Анна Шнайдер - Недостойная [litres]

Вернувшийся домой Берт выглядел довольным, а еще – целым и невредимым, и Эн немного успокоилась. Но затем вновь встревожилась, когда Арманиус заявил, что сегодня они не будут учиться, а будут только отдыхать и развлекаться.

– Но почему?..

– Потому что у всех сейчас каникулы, и у тебя они тоже должны быть.

Каникулы, значит… Эн была уверена: дело вовсе не в каникулах. Берт что-то задумал, поэтому и хочет немного отвлечься, расслабиться. И эта мысль ей совсем не нравилась.

– Пойдем на Дворцовую площадь, посмотрим, как ее украсили в честь Дня Альганны.

– День Альганны?..

– Он завтра. Ничего особенного, просто чествование императора и величия империи, – улыбнулся Берт. – Всегда в предпоследний день зимних каникул проходит. С утра на Дворцовой площади – торжественная церемония подтверждения власти, а потом – народные гуляния. Пирогов напекут целое море! Если на Праздник перемены года лакомятся пряниками, то в День Альганны – пирогами. Может, уже начали продавать… Хочу пирог с грибами. Будешь?

Эн занервничала еще больше – слишком уж оживленным, будто нарочито, казался Берт.

– Буду. А что значит – церемония подтверждения власти?

– Ерунда. Выходит Арен, выносят Венец под магическим колпаком, снимают колпак, и Венец должен перелететь императору на голову. Так подтверждаются его сила и власть. Абсолютно бессмысленное занятие – после коронации Венец не может сменить носителя до смерти или отречения правителя, – но народ радуется. Так что собирайся, пойдем прогуляемся.

Эн кивнула, не зная, что ей делать – просить не выходить из дома и попытаться разговорить Берта здесь? Или пойти на площадь, а там уж посмотреть по обстоятельствам?

Так толком ничего и не решив, она все-таки отправилась в свою комнату – одеваться, втайне надеясь, что ошибается и это странное настроение Берта ей только кажется.

На площади уже убрали новогодние украшения, повесив другие, приуроченные ко Дню Альганны, более строгие и официальные – флаги с гербами и символикой правящей династии, ленточки белого и золотого цвета. В торговых палатках появились сувениры для гостей столицы – маленькие брошки, серьги и кольца с лилиями, цветком – покровителем правящего рода.

Одну такую брошку Берт купил для Эн и прикрепил к ее пальто. Она радовалась и улыбалась, но не так активно и непосредственно, как в прошлый раз, перед Праздником перемены года. Повзрослела. А может быть, чувствовала его настроение – Берта слегка потряхивало при мысли о том, что предстоит ему ближе к ночи, и он старался заглушить свои ощущения активными действиями. Рассказывал Эн про День Альганны, и про Венец, и про свадьбу Арена восемь лет назад. Именно на Дворцовой площади стоял Центральный храм Защитника, в котором молодой император – Арен тогда только что короновался, – сочетался браком с очень юной Викторией Азалиус, представительницей одной из древнейших аристократических фамилий в Альганне, тем самым спасая ее отца от разорения.

– Романтично, – пробормотала Эн негромко, но лицо ее при этом совсем не было романтичным – мысли явно витали где-то очень далеко от свадьбы Арена. И поглядывала на Берта она периодически настороженно, с опаской, словно ждала, будто он что-то выкинет прямо сейчас.

После Арманиус все-таки нашел то, о чем мечтал, – маленькую пекарню, где уже начали печь традиционные для Дня Альганны пироги, и их сладкий запах разносился по помещению, щекоча ноздри и вызывая непроизвольное выделение слюны. Берт купил несколько – с грибами, капустой и вишней, а еще заказал большой чайник с чаем, и они с Эн долго сидели за столиком возле витрины, глядя на снегопад и людей, снующих по площади. Они бегали туда-сюда, кто-то даже падал, и на это все с высоты собственного положения смотрел старый дворник с полулысой метлой. Он подметал площадь без всякой магии уже несколько десятков лет и был практически такой же местной достопримечательностью, как храм Защитника и статуя Алаистера Альго – первого императора Альганны.

А потом, чуть посидев в пекарне после сытного перекуса, они вновь отправились гулять и почти сразу наткнулись на небольшой оркестр, играющий заводную мелодию. Перед оркестром располагался деревянный настил, по которому кружились парочки самого разного возраста, от детей до пожилых людей.

– Пойдем? – спросил Берт и взял Эн под руку, намереваясь запрыгнуть на настил.

– Но…

– Ничего-ничего, – сказал он, смеясь, – я тоже не умею танцевать. И, поверь мне, остальные танцующие не опытнее нас.

Поначалу она смущалась, но это продолжалось недолго – со всех сторон подбадривали громким смехом и аплодисментами, и через пару минут Эн уже хохотала и кружилась в танце, широко и искренне улыбаясь Берту.

Защитник, как же жаль, что скоро все закончится… И как же жаль, что у Геенны нет эффекта «Иллюзиона», забирающего боль от невозможности исполнения желаний.

Домой они с Эн вернулись поздно вечером, и настроение сразу изменилось. Исчезла расслабленность, сменившись напряженностью, и Эн вновь стала настороженной, подобравшейся, как сторожевая собака.

Но, видимо, прошедший день придал ей смелости, потому что сразу после вечернего чаепития – без пирогов, они уже не влезали, Эн спросила:

– Что ты задумал, Берт? Я по лицу вижу – ты что-то задумал. Пожалуйста, не нужно…

– Не беспокойся, – перебил он ее. – И не думай ни о чем. Пойдем, я провожу тебя, пора спать.

Эн знакомым упрямым жестом вскинула голову и закусила губу.

– Расскажи мне, что ты задумал, – проговорила она твердо и встала с дивана, опираясь на его руку, – а я уже решу, стоит мне беспокоиться или нет.

Берт улыбнулся. Упрямая девочка. Защитник, как же жаль…

– Не расскажу, – ответил он почти весело, выходя из библиотеки. Эн шла чуть впереди, и Арманиусу казалось, что она вся напряжена вплоть до затылка. – Я тоже умею упрямиться, не только ты.

Он пытался перевести все в шутку, но Эн этого не хотела.

– Пожалуйста, не нужно геройствовать, – сказала она, когда они подошли к двери ее спальни. – Пожалуйста, не нужно. Если с тобой что-нибудь случится, я всю жизнь буду мучиться, Берт. Пожалуйста…

«Ты об этом просто не вспомнишь. И не узнаешь никогда».

– Не волнуйся. Не случится.

Ее взгляд метался по его лицу, словно пытаясь найти там признаки лжи. Но Берт еще ни разу в жизни не лгал так вдохновенно, сам до глубины души веря в то, что говорит.

– Обещай.

– Что?

– Обещай мне, что с тобой ничего не случится.

Защитник, опять… и сейчас это уже сложнее. Но какая разница? Она ведь не вспомнит, что он солгал.

– Обещаю.

У Эн изнутри как будто вытащили стальную пластину – она, поверив его обещанию, резко выдохнула и разом расслабилась. Даже улыбнулась, глядя ему в глаза, и Берт, невольно посмотрев на ее губы, понял, что не сможет сдержаться. Не сейчас, не теперь, когда он знает, что скоро, совсем скоро, все кончится.