Евгений Щепетнов - Выбор Пути [СИ]

Глава 6

— Хозяин, ты внатури крутой! — голос за плечом прозвучал настолько неожиданно, что я резко тормознул, и едва не впилился головой в лобовое стекло. У меня даже дыхание перехватило – какого черта?— Вы что, со мной мотались?! — выпалил я, прекрасно зная ответ на свой вопрос — Какого черта?! Кто позволил?!– А ты не запрещал, хозяин! – слегка загрустил Прошка и его поддержал Минька:— Не запрещал! Прежний хозяин – когда брал нас с собой, а когда дома оставлял. Но всегда говорил, если запрещал. А ты не сказал!— Я же сказал охранять дом!– Ну…во-первых ты не сказал, кому именно дом охранять. (вкрадчиво) Имен-то не назвал! Во-вторых, чего его охранять? Стоял он триста лет, и еще постоит! Тем более что там Охрим сидит – его оттуда и вилами не выковыряешь! А кто полезет – эта злобная подпечная скотина знаешь чего ему устроит?— Ха ха ха! — обрадовался Прошка — Помнишь, когда мы с хозяином в Тверь ездили? И в дом воры залезли? Ох, и забавно было! Приезжаем -- а один на цепи сидит, как собака – голый весь, рычит, лает! Второго только кости нашли – он его в печке сжег! Говорит, что тот со страху помер, вот он его и сжег, чтобы не вонял. Только вот не верю, что когда в печке этот тип горел, он уже дохлым был! Живьем сжег, точно тебе говорю! Ты не смотри, что Охрим такой добренький, он знаешь какой может быть?! Ооо…только берегись! Особливо ежели дома родного касается! Его целостности! Ведь я как догадался, что домовой живьем спалил супостата – они ведь чего удумали, эти воры-то…обнести хозяина, а дом-то потом и сжечь! Вот представь, хозяин, что кто-то твою маму сжечь хочет – ты как это воспримешь?– Плохо восприму – буркнул я, не желая вдаваться в подробности о моей маме, убитой неизвестным негодяем за жалкие копейки. Ни к чему этой нечисти знать лишнее, мои болевые точки. До сих пор у меня душа болит…эх, мама, мама! Мамочка моя…я бы за тебя весь мир в труху! Не уберег…– Ну вот! – воодушевленно подтвердил Прошка – А для домового дом этот как мама родная! Дом его родил, дом его пестовал, и домовой бережет дом пуще самого себя. И тут представляешь – приходит какой-то козел и собирается дом спалить! Конечно, у него это бы не вышло – дом-то хозяин заклял, его подпалить без магии, обычным огнем невозможно. Но они-то этого не знали! Ну и вот – домовой в такую ярость пришел, что одного в печь затолкал и спалил. А второй это все видел и совсем спятил. – А как же он его поднял-то? Ну чтобы в печь засунуть? Домовой маленький, человек большой – не поверил я – Магией, что ли?– Домовой – он ужасно сильный, он может такой вес поднять, что человеку и не снилось! Это его магия, домовая. Он не колдует, он просто делает. Вообще, хозяин как-то сказал, что на самом деле домовой это…сам дом. Это его дух! Большой, крепкий дом – сильный дух, сильный домовой. Маленький дом, ветхий – домовой хилый, умирающий. Умер дом – умер и домовой. А дом многое может! Тайная комната – это ведь домовой сделал. Хозяин попросил, договорился с ним – домовой и сделал. А как сделал – кто знает? Домовой любит всех, кто в его дому ковыряется, всякие там полочки приделывает, украшает дом. А тех, кто дом портит – ненавидит!– Подожди…он же напугался, когда я дом пригрозил поджечь! А чего пугаться, если прежний хозяин заколдовал от огня?