Галина Гончарова - Маруся. Попасть - не напасть [СИ]

– Доверю, – странным голосом сказала змея. – И имя доверю, и кое-что еще подарю. Если уж тебе моего золота не надо…

– А…

– Подойди поближе.

Я послушно шагнула вперед.

– Руку протяни.

Блеснули золотые когти на тонких пальцах. По запястью полоснула боль, я даже не сразу поняла, а змея уже так же распорола свое запястье и соединила наши руки.

– Я Аншшшшаранита эн Шшарраласс, нарекаю тебя своей сестрой, Маруся из человеческого рода. Пусть порукой этому будет кровь, текущая в моих жилах. Отныне и навечно, ты сестра ссарешесс!

Полыхнуло золотом.

Я даже зажмурилась, а когда открыла глаза, все было кончено.

На запястье был только тоненький шрам. Словно я татуировку золотом сделала.

– Это…

– Ты – маг земли. И теперь в твоих жилах течет и моя кровь.

– И зачем это было нужно?

– Теперь ты моему сыну – тетка. А еще… сможешь жилы чувствовать, сможешь металлам приказывать, не сразу, но способности у тебя усилятся. Моя кровь тебе и долголетие даст…

Я потрясла головой.

– Я, вроде, и так не жаловалась. А твой враг… сможет нас найти?

– Хотел бы – нашел бы. От такого под землей не спрячешься.

– А это… на запястье – пройдет?

– Прикажи ему стать невидимым, вот и все.

Я послушно приказала. Вслух.

Браслет замерцал и словно растворился под кожей.

– Однако…

– Ты станешь сильным магом. Очень сильным…

Я вздохнула.

– У людей считается, что сильные маги детей иметь не могут…

– Глупости, – махнула рукой полоз. Или ссарешесс, как она себя назвала. – Хоть дюжину. Знаешь, почему человеческие женщины ребенка скидывают?

– Почему?

– Потому что до определенного срока ребенок – не маг.

– То есть?

– Полгода после зачатия надо не колдовать. Потом видно будет, маг это или нет. Если нет, то еще три месяца продержаться. А если маг, то ему ничего не повредит…

– Понятно.

– А тебе и подавно теперь ничего не навредит. В жилах твоего ребенка будет течь и моя кровь, а мы – магические создания. Магия течет в нашей крови.

– Это все мои дети будут магами?

– Да.

Песец.

Вслух я этого не сказала, но подумала, что буду молчать.

Молчать, а потом и еще раз молчать.

Меня ведь не просто на опыты пустят, меня на донорство размотают! Из меня кровь цедить будут, пока я жива буду.

Оххх…

– Руки подставь.

На мои ладони легло теплое тельце. Я послушно прижала к себе малыша, и тот утих рядом с грудью.

– Его имя Нааршерессс.

– Красиво. Ничего, если я буду звать его Нилом?

– Так только лучше будет. Ни к чему кому-то знать наши истинные имена…

Тонкие пальцы с золотыми ногтями гладили щечку малыша. Так ласково, так безнадежно…

– Я тебя не подведу. Обещаю.

– Как бы я хотела сама его вырастить. Не судьба…

По тонкому лицу катились слезы. Падали на землю золотыми каплями, застывали… я не удержалась – и крепко обняла беднягу.

– Ты…

– У меня нет сил. Я умру.

– А помочь никак нельзя? Может, как-то, что-то…

Змея покачала головой.

– Уже никак. Мои силы на исходе… хорошо, что ты пришла. Сбереги моего сына, пожалуйста.

– Обещаю.

– Тогда – прощай.

Нита еще раз коснулась губами младенческой щечки – и оттолкнула меня. Совсем легонько…

Все завертелось перед глазами, земля, небо, трава…

Трава?

Я замотала головой.

Я стояла посреди лощинки.

Туман рассеивался.

И если бы не спящий на руках младенец, я бы подумала, что мне все это приснилось. Бывают же у людей глюки? Или там кошмары наяву…

Но ребенок был совершенно реален.

– Маша!!!

Огромными прыжками ко мне несся перепуганный Иван. Солнце ласково светило с неба, судя по нему, я и часа не провела рядом с Нитой.

А казалось – так много времени прошло?

Я покрепче прижала к себе ребенка.

Да уж, малыш.

Но – слово дано. Я обещала твоей маме, и я тебя выращу. И когда-нибудь расскажу тебе про Ниту. То есть про Аншшшшараниту эн Шшарраласс из ссарешесс. Все расскажу.

Но сейчас надо решить, что рассказать Ване. Тем более, что брат уже заметил младенца – и ошалел.

– Маша?

– Я.

– А это… откуда?

И что я ему должна была ответить? От верблюда?

Я набрала воздуха в грудь и принялась вдохновенно врать.

– Ваня, а здесь это в порядке вещей?

– Что именно?

– Детей бросать?

Братец кролик захлопал ушками.

– К-как бросать?

– Ничего страшного я в лощине не нашла. А вот ребенка какая-то зараза выкинула.

Прости меня, Нита. Но как его еще легализовать? Если я сейчас братику про змей расскажу, он меня в психушку сдаст. Или, еще того хуже, в церковь или в охранку. Оно мне надо?

А вот ситуация с брошенным ребенком – самая обыкновенная.

В двадцать-то первом веке такие твари встречаются, а уж здесь…

Ваня почесал в затылке. А потом посмотрел на меня неожиданно серьезным взглядом.

– Маш, ты ведь мне врешь.

Вот не ко времени эта проницательность. Но…

– Ваня. В лощинке ничего страшного. А ребенка кто-то выкинул.

Вышло очень увесисто.

Ваня почесал макушку для лучшей стимуляции мыслительной деятельности.

– И… что теперь?

На этот вопрос у меня ответ был.

– Первое – мы оставляем ребенка себе. Второе – едем, выкупаем землю у города. Третье – освящаем место, чтобы сюда люди без страха ходили. Четвертое – крестим малыша. Думаю, ему пойдет имя Нил. Пятое – начинаем наше маленькое дело.

Ваня только головой покачал.

– Знаешь, странно все это…

– Знаю. А потому – учти. Мы с тобой даже до места не доехали… где мы могли найти этого ребенка?

– Тут неподалеку перекресток, – задумался Ваня. – Вот могли и там оставить.

– Прямо так, в пеленках…

Ребенок действительно был завернут в обрывки ткани. Я подозревала, что это рубашка самой Ниты, вряд ли у змеюшки было что-то еще. А в золотые листы ребенка не завернешь, неудобно будет.

Малыш захныкал.

– Голодный, наверное. Или обгадился, – определил Ваня.

Я махнула рукой.

– Где здесь поблизости деревня? Хоть какая? Молочка бы купить, козьего…

Кормилицу мы не потянем, а вот козу…

Домой мы добрались только к вечеру.

Какие там дрова?

Купили большой горшок козьего молока, договорились приезжать раз в два дня, сразу покормили малыша, купили для него хоть какое приданое, выслушали кучу соболезнований и негодований на матерей-кукушек, которые детей выбрасывают…

Было обидно, но…

А что я еще могу придумать?

Дома нас уже встречали. Мамаша первая выбежала на порог, ахнула, всплеснула руками и запричитала.

За ней выскочили Арина и Петя.

– Ваня?

– Маша?

– Что это такое?

– Гав-гав!

Мелкая щенявка уже освоилась и весело крутилась у Пети под ногами. Признал.

– Мы сегодня ездили за дровами. Не доехали, на перекрестке дорог кто-то бросил младенца. Пришлось забрать с собой, не оставлять же его там, – громко отчиталась я.