Галина Гончарова - Маруся. Попасть - не напасть

– Вы наводили справки? Благодарю от всей души.

– Не стоит, княжна. Я мало чем могу помочь вам, слишком мало.

– Информация – бесценна.

– Приятно, что вы это понимаете.

Мне ли не понимать. Ребенку информационного века.

– Это тоже для вас.

Я касаюсь книги в простом переплете. Тяжеленькая…

– Что это?

– Государев родословец. Последнее издание.

Я открываю первую же страничку.

Князья Агеровы.

Оп-па!

Родословное древо, ныне здравствующие потомки.

Князья Адашевы…

То же самое.

– Переиздается раз в десять лет, уточняется, дополняется…

– Благодарю от всей души!

– Откройте на букву «Д», княжна.

Я послушно зашелестела страницами. Книга явно не новая, читанная, ну и пусть! Важно не оформление, а информация.

Итак?

– Демидовы?

– Да.

Я смотрю на родословное древо Демидовых. И…

– Ежь твою рожь!

– Лучше и не скажешь. И ведь все на виду…

Мы с ротмистром видим одно и то же.

Основатель рода – одна штука. Дети – трое.

Внуки – восемь штук обоего пола.

Правнуки – уже девятнадцать.

Прапра – тридцать четыре, я не поленилась, сосчитала. Черт с ними, с именами, тут число интереснее.

Прапрапра должно, по идее, быть еще больше. Ан нет?

Всего двадцать два.

Седьмое поколение еще уменьшается, и там четырнадцать человек. Хотя должно быть иначе, они же замуж выходили, женились… даже если по одному ребенку на нос, все равно сохраняется рост прироста. А тут – наоборот, сокращение численности.

Восьмое поколение, девятое…

И везде уменьшение.

Умер, не замужем, умер, ушла в монастырь…

Дерево завершается весьма скудными веточками. Двое живых, шестеро живых, двое…

– Минутку? А вот эти – не Демидовы?

Такое тоже бывает. Усыновляют или удочеряют от первого брака.

– Но бесплодны. Посмотрите возраст, княжна.

Я киваю. Да, тут уже сложно размножаться, в полтинник-то… может, магия и справится, но что из ребенка потом получится? И сколько болячек у него будет?

– Интересно, что это такое? То есть – чем можно объяснить такой расклад? Это ведь неспроста?

– Похоже на действие проклятия.

– Есть такое?

– Схлопотать можно, – неопределенно ответил ротмистр. И о чем-то сильно задумался.

Я спорить не стала. Еще как можно, это и в нашем мире редкостью не было. Правда, что там чаще встречалось, проклятие – или глупость?

Кто ж его разберет…

– Можно я пока оставлю книгу себе? Почитать?

– Это подарок. Мне это уже не пригодится. А купить можно свободно.

Действительно, не самая роскошная бумага, переплет дешевенький, коленкоровый…

– Я бы хотела отплатить вам добром за добро.

Губ ротмистра касается слабая улыбка.

– Что ж. Кое-что вы можете для меня сделать… если у вас будет на то возможность и желание.

– Что именно?

– Я когда-то обидел человека. Очень давно.

Ротмистр молчит долго, но я не решаюсь его торопить. Бывает то, что о себе не вдругорядь расскажешь. Не всякому…

Даже так, на пороге смерти…

– Я был молод, лет девятнадцати. Искал радостей жизни, находил их… да, была девушка по имени Алина. Из небогатой, но достойной семьи. Но – без титула. Без магии, без всего… я не мог бы на ней жениться. Любил – да. Но не хотел портить карьеру… глупец!

С губ мужчины срывается горький смешок. Я беру его за руку и крепко сжимаю.

– Мне устроили перевод, подыскали выгодную невесту… я сказал об этом Алине. Она была беременна моим ребенком. Черт… это не тема для разговора с невинными девушками!

– Что она с собой сделала?

Не тема… была б тут хоть одна невинная девушка, тогда – да. А так…

Мало ли, что здесь меня не дефлорировали? Мозги-то у меня старше этого тела малым не в три раза! И опыта куда как побольше. Может, и больше, чем у ротмистра, но я его сексуальным просвещением заниматься не стану, вот еще не хватало.

– Она хотела избавиться от ребенка. И умерла.

Вот как сказать мужчине, что эта его трагедия тоже не нова в истории? Сильно он любил эту Алину…

– На похоронах ко мне подошел ее брат. Он отдал мне медальон с волосами Алины и сказал, что мстить мне не станет. Жизнь будет самой страшной моей карой… он оказался прав. Я мало что значу для моей семьи, меня не любят дети… я сам разрушил свою жизнь еще тогда.

Мне остается только вздохнуть.

Сволочь этот братец, а?

Не буду я тебя убивать, живи, жри себя сам… совесть – такая штука…

Кстати?

– Он вам ничего не присылал к памятным датам?

– Присылал. Фотографии Алины.

Прикусываю язык.

Вот ведь козел мстительный.

– Я прошу вас… если вы, Мария, окажетесь рядом от этого города, положить медальон в могилу Алины.

В мою ладонь опускается цепочка. Толстенькая, витая.

Кругляшок теплый, его сжимали в руке, явно…

– Там?..

– Прядь моих волос. А со мной уйдет ее локон.

Я молча киваю.

Да, мне это будет несложно, как магу земли. Чего уж там…

– Город? И фамилия?

– Нажмите на рисунок на крышке… вдавили? Поверните влево.

Рисунок открывается, словно крышечка. Сам медальон не раскрывается, просто рисунок отходит в сторону.

– Алина Кальжетова. Березовский. Это город?

– Да. Кальжетовых там хорошо знали. Это город, где был открыт первый золотой рудник, вряд ли вы его минуете…

Мне остается только кивнуть.

– Я сделаю все, чтобы выполнить это обещание.

– Спасибо, Мария.

С ротмистром мы виделись еще три раза.

Разговаривали, сидели в беседке… невооруженным взглядом я видела, что ему становится хуже. На глазах становилась серой и пористой кожа, редели и седели волосы, дрожали пальцы… человек просто разваливался.

Было безумно его жалко.

Но как он держался!

Ни слова жалобы, ни упреков, ни сетований на судьбу… единственный раз, за который он не мог себя простить – тот самый, с Алиной. Может, и смешно звучит, а мужчина себя всю жизнь казнил за ту юношескую глупость.

Я молчала, не высказывая своего мнения. По чужим-то болячкам все мы лекари. Поди, объясни человеку, что некоторые решения всегда принимает женщина. И ответ за них несет тоже женщина.

Вам, мужчинам, кажется, что это вы выбираете?

Нет, это вам дают такую иллюзию. Еще с райского сада с Евой в главной роли.

Как сделать так, чтобы Адам был с тобой счастлив? Да покажи ему обезьяну в качестве альтернативы!

Ладно.

Хочется ротмистру, чтобы я добралась до Березовского – я сделаю. И медальон положу, и попрощаюсь за него, и даже прощения попрошу.

Услугу он мне оказал поистине неоценимую. Я смогла более-менее ориентироваться в этом мире, узнала, что сколько стоит, как и к кому обращаться, сколько принято давать на чай и как одеваться, идя в гости, о некоторых потаенных течениях в столице и в провинции…