Галина Гончарова - Маруся. Попасть - не напасть [СИ]

Баронесса что-то узнала обо мне и стала чуть более благосклонна. Это хорошо. Вопрос – что она узнала?

– Возьмите.

Мне протянули конверт с документами. И я не удержалась.

– Ваша милость, вы позволите?

– Разумеется, Мария.

В конверте было всего две бумажки.

Первая – свидетельство о рождении. На имя Синютина Нила Петровича. Мать – Синютина Мария Петровна. Отец – прочерк.

Плевать, для меня это свидетельство было дороже такого же по размеру листа золота. Даже платины!

– Ваша милость, благодарю! Вы… век проживу – не забуду и добром отплачу! И детям-внукам накажу помнить!

Баронесса посмотрела испытующе, поняла, что я не лгу, и милостиво наклонила голову.

– Я вам верю, Мария. Вы производите впечатление достойной молодой дамы.

Вторая бумажка – приглашение. Обычный лист белого плотного картона, только вот аристократизма в нем больше, чем в сорока раззолоченных визитках нуворишей. Очень дорогой картон, шелковистый на ощупь, с маленькой тисненой монограммой…

– Ваша милость, я недостойна!

– Это мне решать, – баронесса смотрела строго.

Благотворительный бал.

Ёжь твою рожь! Ну какой мне бал! Я и на первом-то балу чувствовала себя, как Золушка. Не в том смысле, что принца ловила, а в том, что от печки и помойки – во дворец.

Дура дурой.

И что остается сказать?

– Ваша милость, я весьма польщена, но ребенок… я не смогу его оставить.

Баронесса продемонстрировала недоверие.

Я попробовала отдать Нила Арине. Потом баронессе. Потом специально вызванной служанке… Баронесса поняла, что я не вру, и ненадолго задумалась.

– Берите с собой ребенка. Я понимаю, вам будет сложно, но возьмите с собой еще и эту девочку, – кивок в сторону Арины. – Полагаю, она вас не опозорит.

– Ваша милость, я могу лишь смиренно благодарить вас.

Я поднялась и поклонилась, словно при дворе. Баронесса заслужила. С меня причитается, однозначно.

Ответом мне была одобрительная улыбка.

– Я верю, Мария, вы девушка умная и понятливая.

Ответом послужил второй реверанс.

Не знаю, что раскопала баронесса. Не знаю.

Но!

Мне дают возможность презентовать себя в лучшем виде. Произвести впечатление. И я этим шансом воспользуюсь.

Я – пока еще экзот. Игрушка вроде игуаны с двумя хвостами.

Простонародье, которое умеет себя вести, не сморкается в кулак, умеет поддержать беседу, тут плюсом идет и Лощинка, и младенец, и…

Да, пожалуй, это самое верное определение.

Двухвостая игуана. Изюминка. Без которой, как известно, ни вечеринка, ни булочка, ни женщина не интересны.

Но это и мой шанс.

Я поблагодарила и покинула гостеприимный дом.

– Маш… мы на бал поедем?

– Поедем. Только это не бал, а благотворительный вечер.

– В чем разница? – затеребила меня Арина.

– Бал – развлечение ради развлечения. Благотворительный вечер – чтобы помочь кому-то.

– А кому мы поможем?

– Для начала – самим себе. Так что – поехали.

Я решительно направилась к лавке готового платья. И не была разочарована.

Два платья удалось подобрать не сразу, но все же, все же…

Для меня – темно-зеленый строгий муар. Минимум отделки, только ленты чуть более светлого оттенка. Недостаток?

Громадное жирное пятно на подоле. Мы подумали с мастерицей и решили замаскировать его. Нашли подходящую ткань с рисунком в виде кленовых листьев, вот листья и пойдут на отделку. Несколько листов на подоле и пятно закроют и сочетаться будут удачно.

Арина получила более торжественное платье палевого цвета с черным поясом и черной же отделкой и была довольна по уши.

– Привыкай, – кивнула я. – Тебе приданое еще собирать.

– В таком платье за скотиной не походишь.

– А я тебя в жены крестьянину и не отдам, – отрезала я. – У тебя повыше теперь ступенечка, запомни это.

– А ребенок… ты так и пойдешь?

Пришлось потратить еще немного денег на кусок ткани в желто-зеленом цвете. Слинг тоже должен соответствовать.

Изящно, просто, со вкусом. Что еще надо?

Туфли.

Их мы подобрали достаточно быстро, а сумочки мне и не полагается. Все будет у Арины.

– Куда теперь?

Наши покупки обещали оставить, мы за ними завтра заедем сами.

Я подумала немного.

– В канцелярию.

Арина поежилась, но… сестра сказала – в канцелярию? Значит – не дрейфь, прорвемся!

Его благородие господина Филева, Сидора Аполлоновича, долго искать не пришлось. Был на рабочем месте.

И даже встал при моем появлении.

– Мария Петровна.

– Ваше благородие…

Мы раскланялись, и я посмотрела вопросительно.

– По вашему вопросу принято положительное решение.

Я довольно улыбнулась.

Ну да, небось решили так. Нашлась дура – пусть сама и разбирается. Но меня-то этот подход устраивает, а кто тут глупее, еще будем посмотреть.

– Благодарю вас за радостные известия, Сидор Аполлонович, – я расцвела улыбкой, не забыв ненароком отряхнуть пальцы от приставшей к ним грязи.

Секретарь понял все правильно и ответил мне улыбкой заговорщика. Плохо ли?

Ничего не сделал, а деньги получил?

– Думаю, завтра уже можно будет забрать документы.

Вот уж воистину: больше смазки – выше скорость. Тут главное на повороте не навернуться.

– Завтра… к вам, ваше благородие?

– Сначала ко мне, потом к Павлу Модестовичу. Я вас провожу.

– Благодарю вас, Сидор Аполлонович. От всей души.

Конверт с еще тремя десятками скользнул под бумаги. Чиновник расплылся в улыбке.

– Между нами говоря, сударыня, его высокопревосходительство господин Храмов весьма заинтересовался.

Я изобразила живейший интерес. Да и изображать не пришлось, и так было интересно.

– Разрешил землю подешевле продать даже…

Я кивнула.

Тут тоже понятно.

Так-то земля, конечно, дороже. Но многое зависит от репутации, местонахождения и прочего. Участок рядом со столицей – там за десятину можно и пару тысяч рублей заплатить. Но то ж столица!

В городе оно и еще дороже будет. А здесь-то Сибирь, земля неплодородная, да и проклятая к тому же. Вдалеке от столицы максимум, что ты получишь – это сто рублей за десятину.

Максимум.

При условии, что это будет суперухоженный чернозем. За которым поколениями ухаживали.

А тут…

Но подтекст я расшифровала.

Вот почему меня на вечер пригласили, надо полагать, там и генерал-губернатор будет. Ох…

Сама-то я справлюсь, а вот как Аришка? Надо будет ей несколько раз объяснить правила и даже порепетировать. Хотя…

Она мещанка, даже если лопухнется где-то, ее поймут. И я сейчас мещанка.

Ладно, прорвемся.

– Я смогу… лично поблагодарить Петра Модестовича?

– Да, сударыня. Я думаю, завтра с утра…

Мы раскланялись, еще раз обменялись любезностями, и я попрощалась. К немалому удовольствию чиновника, которому не терпелось остаться наедине со взяткой.