Лена Летняя - Пришедшая с туманом

Обращать внимание на такие мелочи меня научил Охотник, как ни странно. Сказал, что это поможет постепенно восстановить картину моей прошлой жизни.

– Вот, например, когда я рассказывал тебе о местах на севере, где люди в особо голодное время не гнушаются есть друг друга, ты скривилась.

– И что? – нахмурилась я, снова даже не стараясь скрыть отвращение.

– Это кое-что говорит о тебе, – невозмутимо объяснил он. – Что каннибализм не в чести в том месте, где ты выросла. Это находится за рамками твоей морали. Пусть ты не помнишь этого, но ты инстинктивно реагируешь определенным образом.

Я подумала над его словами и поняла, что он прав. И с тех пор начала подмечать определенные вещи. Например, осознала, что там, где я выросла, прогресс ушел дальше. Поэтому я не умела ездить верхом: там так не передвигались. И пистолеты мне потому же казались странными: они были в моем понимании «устаревшими».

В тот день я поняла, что меня не смущают разговоры об интимной жизни, а вот близость за деньги выходит за рамки приемлемой для меня морали. Наблюдение было каплей в море, конечно, но меня это уже не слишком мучило. Мне нравилась моя жизнь в Нергардском замке. Нравился его хозяин, нравился Охотник. Я не чувствовала себя одинокой или несчастной и начала ловить себя на мысли, что даже если ничего не вспомню, если не смогу вернуться домой, это не будет страшной трагедией. Ведь как сказал Нергард: «Когда точно не знаешь, что именно потерял, не так уж и больно».

Наше спокойствие закончилось вместе с осенью. Новое видение обрушилось на Аганарета на следующий день после того, как выпал первый снег.

На этот раз указанное Аганаретом место находилось не очень далеко, и у нас снова был шанс добраться туда до начала нападения. Всего к большой деревне, находившейся к западу от Нергардского замка, отправилось тридцать пять человек: гвардейцы, стража лорда, сам Нергард и мы с Охотником, разумеется. В этот раз нам не пришлось ехать на гуарах, поэтому никаких ограничений по численности не было, отправились все, кто находился в замке и мог его покинуть.

Лорд Нергард не забыл за это время прошлую неудачу и мое предположение, поэтому заставил наш большой отряд остановиться на некотором расстоянии от деревни. Там, где нас еще скрывал лес.

– Подойдем ближе, когда туман появится, – спокойно и уверенно объяснил он остальным.

Капитан Котон и лейтенант Рокэй, конечно, оказались не в восторге от такого плана.

– Какого демона, милорд? – недовольно спросил Котон. Сочетание резкого тона и вежливого обращения прозвучало весьма причудливо. – У нас есть время предупредить людей и убрать их с улиц. Это снизит число жертв.

– Или может привести к тому, что Белая Ведьма заметит нас и передумает идти сюда, – возразил Нергард. – Как, вероятно, случилось в прошлый раз. Она отправится в другое место – и там погибнут все. Не думаю, что кто-нибудь из нас этого хочет.

Капитан недовольно поджал губы, но поначалу промолчал. Какое-то время мы все просто всматривались туда, где на фоне выпавшего снега чернели многочисленные дома. У этого поселения даже стены не было, хотя, как я уже успела понять, в случае с туманниками ее наличие никак не помогало.

– Все первые жертвы сошедшего тумана будут на вашей совести, лорд Нергард, – наконец процедил капитан. – Надеюсь, вы это понимаете.

– Конечно.

– Вообще-то, на моей, – не удержавшись, вклинилась я. Мне не нравилось, что лорд берет на себя ответственность за то, что придумала я. – Это моя теория, что наше появление до прихода тумана может его спугнуть.

– Не примазывайся, – недовольно фыркнула Соланж рядом.

– Но это действительно так! – смутилась я. В мыслях не было «примазываться», я хотела только разделить ответственность.

– Неважно, чья это теория, – более миролюбиво объяснил Нергард, – решение принимаю я. И ответственность за его последствия лежит на мне. Вот и все. Так что твоя совесть будет чиста.

Мне не казалось это справедливым, но спорить я не стала, чтобы не обострять. И не отвлекать никого дурацкими разговорами.

Зато капитан Котон продолжил выказывать недовольство:

– С такого расстояния появление тумана мы сразу не заметим. Снег, пасмурно, в воздухе и так какая-то мокрая взвесь. Давайте хотя бы подойдем поближе.

– Ближе нельзя, – отрезал лорд. – Три с половиной десятка всадников на открытом пространстве несомненно привлекут к себе внимание. А я вас уверяю, что все прекрасно увижу отсюда.

Я посмотрела на Нергарда и с удовлетворением обнаружила, что моя догадка оказалась верной: он опять включил свое колдовское зрение. При дневном свете оно не так бросалось в глаза, но все равно свечение было заметно. Значит, оно помогает не только в темноте, но и на расстоянии.

Больше капитан не нашел, к чему придраться, и на какое-то время нас окутала тишина, нарушаемая лишь периодическим фырканьем переминающихся с ноги на ногу лошадей. Все замерли в напряженном ожидании. Я вскоре почувствовала, что начинаю замерзать: зимняя форма нергардской стражи и теплая накидка не спасали при отсутствии движения. И хотя температура пока была не такой уж низкой, из-за высокой влажности и сильного ветра кожу лица покалывало холодом.

Наконец Нергард поднял руку, давая знак приготовиться. Я вцепилась в поводья, чувствуя, как с каждой секундой сердце бьется в груди сильнее.

– Держись поближе ко мне, – велел Охотник тихо. – Не переоценивай свои способности.

Я только раздраженно хмыкнула и закатила глаза. Возможно, я повторяюсь, но опять же: в мыслях не было. Да, Нергард за это время научил меня уверенно держаться в седле, а Охотник – стрелять и орудовать мечом, но я прекрасно осознавала, что три месяца тренировок в лучшем случае дадут мне шанс не погибнуть. Сразу. Я собиралась максимально (насколько могла) помочь остальным, но лезть в гущу событий не планировала. Может быть, ограничусь защитой местных, на которых будут нападать.

Больше Охотник ничего не успел сказать: Нергард махнул рукой и первым понесся вперед, к деревне. Мы сорвались с мест следом, на ходу доставая из ножен мечи. С каждой секундой я видела туман все отчетливее: он сгущался и подползал к деревне смертоносным облаком. Со стороны самой деревни доносились крики ужаса и паники: мужские голоса призывали женщин и детей прятаться в укрытия, а мужчин – хватать оружие. Кто-то остервенело бил в колокол, и от этого звука сердце заходилось в груди быстрее прежнего.

Но вот мы достигли тумана, ворвались в него на скаку, внося смятение в нестройные ряды монстров, нарушая их медленное, но всегда почему-то такое стремительное движение. Лошади в ужасе заржали, некоторые встали на дыбы, но всадники смогли их успокоить. Моя вела себя сдержанно, хоть и испуганно фыркала: лорд Нергард заговорил ее, как гуара в самую мою первую поездку.