Лена Летняя - Пришедшая с туманом

– Верно, – согласился Нергард, пока не понимая, к чему я клоню.

Он подошел к кушетке, протянул мне бокал с вином и вернулся к столику за своим.

– Так, может быть, это нас и подвело? Мы ведь не скрывались. Наши гуары наделали в городе много шума. Все знали о том, что мы приехали. Если туда по какой-то причине собиралась Белая Ведьма… или кто-то еще со своим туманом, она… или он, или они могли передумать. И отправиться в другое место.

Нергард снова сел рядом со мной, задумчиво покатывая вино в бокале.

– Думаешь, если бы мы вели себя тише и не торопились войти в город, нападение состоялось бы?

– Это всего лишь теория, но вполне возможная. Своей поездкой в Крувил мы хотели защитить город, изменить будущее. Но перестарались и изменили его слишком сильно. Аганарет не виноват: он видел будущее тогда, когда мы еще никуда не собирались ехать.

– Значит, в следующий раз нужно постараться подгадать так, чтобы мы прибыли на место за минуты до нападения, – резюмировал Нергард и улыбнулся мне. – Это похоже на план, Лора. Ты молодец.

И он протянул ко мне бокал, края которого я с удовольствием коснулась своим. Все-таки бессонница бывает полезной.

План был хорош, но его реализация затянулась. Случилось то, о чем Нергард предупреждал: совершив несколько набегов подряд, туманники как будто затаились. Возможно, это было связано с тем, что рота гвардейцев патрулировала Нергардские земли вместе со стражей лорда, и Белая ведьма, если только она была причастна к появлению тумана, решила на какое-то время «залечь на дно» от греха подальше. Несколько раз до нас доходили слухи, что путешественники видели подозрительный туман, сгущающийся над дорогой, но о жертвах никто не сообщал. Вероятно, то был просто туман.

Какое-то время в замке все напряженно ждали новое озарение Аганарета или сообщение от патрулей, но ничего не происходило, и постепенно мы расслабились. Лорд Нергард лечил рану и занимался другими своими обязанностями хозяина земель. Рана, по словам Охотника, заживала подозрительно быстро, а прочих обязанностей у лорда оказалось довольно много, поэтому виделись мы нечасто.

Большую часть времени я проводила с Охотником. Он больше не возвращался к воспоминаниям о своей семье и к теориям о нашем пребывании в этом мире в качестве наказания за грехи. Обычно мы разговаривали на более отвлеченные темы. И каждый день тренировались. Охотник учил меня не только владеть мечом, но и стрелять из пистолета, перезаряжать его и чистить. Пистолет мне нравился больше (да и премудрости, связанные с ним, я осваивала легче), чем меч, но к сожалению, в стычке с туманниками он был бесполезен: лучшие модели стреляли максимум два раза, а перезаряжать приходилось долго.

– Тебя несколько раз сожрать успеют, – весело заявил Охотник.

Иногда лорд Нергард все же находил время для общения со мной. Как правило в такие моменты мы отправлялись на прогулку на гуарах или лошадях. Я постепенно привыкла и к тем, и к другим. Мне нравились ощущения свободы и полета во время поездок на них.

Нергард показывал мне все новые и новые места вокруг своего замка, каждое следующее оказывалось живописнее предыдущего. Началась полноценная осень, раскрасившая мир в более яркие краски. Днем солнце по-прежнему светило ярко, но воздух уже не прогревался, как раньше. Он стал чистым, прозрачным и свежим, каким бывает только осенью (как и прочие знания, это однажды просто настигло меня во время одной из таких прогулок).

Я одинаково любила и тренировки с Охотником (а также наши совместные прогулки в деревню у подножия замка, во время которых мы покупали на выделенные королем деньги свежую ароматную выпечку или сладкую и слегка алкогольную медовуху, чтобы гулять было веселее), и поездки с Нергардом (во время которых мы тоже частенько заезжали в окрестные городки и деревни, чтобы перекусить и пройтись по магазинам). Они оба были мне по-своему близки и порой устраивали забавные перепалки, споря, чья очередь меня развлекать.

С Охотником нас объединяло то, что мы оба оказались далеко от дома и семьи и не знали, как вернуться. Да и просто быстро сошлись характерами. После его признания мне стало казаться, что он видит во мне сестру, которую когда-то предал. Возможно, именно поэтому он с одной стороны заботился обо мне, а с другой – не выказывал никакого романтического интереса, из-за которого мужчины чаще всего и берут на себя решение проблем женщин. Меня это более чем устраивало, потому что в том состоянии оторванности от реальности, в котором я находилась, я едва ли смогла бы сейчас ответить на чьи-то чувства.

Нергард прекрасно понимал, как я себя чувствую из-за потери памяти. Мы продолжали говорить об этом, находя друг в друге внимательного и сочувствующего собеседника. Наверное, ему наши разговоры были нужны даже больше, чем мне, ведь он жил в этом кошмаре гораздо дольше меня. И хуже того: знал, что он может в любой момент снова разрушить его жизнь.

Как-то во время одной из прогулок мы подъехали к обрыву. Внизу простиралось огромное поле уже почти высохшей травы, которое окружали деревья, разукрашенные в оттенки желтого и красного. За ними поднималась вереница гор. Ярко светило клонящееся к горизонту солнце, и все казалось таким совершенным в своей красоте, что от этого захватывало дух и почему-то хотелось плакать. По крайней мере, мне. Мы остановились, молча любуясь видом и вдыхая сладковатый запах опавшей листвы, смешанный с ароматами мокрой земли и грибов, приправленный нотками дыма. Мгновение хотелось остановить, задержаться в нем подольше. Становилось тоскливо при мысли, что его не унести с собой: подобный восторг можно испытывать только на месте, в воспоминаниях он бледнеет.

Находясь под впечатлением, я вывалила эти мысли Нергарду, а он повернулся ко мне, грустно улыбнулся и кивнул.

– Бледнеет, а потом и вовсе исчезает. Да, с этим ничего не сделать. Но это учит нас ценить текущий момент, находить время остановиться и насладиться им. Я чувствую это особенно остро.

– Да, наверное, – смутилась я. Но потом не выдержала и спросила: – Это вас сильно пугает? Ну, то, что вы не просто потеряли память, а продолжаете ее терять?

– Когда за тобой по пятам ступает пламя, пожирающее все, что было в твоей жизни… то, что было твоей жизнью, – и хорошее, и плохое – это, конечно, страшно, – признал он. – Однажды оно снова догонит меня и поглотит, и я морально готов к этому. Я забуду молодого короля, выросшего на моих глазах, как и его отца, с которым мы были приятелями. Забуду Зои, ее братьев и сестер. Забуду всех и все, что есть в моей жизни. Даже тебя и Охотника. И самого себя. Начну опять сначала. Когда думаешь об этом, кажется, что это очень страшно. Но я знаю: когда это случится, я не испытаю и половины тех эмоций, которые накатывают сейчас. Когда точно не знаешь, что именно потерял, не так уж и больно.