотрела на него с иронией.

– Ты хирург, тебе положено.

И тут Байрон засмеялся. Серьезно! Байрон впервые засмеялся моей шутке. Не надо мной, потому что я попалась в какую-то из его ловушек, как в университете, а просто так, по-дружески.

Наверное, удивление отразилось у меня во взгляде, потому что он захлебнулся смехом и, кашлянув, сказал:

– Ну правда ведь смешно.

– Да смейся на здоровье. – Я постаралась ободряюще улыбнуться. – Мне не жалко.

Байрон кивнул, вновь принимая независимый аристократический вид, и мы разошлись по своим отделениям.

Ближе к вечеру со мной связался Рон и предложил сходить в «Свинтуса». Я обрадовалась – сама хотела предложить, но после свиданий с Арчибальдом почему-то стеснялась. Рассказывать про них не было желания, а не рассказывать – вроде как обманывать. Но рассказывать я все равно не буду. Потом, конечно, все равно придется, но это будет… потом. Да и что, собственно, рассказывать? Ну ухаживает принц, подумаешь…

Успокаивая себя подобным образом, я внимательно посмотрела на свою левую руку, где не было никакого кольца, – сняв у Арманиуса, обратно я его так и не надела, – и, кивнув, отправилась на встречу.

Арчибальд предупреждал меня накануне, что в четверг и пятницу будет занят, как он сказал, государственными делами, так что магмобили меня не подстерегали. Я абсолютно свободно добежала до «Свинтуса», отмахиваясь от летящих с неба снежных хлопьев и шагающих навстречу торговцев различными праздничными побрякушками, и вбежала в трактир.

Рон, освободившийся чуть раньше, уже сидел за нашим любимым столиком в углу зала, за колонной, сосредоточенно изучая меню. И чего он там не видел?

– Привет работникам магической медицины, – пробурчал друг, не поднимая глаз, когда я села напротив него, повесив сумку на спинку стула. – Представляешь, цены подняли перед праздником, вот же…

– Видимо, чтобы куш сорвать. Знаешь, – я усмехнулась, – у нас даже больных стало больше, будто все стараются хорошенько вылечиться перед праздником.

– Да, кстати. – Друг, развеселившись, поднял голову и хитро посмотрел на меня. – К нам в отдел экспериментальной артефакторики на днях Байрон заходил. Не ко мне, конечно, демона с два он у меня что-то будет заказывать, а я у него этот заказ принимать, – к коллегам. Чего хотел, не знаю. Наверное, тоже какой-нибудь подарок необычный, амулет от перхоти там. Хотя ему амулет для пробуждения совести пригодился бы больше…

Я засмеялась.

– Да ладно тебе, Рон.

– Ох, Энни… – Друг укоризненно покачал головой, глядя на меня с тревогой. – Боюсь я ужасно за тебя. И Арманиус этот, и Байрон, да еще его высочество…

Краска бросилась в лицо.

– Вы… высочество? А при чем тут он?

– У меня знакомый в «Омаро» работает, – пояснил Рон, и я покраснела еще больше. – Если слухам я не верю, то ему не верить не могу.