Терри Пратчетт - Пастушья корона

— Ладно, значит, решено, — сказала Тиффани. — Но если эльфы явятся на мою землю творить зло, соглашению конец, господа.

Эльфы любят творить зло. Когда они приходят, они приходят тайно и охотятся. В мире начинают случаться вещи, которые раньше не случались. И поначалу это просто почти безобидные шалости.

Так, что-то неладное стало происходить с пивом в погребах «Баронского герба». Джон Кинзли уж и чистил краны, и менял их, и бочки тоже, а всё равно в пиве упорно плавал осадок и всякая вонючая пакость. Трактирщик от горя рвал на себе волосы, которых у него и без того осталось немного.

А потом кто-то из посетителей однажды сказал:

— Эльфы, видно, снова объявились. Очень уж похоже на их шуточки.

— Как по мне, так вовсе не смешно, — отозвался Томас Травоу, а Джон Кинзли чуть не разрыдался.

И как это бывает в пивных, к разговору присоединились все, и долго обсуждали эльфов, и уверяли друг друга, что не верят в них, хотя потом, придя домой, многие позаботились повесить на дверь новую подкову.

Люди, смеясь, говорили:

— Ничего, у нас же своя ведьма имеется!

— Эхм, я не хочу никого обидеть, — возразил Джек Рухни, — да только её последнее время считай не видно. Сдаётся, она теперь больше времени в Ланкре проводит, чем у нас.

— Да брось, — сказал Джо Болен, — моя Тиффани работает за двоих. Не всякий мужик на её месте справился бы. — Он подумал и добавил, памятуя о том, что его слова вполне могут дойти до госпожи Болен через госпожу Кинзли: — Больше того, даже не всякая баба.

— А что ж тогда с пивом такое творится? — спросил кто-то.

— Нарушение условий хранения? — предположил Джек Рухни. — Не обижайся, Джон. Пиво — материя тонкая.

— Что?! — возмутился трактирщик. — Да мои краны чисты как слеза, а перед тем как бочонок сменить, я всегда руки мою!

— Тогда в чём же дело?

Кто-то должен был произнести вслух то, что все в этот момент подумали, и те самые слова прозвучали:

— Выходит, всё-таки эльфы шалят.

— Вздор, — сказал Джо Болен. — Будь оно так, моя Тиффани мигом бы с ними разобралась.

Но пиво, как ни крути, было паршивым.

А тем временем в Ланкре, глубоко в лесах Овцепикских гор, Мартин Закусон и Фрэнк Сойер начинали тревожиться. Путь в этот медвежий угол был для них долгим и трудным, последний городок, Обалдень, они миновали много дней назад и уже несколько часов как сошли с проезжей дороги, чтобы пробираться дальше через лес. Близился вечер, и голод заставлял их поторапливаться, но карабкаться по еле заметным крутым тропам не так-то просто. Если они не найдут лагерь дровосеков до темноты, им придётся провести уже вторую ночь под открытым небом. Прошлой ночью они слышали в отдалении волчий вой. А теперь ещё и похолодало и вдобавок пошёл снег.

— Похоже, мы заблудились, Фрэнк, — с досадой сказал Мартин.

Но Фрэнк напряжённо прислушивался и теперь наконец расслышал далёкий рокот.

— Туда! — уверенно сказал он.

И в самом деле, не прошло и пяти минут, как до них донеслись голоса людей, а потом и аппетитные запахи, которые разожгли в их сердцах надежду. Вскоре в просвете между деревьями показался лагерь. Там было много больших бородатых мужчин — одни прохаживались туда-сюда, другие сидели, а один помешивал что-то в котелке, который булькал на раскалившейся едва ли не докрасна походной плитке.

Когда путники появились из-за деревьев, обитатели лагеря обернулись к ним. Один или двое схватились было за большие крепкие топоры, лежавшие под рукой, но тут же успокоились, увидев, что незваные гости — всего лишь мальчишки. Немолодой дровосек в клетчатой куртке с отороченным мехом капюшоном подошёл к новоприбывшим. Выглядел он серьёзно — с таким не придёт в голову заговорить первым.