– Ты невнимательно слушаешь, хозяин! – Прошка недовольно фыркнул, и от него прошла волна досады и злости – Я что сказал? Что его невозможно поджечь обычным людям – ворам всяким, грабителям…вандалам, одним словом. А про колдунов ничего не говорил. Ты же колдун. Ты можешь и магическим огнем сжечь, и просто заклятие снять и поджечь. Вот он и напугался! И нас останавливал, когда мы с тобой хотели немного…ну…пошалить! Мда…не сердись, хозяин! Ты не хуже прежнего нашего хозяина! Как ты сегодня их! Мы просто ухахатывались, когда ты этого придурка блевать заставил! Да так красиво сделал – и не догадаешься, что это ты заклятие наложил! Сейчас ведь люди не верят ни во что – ни в богов, ни в духов. Так что – скажи этот придурок, что ты его заколдовал – в дурдом отправят! А с тем как здорово обошелся – чтобы кровью блевал! Чтобы в своем дерьме ползал! Ммм…это просто…просто замечательно! Правда, Миня?!– О да, хозяин! Ты такой молодец! Кстати, а ты ведь не зря взял шапку второго придурка, так?– Не зря…надеюсь – буркнул я, следя за дорогой и аккуратно объезжая глубокую рытвину, на дне которой виднелась липкая грязь (лишний раз мыть машину совсем даже не хочется).– Ты нас хочешь послать на дело? – Подумаю. Не знаю, сможете вы его достать, или нет.– Ну почему же не сможем? – хихикнул Минька – Сможем! Ты нам только сделай снадобье приворотное, так мы его пока не изведем, не успокоимся! Эх, и помучаем! Все кишки наружу вывернем! И тебе приятно будет!– Чего это мне-то приятно будет? Я вам что, маньяк какой-то? – настороженно спросил я, прибавляя газу. Дорога пошла ровная, как стол.– Ну как чего – удивился Прошка – Ты же с нами связан! Если мы шалим, получаем удовольствие – и тебе от нас перепадает! Часть-то удовольствия и ты ешь! Тебе здоровья, силы прибавляется! И не только силы колдунской! Прежний-то хозяин почему так силен был? Телом могутен? Подковы ломал, как хлебную корку! А вот от нас он силы-то и набрался! Мы пошалим – сами, или по его заданию, изведем кого-нибудь, а ему силы-то и прибыло! Немножко, а прибыло! Он цепи рвал знаешь как?! Телегу с грузом поднимал – в грязи раз застряла, лошадь выдернуть не могла! А он выдернул! Колдуны-то все такие могучие.Опа-па…вот это новость. Интересно. Очень даже интересно! Чем дальше – тем чудесатее и чудесатее!– А чего же он тогда помер, если здоровье от вас брал и силу?– Ну…срок пришел! Сколько не живи, а всем существам срок приходит. Одним раньше, другим позже, но все равно приходит. И тебе придет. Ты тоже не бессмертный. И мы не бессмертны – только живем много дольше вас, людей!Я замолчал, замолчали и бесы. Дальше почти до самого дома ехали молча, а я все размышлял над их словами. Интересная складывается картинка! И неожиданная…Кстати, у меня такое ощущение, что говорят бесы не привычными словами, то есть – не сотрясают воздух. Наше общение происходит как-то…телепатически, так это назову. А то, что я вижу, как у них двигаются губы, как эти черти строят рожи будто настоящие люди – иллюзия, которую дает мне мой мозг согласно получаемым им сигналам. Впрочем – а разве весь мир не иллюзия? Мы видим то, что позволяет видеть нам наш мозг через органы зрения. Так чем тогда отличается телепатическое зрение и слух от обычного? Я например легко различаю голоса Прошки и Миньки. И «голос» домового мне кажется гулким басом. И ключевое слово здесь – «кажется». Мутировал я, это точно. Магическая сила меня изменила, меняет все сильнее и сильнее. Раньше я не видел привидения, а теперь взял, да и увидел! Кстати, интересно, а покойный колдун видел духов умерших?– Ваш прежний хозяин видел духов покойников? – Конечно! – тут же ответил Прошка – каждый колдун, особенно темный колдун – видит духов умерших. И даже призвать может, хотя этого я бы не советовал – опасно. Может подселиться в мозги, и потом как глист станет выедать изнутри. Опасно! Хозяин, прежде чем вызвать такого духа обставлялся защитным амулетами, штук пять навешивал, не меньше! Готовился!– А зачем он их вообще вызывал? – удивился я – на кой черт они ему нужны были?