Николай Желунов - Сердце Сумрака [litres]

Швейцария, Берн, гостиница «Дворец Бельвью»

25 сентября 2015, 04:56

Рассудок не покинул Артема полностью. Словно в болезненном сне он осознавал: какая-то сила подняла его в воздух – затем почувствовал спиной холод, – и почти сразу же стало очень тепло, почти горячо. В поле периферического зрения двигались тени, и Локшин взмахивал руками, пытаясь прогнать их, ударить, защититься. Он все еще дрался со змеями.

– Тише, тише, – раздался голос в пустоте, – тебе пока нельзя двигаться.

«Жив, – с удивлением понял Артем. – Но почему мне так жарко?»

Реальность возвращалась медленно. По лицу струился пот, ел глаза. Четыре круглых плафона матового света как будто кружились над Инквизитором высоко-высоко. Ныли, зудели искусанные змеями руки и ноги. В желудке ворочался омерзительный ком тошноты.

Я в ванной. В горячей воде.

– Не двигайся, – повторил голос, и Артем понял, что узнает его, – с потом выходит яд. Дыши медленно, твои легкие были почти парализованы.

Агата. Как она нашла меня?

Она все время была рядом. И не только она. Тот, кто подкинул змей, – тоже шел по твоим следам. Облегчение, смешанное с чувством вины, растеклось по телу.

– Где Тайпан? – сипло спросил Локшин, пытаясь сесть в воде.

– Тише, мой хороший, – Агата накрыла ладонью его губы, – он не знает, что я здесь. Не знает, что ты выжил. Сможешь встать?

Преодолевая дурноту, Инквизитор поднялся на ноги. Вода с шумом стекала в ванну. Девушка стояла перед ним, сложив на груди тонкие руки пианистки: вся в черном, маленькая, изящная, как статуэтка. И эти ладошки сломали кирпичную стену?

Большие глаза за стеклами очков были полны сочувствия:

– Похоже, я пришла вовремя, любимый?

Он осмотрел свое тело: отеки вокруг укусов уменьшались на глазах.

– Спасибо, мышонок. Ты первоклассный целитель.

– Одевайся. Тебе надо поесть.

– Не уверен, что смогу.

– Нужно восстановить силы.

В руках у девушки появилась длинная тонкая колба. Агата прочла в глазах Артема вопрос и усмехнулась:

– Выпарю из воды змеиный яд. Пригодится.

«Темная, – прошептал голос в глубине его сознания. – Темная колдунья и Темная магия».

Она только что спасла тебе жизнь – и не спрашивала, какого ты цвета.

Все еще дрожа, закутавшись в шершавое гостиничное полотенце, он вышел в спальню. С трудом узнал в разгромленной комнате свой уютный, почти роскошный номер. Белье и шторы сгорели. В стене темнел пролом – он увидел, как мимо по коридору прошла горничная с тележкой. Она не замечала разгрома: весь номер скрывала «сфера невнимания». Повсюду – на постели, на полу, на столе – лежали скрученные, обтянутые горелой кожей скелетики змей.

– Если Тайпан узнает, что я спасла тебя, – мне конец, – дрожащим голосом прошептала Агата.

– Не узнает. Где он?

– Выпустил змей к тебе в номер и сразу нырнул в портал. На самом деле он ужасный трус. Знает, что ты сильней.

– Тебя не видел?

– Нет.

– А ты как здесь оказалась?

– Решила убедиться, что с тобой все в порядке.

Следила за мной? Невозможно. Значит – следила за Тайпаном.

– Змеевод заплатит за это. Будешь свидетелем на суде?

Агата покачала головой:

– Судиться с Завулоном? Мне, Темной?

– Ты спасла мою жизнь, – Артем сжал тонкую белую ладошку девушки, – я этого не забуду. Проси всего, что пожелаешь, Агата.

Глаза ее вспыхнули – словно в костер кто-то плеснул бензина.

– Малыша, – быстро шепнула она.

– Что? – Локшин отступил на шаг.

– Я хочу сына от тебя. Он будет всегда со мной. Часть тебя, которая всегда со мной… я буду счастливей всех на свете.

Артем, бледный до голубизны, принялся собирать свою обгорелую одежду; сложил ее на кровати, щелкнул пальцами – и та снова обрела такой вид, словно только что была доставлена из магазина.

– Нельзя, мышонок.

Он ждал, что она расстроится, может быть, даже заплачет – но Агата только покачала головой:

– А говорил – все, что пожелаешь.

– Прости.

Локшин мог бы объяснить: отцовство ребенка не скрыть; такой компромат поставит крест на карьере Инквизитора. Но Агата все понимала сама.

– Черная роза, – шепнула девушка, – ищи черную розу.

– Какую еще розу? – чувствуя знакомое раздражение, переспросил Артем.

Тишина была ответом. Обернувшись, он не увидел своей спасительницы.

Инквизитор лишь пожал плечами. Он извлек из дорожной сумки амулет, сжал его в кулаке, чувствуя закипающую злую Силу. С Тайпаном он разберется потом. Змеюке мало не покажется. Сейчас – дело куда более срочное.

Минутой позже Артем вышел из портала на площади Героев в Вене перед дворцом Хофбург. Здесь находилась сокровищница императорского дома Габсбургов… и по совместительству крупнейший в Европе архив Инквизиции.

Утро едва забрезжило, промозглое и ветреное. Над озером тумана бронзовые всадники принц Евгений Савойский и эрцгерцог Карл Тешенский поднимали коней на дыбы. Локшин вздрогнул от холода, по телу пробежала судорога – свежая память о боли от змеиных укусов. Он погладил рукоять пистолета в кармане и зашагал по пустой площади к мрачной громаде Нового замка, с балкона которого в 1938 году Гитлер провозгласил аншлюс Австрии. Где-то вдали, на Рингштрассе, сонно прозвенел первый трамвай. Артем направился к неприметной дверце справа от парадного входа, уверенно постучал чугунным молоточком и затем ждал под желтым глазом фонаря, вдыхая едкий дым сигареты.

Дверь открыл заспанный смотритель архива – крепкий бритоголовый бородач в домашнем халате, с приятной густо-серой аурой и пиратской серьгой в ухе.

– Уэлкам, коллега, – буркнул он по-английски, мигая фонариком. – Срочное дело?

– Неотложное.

– Входите. В библиотеку или в арсенал? – Пушистые тапочки смотрителя шуршали по полу музея. В речи – пшекающий акцент. «Чех, – подумал Артем. – Или поляк».

– Мне нужна Книга Судеб.

– Она в закрытом отделе, – сказал страж, – только для руководителей.

– Я глава Московского бюро, – легко соврал Локшин.

Бородач ощупал его ленивым, но цепким взглядом. Специальных меток у глав бюро не имелось – внутри Инквизиции, особенно в Западной Европе, не было строгих установок. А уровень Силы гостя вполне соответствовал заявленному статусу.

– Значит, наверх, – кивнул страж, – в библиотеку.

«Не надо спускаться в подвал – уже радость», – подумал Артем.

Они шли через музейные покои сокровищницы – и золотые короны, мечи и скипетры давно умерших королей переливались, сверкали в свете фонарика. В конце анфилады залов проводник отодвинул скромную заградку из цепи, завернутой в алый бархат, – и они оказались на узкой мраморной лестнице, винтом уходящей наверх. Библиотека находилась под крышей: просторный зал с высоким потолком, украшенный картинами и скульптурами. Книги – ветхие и новые – теснились на бесконечных стеллажах, лежали стопками на столах, стульях и даже на полу; громоздились на тумбах и подоконниках, закрывая утренний свет.