Николай Желунов - Сердце Сумрака [litres]

– ЗАПРОСЫ НЕ ОБНАРУЖЕНЫ.

«Конечно, не обнаружены», – сквозь дрему подумал Инквизитор. Было бы неосторожно выдавать, что ты интересуешься такими тайнами. Хотя откуда им знать, что мы держим их под колпаком так плотно? Лишь для очистки совести он повторил свой вопрос в отношении Завулона.

В этот раз машина долго молчала.

– НАЙДЕН ОДИН ЗАПРОС.

Артем уже стоял перед компьютером, впившись в экран взглядом.

Экран мигнул, и на черном поле появилась одинокая зеленая строчка.

23 НОЯБРЯ 1997 ГОДА. ТЕМА «ПОТОМКИ ЖАКА ДЕ МОЛЕ».

СТАТУС: ОТКАЗАНО В ДОСТУПЕ.

– Что значит отказано? Завулону?

– ДАННЫЕ ЗАКРЫТЫ.

– Машина, машина, – он пощелкал пальцами, лихорадочно размышляя, – сделай-ка запрос в Пражское бюро от моего имени. Тема «Потомки Жака де Моле».

Компьютер на секунду задумался и выдал:

– В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО.

– Мне? Ты ведь указала, что запрос исходит от меня, железка?

– ВАМ ОТКАЗАНО. ДАННЫЕ ЗАКРЫТЫ.

Локшин подошел к кофе-машине, сделал чашку крепкого «американо». Бросил в рот четыре золотистые капсулы, запил их, посидел у компьютера, слушая, как в венах вскипает адреналин. Отказ вызвал почти детское ощущение обиды и несправедливости. Инквизитору его ранга – отказ? Когда они начнут воспринимать его всерьез? Что для этого надо совершить? Предотвратить апокалипсис? Достать пражским и бернским бонзам Инквизиции билеты на Чемпионат мира по футболу 2018 года?

Потомки. Какие могут быть потомки у католического монаха, дававшего обед безбрачия?

– Машина, что у нас есть по тамплиерам?

– ЗАПРОС НЕ ПОНЯТ.

Он забарабанил пальцами по столу:

– Свидетельства по процессу Жака де Моле!

– МНОГО ЛИТЕРАТУРЫ, – терпеливо отозвалась машина, – ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ…

– Не надо романов. Документы, летописи? Ну, что он там хотел найти, Завулон?

Машина красноречиво молчала.

– Гриф «секретно», – прошептал Локшин, допивая кофе. Москва за окном лежала в сыром тумане, сквозь который просвечивали редкие огни квартир да яркая полоса Кутузовского проспекта. Осень растеклась по городу, как потоп, и казалось, пощадила лишь несколько островков суши.

– ПРЕДПОЛОЖУ, – сказал бесстрастный механический голос. – ЕСТЬ СВИДЕТЕЛИ.

– Живые? – недоверчиво покосился на машину Артем.

– ЗАКЛЮЧЕННЫЕ В ШВЕЙЦАРСКОЙ ТЮРЬМЕ. САМЫМ СТАРЫМ БОЛЕЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ.

– У тебя есть списки?

– НЕТ. ЭТО ГИПОТЕЗА.

– Меня туда пустят?

– ВАШ УРОВЕНЬ ДОПУСКА ПОЗВОЛЯЕТ…

– Спасибо, железка. – Локшин не дослушал; он бросил на стол чашку и принялся одеваться. Спустя минуту он уже стоял посреди кабинета перед тлеющим прямоугольником портала.

Столица Швейцарии встретила его тишиной и пустыми улицами: здесь была середина ночи. Локшин добрался до здания Трибунала на Мюнстерплатц. В бледно-голубых лучах луны над городом высилась готическая ракета Бернского собора. На углу площади робко журчал фонтан под статуей Моисея, обнявшего каменные скрижали. Артем не без труда отыскал такси и попросил отвезти его в гостиницу. Таксист определил его как человека небедного и доставил в «Дворец Бельвью». Инквизитор отдал за номер шестьсот швейцарских франков и провел несколько часов, сидя у окна с видом на старинный город. Спать не хотелось. Перед рассветом он выпил еще одну чашку крепкого кофе и принял четыре золотистые капсулы. Сигарета в пальцах мелко дрожала. Он стоял на пороге какой-то мрачной тайны, к которой прикасались до него лишь Великие.