– Так работа же – хихикнул Минька – К примеру, помер один купец, а наследники деньги его не могут найти! Закопал купец золотишко, да и помре! И где искать? Что делать? И вот через знакомых, за приличные деньги – к хозяину. А хозяин не будь дураком – тоже цену выставляет. Мол, давай двести рубликов, я и узнаю у покойного – где сокровище-то зарыл! Только гарантии никакой – покойники такими тварями бывают зловредными – ой-ей! Ну, к примеру – зарыл он сокровище для того, чтобы после смерти его не нашли эти самые дети-внуки. Ну вредный такой попался! Так зачем он хозяину будет говорить где закопал? Вызвал хозяин, поговорил с ним, дух ему дулю показал, и отправился туда, где отбывает свой срок за поганое в жизни поведение. А наследнички и остались с носом!– О как! – удивился я, останавливая машину перед воротами и глуша движок – Интересно! И как же в таком случае? Возвращал деньги за работу?– Ну щас прям! – хихикнул Прошка – Он половину-то вперед брал. Тут ведь дело какое – нужно амулеты изготовить, прежде чем покойника вызывать,а значит – купить всякой всячины для снадобий – амулет пропитывать. Заклинанием. Они ведь, амулеты эти, совсем даже не вечные. Сила из них со временем истекает. Вот если бы в них бриллианты были, тогда – да, вечные. Бриллиант он силу держит сколько угодно. Так где же на бриллианты столько денег набраться? Вот и делал хозяин амулеты из серебра, меди, а то и просто из дерева. Из дерева вообще любил их делать – он же краснодеревщик был, с деревом работал любо-дорого посмотреть! Вырежет фигурку из липы, она же мягкая – зарядит ее силой со снадобьем, и на раз использует. А потом новый амулет режет. И развлечение, и работа. Деревянный амулет после использования в прах рассыпается.– Ты к делу ближе! – прервал я пространный рассказ Прошки – Это ты долгоживущий, а у меня времени мало, чтобы длинные рассказы слушать.– Да я и так коротко рассказываю! – обиделся Прошка – ну пусть тогда Миня расскажет, раз так!– Да чо там рассказывать? – вмешался Минька – Они и давай на хозяина наезжать, типа верни деньги, волк позорный!– Тьфу на вас! – не выдержал я – насмотритесь дурацких криминальных сериалов, и начинаете по фене ботать! Нормально говори!– Ну я и говорю – хихикнул Минька – Начинают претензии предъявлять. Мол, деньги взял, работу не сделал. А он им и напоминает – мол, гарантии не давал, ваш покойник отказывается говорить где сокровища. Вы его при жизни обижали, смерти желали, а женушка так яду подсыпала. Вот и хрен вам, а не сокровища! Ну и понеслось – мы тебя засудим! Да ты старый шарлатан, писец тебе пришел!– Миня! – рявкнул я – без жаргонизмов!– А чо? А я ничо! В общем – грозиться начинают. А хозяин-то наш не дурак. Он заранее с них по волосу взял, и по капельке крови. Мол, для вызова надо, для работы! А если есть волос, и пуще того капля крови…ой-вэй…можно такого натворить – ужас чего будет! Можно Лихоманку наслать – она здоровье высосет! А можно и чего покруче наслать! Хе хе…нас, например! Или навьев прислать…брр…их даже мы боимся!– Что за навьи такие?– Ну…навьи, мавки…по-разному их зовут. В общем…выглядят они как дети…только не дети они. Страшные! И жизнь высасывают. Ляжет человек спать, а они к нему в сон являются, и сосут жизнь. Человек хиреет, у него нутро гнить начинает, он заживо в гниющее мясо превращается. А они наслаждаются, мавки эти! Жизнь пьют! Это дети Мораны. Они ей силу дают! С мавками лучше не связывайся, хозяин…опасно. Если решит, что мало она позабавилась с жертвой – к тебе придет. И тогда берегись! Их сила – от Мораны, а Морана…это Морана! Богиня! А против богини и колдуны не сладят. Вот так.