Роберт Хейс - Верность и Ложь

– Прервитесь на ром, – сказал он, когда шум стих, и его можно было расслышать. – Две порции на брата, а потом все за работу. Корабли должны быть готовы к сумеркам.

Бек поняла, что стоит за Дрейком, хотя не могла вспомнить, как отошла от релинга по левому борту. Она быстро исправилась, вернувшись к релингу, и встав так, словно никуда и не уходила. Проблема заключалась в том, что Дрейк был захватывающим, а его слова – вдохновляющими. Бек поняла, что слова её захватили, и ей хочется помочь. Это было для неё необычно – для женщины, которая выстроила себе репутацию равнодушия.

– Он всё ещё там? – спросил, подходя, Дрейк.

– Да. – Бек тщательно постаралась говорить нейтральным голосом. – Хотя, похоже, беспокоится об этом лишь пара человек. Ну и речь ты там толкнул. Это ради них? – Бек махнула рукой между двумя кораблями. – Или ради неё?

Дрейк улыбнулся.

– И то и другое. Им нужно было подумать о чём-то ещё, и ублажить местное божество никогда не помешает. Так теперь ты в неё веришь?

Бек проигнорировала вопрос. Сложно было не поверить в Рин, с учётом своевременного появления левиафана прямо под арбитром, но уж точно она не собиралась признавать это перед Дрейком Моррассом, а тем более обращаться в его веру. Она решила, что благоразумно будет воздерживаться в будущем от упоминания имени Вольмара на воде.

– Так и думал, – сказал Дрейк. – Что ж, если ты меня извинишь, то мне нужно заняться пытками одного человека.

– Я могу помочь, – сказала Бек, прежде чем придумала причину этого не делать.

– А?

– Тебе нужно узнать то, что знает он.

– Это помогло бы спасти жизни. И даже победить в грядущей войне.

Бек развернулась и пригвоздила Дрейка взглядом.

– Я помогу.

– Почему?

– Какая разница, почему? – Бек попыталась ухватиться за волю Дрейка, но, как обычно, та оказалась скользкой, как его репутация. – Тебе нужна моя помощь. Я готова тебе помочь.

Дрейк вышел из маленькой камеры, оставив позади не мужчину, а развалину. Адмирал стоял на коленях на деревянном полу, обхватив голову руками, и с его губ слетали громкие мучительные всхлипы. Видимо, всё-таки можно было заставить его перестать быть джентльменом. Дрейк знал, что адмирал неизбежно расколется уже в тот миг, как Бек вошла в комнату – в тот миг, когда тот понял, что его вера в Инквизицию была ложью. В тот миг, как тот осознал, что Дрейк склонил на свою сторону арбитра. Последующий допрос, во время которого Дрейк узнал всё, что знал адмирал о вторжении Сарта на Пиратские Острова, довёл пленника до слёз. Смотреть, как он пытается сопротивляться принуждению Бек, видеть, как воля мужчины рушится перед такой маленькой женщиной – Дрейк солгал бы себе, попытайся он отрицать, что вся эта ситуация его заводила.

– Ты всё узнал? – сказала Бек сзади. Дрейк почувствовал, как её принуждение охватывает его и не может ни за что зацепиться. И то, что он один из немногих, способных сопротивляться её чарам, разрушавшим волю человека, лишь заводило его ещё сильнее.

Дрейк остановился и так резко развернулся, что Бек едва в него не врезалась. Она оказалась в нескольких дюймах от него – так близко, что можно потрогать, так близко, что можно ощутить запах. Он улыбнулся ей, убедившись, что виден его золотой зуб.

– Ещё нет, – сказал он и подмигнул.

Он ожидал, что она его ударит, или начнёт оскорблять, или начнёт оскорблять и ударит – но она не стала. Несколько секунд арбитр Бек лишь смотрела на Дрейка. Потом фыркнула, грубо протолкнулась мимо него и стремительно унеслась в свою каюту. Дрейк смотрел, как она уходит, и улыбка не слезала с его лица. Не в первый раз он поймал себя на том, что представлял себе, как она выглядит обнажённой. А недостатком воображения он не страдал.

