Анна Шнайдер - Недостойная [litres]

– Вот теперь ты можешь называть меня нахалом, Энни. Да, я нахал, но зато справедливый.

– Справедливый нахал, – кивнула я, пытаясь справиться со смущением изо всех сил. – Так и запишем.

Его довольная счастливая улыбка тоже смущала. Но я прекрасно понимала, чем она вызвана, и старалась улыбаться в ответ. Может, я и не люблю Арчибальда, но он мне очень-очень нравится. И кто знает… Как говорит Валлиус: «Любовь не выстрел и не удар, любовь – это растение, которое нужно растить». Кто знает… Вдруг вырастет?

Ночью я долго не могла уснуть, все ворочалась и вспоминала произошедшие события. И наш первый успешный шаг с Байроном, и последующие разногласия, и подарок Арчибальда, и даже легкая, веселая экскурсия по оранжерее – все бередило душу.

Во время прогулки на пару мгновений мне даже захотелось работать там, среди растений, настолько интересно об их особенностях рассказывал наш с принцем провожатый. Особенно меня впечатлил огромный и безумно красивый цветок из Корго [5] Корго – государство, южный сосед Альганны. – оказалось, если уснуть на его лепестках (а очень хотелось, они были мягкими и уютными), он тебя слопает. Серьезно – цветок-хищник! На лепестках – мелкие «ротики», сначала они начинают выделять усыпляющий газ, а потом и вовсе кислоту, постепенно растворяющую «пищу». Жуть жуткая!

Наверное, эта жуть была написана у меня на лице, потому что Арчибальд и сотрудник оранжереи очень смеялись и обещали показать мне еще больше интересного в следующий раз.

Следующий раз… Теперь я уже не сомневалась, что он будет. Впрочем, как и в том, что принц добьется своего. Со временем, но обязательно добьется… «Ваше высочество»… Я – высочество? Защитница, какая невероятная глупость!

Примерно с этими мыслями я и уснула. А утром, собираясь к Арманиусу, напрочь забыла снять кольцо. Решение об этом я приняла еще накануне. Да, Арчибальд просил «по возможности не снимать», но светить им у архимагистра, а потом на работе я не собиралась. И тем не менее снять забыла.

Заметила, только когда понадобилось надеть перчатки. Помянула всех демонов Геенны и под внимательным взглядом Арманиуса стянула тонкий ободок с пальца. Положила его в один из кармашков сумки, ощущая, как горят щеки…

– Почему ты так смутилась, Эн? – спросил ректор, как мне показалось, насмешливо. – В кольцах нет ничего неприличного, даже наоборот. Я… – Он запнулся. – Я рад за вас с Арчибальдом.

Я не могла пока разделить этой радости, но ответила то, что полагалось:

– Спасибо.

Я сделала Арманиусу два укола, прежде чем решилась спросить:

– Вы считаете, ему дадут возможность… мм… жениться?

«На мне» произнести не смогла, да и не требовалось – архимагистр понял.

– Да, Эн. Поверь, он уже получил разрешение Арена, иначе не смог бы начать ухаживать.

Я кашлянула.

– А у семьи Альго так принято, что ли? Перед ухаживанием просить разрешение у императора?

Арманиус улыбнулся, наблюдая, как я, смазывая кремом его кожу, ставлю на нее датчики.

– Если речь просто об ухаживаниях, то нет, конечно. Но в случае, когда ухаживающий собирается жениться, – да, обязательно. Император должен быть в курсе. И я уверен – так оно и есть.

Мгновение я колебалась, прилепляя очередной датчик.

– Как вы считаете, архимагистр, что было первично – вопрос Арчибальда про меня или его закон?

Ректор кивнул – удивительно, но он понял, хотя выразилась я весьма сумбурно.

– Ты думаешь, Арчибальд пришел к Арену с вопросом, и тот поручил ему разработать закон о наследовании титулов, этим как бы убивая двух зайцев. Закон обществу нужен давно, но, дабы его принятие прошло спокойнее, необходимо, чтобы кто-то из Альго женился на неаристократке.

Я закусила губу. Защитница, как же мне не хочется быть декорацией к этому закону…

Последний датчик с негромким чпоканьем присосался к коже, и я повернулась к сумке. Теперь – самое неприятное.

А Арманиус, не зная, какой кошмар его ждет, продолжал говорить:

– Или сначала Арчибальд придумал закон, а потом уже вспомнил о тебе? Эн, я могу быть не прав, но, во-первых, я считаю, что это не имеет особого значения, а во-вторых, все могло происходить одновременно.

Я достала из сумки пульт управления и поинтересовалась:

– Это как?

– Арчибальд давно положил на тебя глаз, закон давно требовал разработки, и принц мог сообразить об этом одновременно. Эн, если тебе нравится Арчибальд и ты видишь в нем свою судьбу, то должна понимать и помнить, что Альго все такие. Это в их крови. Любовь любовью, а служба службой, и они используют тех, кого любят, по максимуму, не считая это чем-то зазорным. Они правители. Они так воспитаны. Арчибальд всю жизнь будет носить тебя на руках, но при этом не забывая демонстрировать твое происхождение. Как и то, каких успехов ты добилась, невзирая на него и уровень дара.

Да, он прав. Но пока я была не готова об этом думать. Особенно учитывая то, какую процедуру нам сегодня предстояло пережить.

Я вздохнула и, сжав пульт в руке, повернулась к архимагистру. Он был такой смешной с этими датчиками по всей груди. Легкая небритость на щеках, карие глаза, полные какого-то непонятного для меня чувства, слабая усмешка на губах… Смотрю на него – и сердце сжимается. И в голове туман, и в пальцах дрожь. Неужели это когда-нибудь пройдет?

– Сейчас будет… немного больно, архимагистр.

– Я уже догадался. – Усмешка стала шире. – Давай, Эн, не жалей меня.

– Ну, кто-то же должен вас жалеть, – сказала я тихо и нажала нужную кнопку.

Арманиус выгнулся на диване дугой, глаза закатились, с губ сорвался чуть слышный стон. Это была самая болезненная, самая ужасная из всех моих процедур. И увы – теперь ее нужно было терпеть целых семь дней.

Десять минут я пропускала через тело ректора чистейшую силу пополам с электрическим током – «демонский коктейль», как назвал этот метод Валлиус, когда я впервые предложила его использовать. Многие пациенты начинали безудержно кричать от боли, другие теряли сознание, третьи непроизвольно ходили под себя… Арманиус терпел, сжимая зубы и руки так, что побелели скулы и костяшки пальцев.

Через десять минут я вновь нажала кнопку, прекращая процедуру. Тело ректора осталось напряженным, глаза – зажмуренными, и только с губ сорвался тихий вздох. Я подошла ближе, сняла все датчики, закинула их в сумку, а потом погладила архимагистра по голове. По сути, на сегодня я закончила, можно уходить… Даже не так – надо уходить, меня ждут другие пациенты. А я вместо этого села рядом и осторожно обняла Арманиуса за горячие, будто бы обожженные плечи.

– Ты садистка, Эн, – прохрипел он едва слышно. – Знаешь?

– Знаю, – всхлипнула я, ощущая влагу на глазах. – Простите.