Интересная информация! И правда, если ведьма пришлет ко мне клиентов…обязательно с них по волосу и по капле крови. И только так! Положить в специальный пакетик, надписать, и…пусть себе лежит. На всякий случай. Люди-то разные бывают… Время уже к трем часам дня, а я еще и не обедал. Потому – быстренько сварганил себе яичницу, съел с некрасивой жадностью, и капнув в сковороду моющего средства залил ее водой. Что-то мне не верится, чтобы домовой так уж истово держал свое слово. Опять ведь будет вылизывать! Так что пусть тут мыло плещется, авось эту-то дрянь пить не станет.А вообще – хорошо дома. Чисто, прибрано, ни пылинки! – Молодец, Охрим! Хорошо стараешься!– Рад стараться, хозяин! – Охрим появился на краю кровати, прямо перед телевизором, на экране которого сейчас носился лысый придурок, изображая из себя крутого сыщика. В этом сериале, насколько я запомнил, был один умный персонаж – собака. Потому что она делала все, что умела, честно и без дураков. Остальных персонажей даже клоунами назвать трудно – просто идиоты. Хотя…идиоты не персонажи, и даже не актеры, которые ради хлеба насущного выставляют себя полными придурками. Идиоты здесь продюсеры сериала, которые заставляют сценаристов писать идиотские сценарии, и актеров заставляют играть идиотские роли. Вот неплохо было бы прислать к ним пару мавок, чтобы эти продюсеры просто боялись делать такие идиотские сериалы!Да, кровожадные мысли. Но это только мысли. Каждый зарабатывает как может – и что с того, что кто-то делает идиотские сериалы для идиотов? Я могу просто их не смотреть. Хотя…это будет трудно сделать – если у тебя телевизор включен круглосуточно, волей-неволей ты хотя бы краем глаза, но все-таки посмотришь эту чертову теле-лажу.Пообедав, пошел в опорный пункт. Вообще-то у меня целая куча материалов, которые нужно разрешить в определенный срок. Обычно – в десятидневный. И вообще – опорный пункт должен быть открыт в определенное время. Граждане должны знать, что если они придут сюда к примеру – с десяти до двенадцати, и с девятнадцати до двадцати двух часов – получат определенную помощь от участкового. Ну…так по крайней мере положено.Но не нами положено, не нам и брать. Вот, к примеру – сегодня меня вызвали «на убийство». Я не смог сидеть в «пикете» по объективным причинам. Кто-то возможно пришел ко мне с заявой, повернулся и…пошел куда глаза глядят. Так-то оно может и хорошо – для меня, меньше работы, но честно сказать – это неправильно. Если я взялся делать какую-то работу, должен делать ее честно. Мама меня так учила. И я так привык. Или работай нормально, по-человечески, или увольняйся. Так что…В общем, первое, что я сделал – это выставил в зарешеченном окне бумажку с номером моего рабочего сотового телефона. Если меня нет на месте – человек всегда сможет найти участкового «на трубе». И кстати сказать – очень удобно, и мне не нужно сидеть на месте, и люди смогут меня найти.Кто-то может спросить – а зачем тогда вообще это помещение? Зачем этот «пикет»? Если можно связаться и по телефону? Можно и по телефону. Только вот где беседовать с людьми? Отбирать объяснения? Составлять протокол на нарушителей? Куда доставить задержанного для первичной беседы? Ну не дома же у себя мне делать эти дела! Вот для того и нужен опорный пункт. Без него – участковому никак.Вторую табличку прикрепил на дверь «пикета» – вдруг попадется особо тупой посетитель и не догадается заглянуть в окно – вот для него на двери и будет такая же бумажка с номером телефона и фамилией именем отчеством и званием участкового. Бумажка, само собой, в пластиковом файле и по краям намертво заклеена скотчем – от влаги.Ну вот и нормальненько. Теперь рассортировать бумаги по степени их актуальности, и можно немного отдохнуть. Вообще-то я сегодня уже неплохо поработал – одного злодея уработал, второго…со вторым потом займусь. На ночь глядя. Успеется!