— Что вам здесь надо, парни? Зачем пришли? — спросил он и оглядел гостей.

Фрэнк был низкорослым, но жилистым, а куда более мускулистый Мартин жался у него за спиной, как это часто бывает с мальчишками, наделёнными крепким телосложением, но ничем больше, и впадающими в ступор, когда им задают вопрос сложнее, чем «Как тебя зовут?».

— Мы ищем работу, сэр, — ответил за двоих Фрэнк. — Меня зовут Фрэнк, а это Мартин. Мы хотим сплавлять лес.

Старый дровосек протянул огромную загрубелую ладонь и пожал им руки:

— Меня зовут Слаб, для вас — господин Слаб. На сплаве, значит, решили работать. А что вы знаете об этом ремесле?

— Немного, — признался Фрэнк. — Но мой дед работал на лесосплаве и рассказывал, что неплохая была жизнь. — Он помолчал и с надеждой добавил: — Говорят, сплавщикам хорошо платят.

Основная трудность при заготовке леса высоко в горах — как доставить срубленное к большой проезжей дороге. Волочить огромные тяжёлые брёвна через лес при помощи лошадей слишком долго и трудно. Поэтому кто-то придумал строить специальные лесосплавные каналы, — туда подводилась вода из горных рек и несла брёвна вниз, в предгорья, где их принимали, складировали и переправляли в большие города на подводах, запряжённых мулами.

Идея была отличная, и вскоре после того, как заработал первый сплав, каналы стали строить повсюду. Сплавщики, приглядывающие за каналами и направляющие брёвна, жили в тесных лачугах, лепившихся у поворотов канала. Работа эта требовала немалой физической силы, ведь сплавщики должны были предотвращать заторы, когда мимо несутся тонны древесины. Но в желающих недостатка не было — молодые люди стремились поработать на сплаве хотя бы ради того, чтобы потом было чем хвастаться. Кое-кто, конечно, допускал роковую ошибку в работе и уже ничем и никому похвастаться не мог, но в каждом лагере был Игорь, так что некоторые части их тел ещё могли проявить себя. Порой можно было встретить очень пожилого, жилистого и опытного сплавщика с руками юноши — в прямом смысле.

— Мелюзге на сплаве делать нечего, — отрезал Слаб. — Это работа для настоящих мужчин. Да, я вижу, вы оба парни крепкие, но мне плевать. Крепких парней хоть лопатой греби. А нам нужны парни крепкие на голову. На сплаве никогда не знаешь, что тебя за новым поворотом ждёт. — Он смерил их суровым взглядом. — Слышали про Джека Эббота? Молодой дровосек, живёт ниже по склону с матушкой и сестрой. Так он себе едва ногу не оттяпал неделю или около того назад. Только-только на поправку пошёл, да и то лишь благодаря одной девице с прищуром, которую ведьмы прислали ему помочь. Подумайте об этом, парни, если хотите попытать тут удачи. Сплав — дело куда более рисковое, чем валка деревьев.

Ребята потупились.

— А вдобавок некоторые деревья здесь, в горах, волшебные, — продолжал Слаб. — Волшебники их и заказывают. Потому-то им без нас никуда, парни: такое дерево по железной дороге перевозить нельзя, так что сплавить его вниз до складов — только полдела. Вы как, не боитесь? Магия странные штуки творит тут с людьми. — Он ткнул пальцем в заснеженные деревья вокруг. — Это вам не простые сосны, это предсказательные сосны. Им известно будущее. Разрази меня гром, если я знаю, откуда оно им известно и почему. Что толку дереву знать своё будущее? Ну знают они, когда их срубят, так ведь помешать-то не могут. И убежать тоже, ха! Но если прикоснёшься к такой сосне и понравишься ей, она покажет, что тебя ждёт. Ну как, ребятки, пыл не растеряли?