Взбираться по лестницам с одной рукой в повязке было не очень-то лёгким делом. Но и не впервые приходилось Дрейку этим заниматься. Неприятным последствием пиратства было то, что приходилось слишком много времени – если не большую часть жизни, – проводить на борту корабля. Невозможно ходить под парусом, не взбираясь по лестницам, верёвкам и такелажу, а иногда и карабкаясь без страховки снаружи по корпусу, даже когда корабль поднимается и падает на тридцатифутовых волнах. Дрейк надеялся, что ему не придётся повторять этот опыт, но он научил его не жаловаться во время относительно несложного подъёма по шестифутовой лестнице на главную палубу.

Наверху он обнаружил, что его пираты закончили праздновать, и теперь активно занимались подготовкой корабля к плаванию. Беженцев переводили на захваченный военный корабль, а припасы переносили в другую сторону. Все раненые с палубы исчезли. Те, которые скорее всего выживут, приходили в себя в кают-компании а остальных так же переносили на военный корабль. На палубе всё ещё оставалось немало крови, и невозможно было не заметить её запах, как и вонь опорожненных внутренностей – неприятный побочный эффект смерти.

– Принцесса, – крикнул Дрейк своему первому помощнику, хромая к капитанской каюте. Спать сейчас Дрейку хотелось больше всего на свете, – за исключением, пожалуй, арбитра Бек, – но со сном придётся повременить. У него были дела поважнее.

– Да, кэп, – сказал Принцесса, догоняя Дрейка. Выглядел он ужасно, один глаз совсем заплыл, а под другим виднелся такой большой и чёрный мешок, каких Дрейк раньше не видывал.

– Как идут приготовления?

– Могло быть и лучше, – признал Принцесса. – Нам не хватало нескольких человек, которые упились ромом до беспамятства, но теперь они уже вернулись к работе. Будем надеяться, к ночи сможем выдвигаться, кэп.

– Неплохо, – кивнул Дрейк. – Принцесса, нужно, чтобы ты перебрался на военный корабль и нашёл корабельные карты. Принеси их мне, как только найдёшь, и ни при каких обстоятельствах не позволяй никому на них смотреть. Ясно?

– Есть, кэп. Что-то не так?

Дрейк остановился перед дверью каюты и непроницаемо уставился на первого помощника.

– Выполняй, Принцесса.

– Парус справа по борту!

Элайна отбросила верёвку, которую чинила, вскочила, бросилась к правому борту и потянулась к подзорной трубе. Действительно, на самой границе видимости был намёк на белизну паруса.

– Сменить курс, идём на него, – крикнула она Навигатору Эду. – Поллик, как только увидишь, что это, кричи.

– Кэп, может лучше пусть сюрприз будет? – Крикнул из "вороньего гнезда" Четырёхглазый Поллик.

– Не наглей мне! Помни, где нас черти носят, и смотри во все четыре глаза.

Элайна вернулась к верёвке. Та была спутанной, потёртой, изорванной и заплесневелой, но жизнь на Пиратских Островах научила: неважно, насколько говённо что-то выглядит – тяжёлым трудом что угодно можно привести почти в полный порядок. Она села на палубу, взяла перепутанную часть и стала разминать её туда-сюда, чтобы убрать солёную корку, покрывшую все узлы. Некоторые капитаны такую работу не любили – предпочитали дистанцироваться от своей команды, сидели в своих каютах и таращились на карты, притворяясь, что заняты, хотя на самом деле просто били баклуши. Элайна была не из таких капитанов. Если нужно сделать дело, она первая бралась за него, а каюта была ей нужна только как место, где можно поспать. Она предпочитала палубу, где видно океан и небо.