Это твой шанс. Не упусти его.

Когда часы на башне собора пробили восемь утра, Артем направился в город.

Он сухо поздоровался с привратником на входе в Трибунал – тот лишь просканировал его ауру и без вопросов впустил собрата-Инквизитора в большое мрачное здание. Гость из Москвы прошел прямо в тюрьму («КАЗЕМАТЫ – МИНУС ПЕРВЫЙ ЭТАЖ» – сообщал указатель при входе), стараясь никому больше не попадаться на глаза. Впрочем, никому не было до него дела. Все здесь свершалось со швейцарской флегматичностью и свойственным правосудию равнодушием.

Смотрителем тюрьмы оказался Инквизитор четвертого уровня по имени Иоганн Попп. Он был невысокого росточка, с шишковатым голым черепом, густыми седыми усами и алым грушевидным носом, выдававшим в нем адепта Бахуса. Вид надзирателя поразил Артема.

Неужто этот пьяный гном один присматривает за всей тюрьмой?

– Заключенные бо́льшую часть времени спят, – пояснил смотритель скрипучим голосом, – и бежать из тюрьмы практически невозможно.

– Но как вы… – смутился Артем.

– А, все спрашивают одно и то же. Пожалуйста, присаживайтесь, юноша. Откуда вы к нам? Москва? Интересно, интересно… желаете чаю? Кофе? Что ж, нет так нет.

– Скажите, герр Попп…

– Можно просто Иоганн. Мы оба Инквизиторы, махнем рукой на формальности.

– Делаем одно дело, – поддакнул Локшин.

– Важное дело. Не напоминай я себе об этом каждый день, давно бы сбежал с этой скучнейшей службы, – старичок приветственно поднял большую чашку исходящего паром кофе – и ноздри московского гостя уловили в его запахе коньячные нотки.

– Отчего же, Иоганн? Это место, – молодой Инквизитор обвел взором сводчатый каменный зал с гобеленами, – выглядит весьма уютным.

Попп не ответил. Он мелко покачивал уродливым черепом и тихо смеялся, опустив голову к чашке – так что его пышный ус пропитался кофе. Взгляд выцветших маленьких глаз медленно ощупывал Артема.

Локшин почувствовал бегущий вдоль хребта неприятный холодок. Он решил не откладывать дело в долгий ящик:

– Я расследую преступление, совершенное в России. Массовое убийство.

– Убийство, вот как.

– Есть обстоятельства, указывающие на то, что мотивы преступников могут уходить глубоко в прошлое.

– Как любопытно, – глаза Иоганна тускло блеснули.

«Сколько ему может быть лет, – подумал Артем. – Редкий Иной позволяет себе опуститься до физических кондиций такого глубокого старика. О чем это может говорить? Герр Попп так стар душой, что уже не может корчить из себя молодого? Или это обманка для посетителя – маскировка, чтобы проверить молодого коллегу? И если тот проверку не пройдет – его сошлют вниз, в каменный мешок?»

– Знаете, сколько лет этому зданию? – спросил швейцарец, продолжая криво улыбаться. – Его возвели в середине тринадцатого века. Рубили скалу. Несколько раз перестраивали, понятное дело, углубляли подземелья, но основная часть оставалась нетронутой. Строили очень надежно. Чтобы никто не мог бежать.

– И как? Бывали побеги?

– Нечасто. В последний раз – во время Второй мировой войны. Магические замки куда прочнее обычных, но техника быстро уходит вперед, иногда мы не успеваем за ней. И вот один молодой немецкий политик, соратник Гитлера, решил, что перевеса в войне можно достичь с помощью одного из наших заключенных… М-да… С большим трудом мы разыскали беглеца в Сталинграде в сорок третьем году – и вернули на место.