На разбор бумаг ушло у меня около получаса. Три бумаги были поручениями о проверке нахождения неких реципиентов по месту их проживания – такое нередко бывает. Придешь по адресу, постучишься, обнаружишь наличие отсутствия, и с чистой совестью пишешь рапорт о том, что по данному адресу гражданин Пупкин отсутствовал, установить его местонахождение не представляется возможным. Некоторые участковые приспособились отписываться по таким поручениям даже не выходя на адрес – написал рапорт, и хоть трава не расти! Поймать на лжи все равно невозможно – а вдруг и правда на месте никого не было в момент посещения адреса? Докажи, что это не так. Что ты никогда не был по адресу.Аморально? Незаконно? Безусловно. Но есть одно оправдание: участковый настолько завален бумагами, настолько заморен и задерган, что на такие дурацкие поручения у него просто не остается времени. Где-то далеко, в другом городе сидит опер, или следак, которому нужно изобразить бурную деятельность по расследованию уголовного дела. Для этого в папке должно находиться как можно больше бумаг, свидетельствующих о том, что этот благородный идальго умеет прикрывать свой натруженный сидением зад правильной бумажкой. Он составляет поручение и отправляет его по инстанции в тот райотдел, который и контролирует территорию, на которой находится искомый адрес. К примеру – тот человек, кого ищут, когда-то жил по этому адресу. Или оттуда родом, из этого населенного пункта. Или его жена-мать-бабушка оттуда родом, и он якобы там может находиться. Этого достаточно, чтобы правильная бумага отправилась в свой далекий путь. И оказалась в руках такого вот как я несчастного участкового.Конечно же, часть этих поручений все-таки имеют некий практический смысл, но бОльшая лишь вал ненужной макулатуры, от которой нужно умело отписаться. По крайней мере – так считает большинство из тех моих коллег, с которыми я общался по данному тонкому вопросу. В связи с тем, что участковый я еще не опытный, меня постоянно тянет как следует поработать – сходить по адресу, опросить соседей – ведь мне кажется, что это дело нужное и важное, ведь не зря же следак отправляет такие важные письма с такими красивыми печатями! И только опытный, умудренный годами участковый может остановить молодого и глупого стажера, указав ему на бесполезность вечного втаскивания камня на высокую гору, ведь камень все равно скатится вниз и работу нужно будет начать с самого начала. Не лучше ли посидеть и покурить на этом камешке, а потом написать бумагу о том, что камень благополучно взгромоздился на гору и Сизиф в очередной раз выполнил свой бесконечный, неблагодарный труд?Но я еще не умудренный опытом участковый, а потому придется мне съездить по адресам – вояка внутри меня не позволяет мне забить на работу так нагло и откровенно, как это сделал бы старый, прожженный, битый-перебитый ментяра. Нужно хотя бы года три послужить, и уж тогда...Итак, три поручения на розыск, одно поручение на проверку охотничьего оружия – просрочил «разрешение на хранение», похоже что придется изымать, или как минимум составлять протокол за нарушение правил хранения. Два заявления – одно на потраву, соседская корова забралась в огород и чего-то там пожрала. Эти идиоты не нашли ничего лучшего, как написать заявление в полицию! Ну сцука что за люди-то?! Зачем в такую чушь надо вмешивать полицейских? По-соседски не могли договориться?Таак…что тут еще…скандал. Опять скандал! «…Семкин ударил меня совковой лопатой по голове и сказал что я сдохну скоро все равно. Я опасаюсь мести означенного Семкина и прошу наказать его про всей строгости закона и посадить на всю жизнь! »Ага, на кол посадить! Потом расстрелять и отпустить по УДО! Вот не живется же людям, а? Ну какого черта? Так. Что там еще? Да вроде бы все…пачка пухлая, а бумаг не так уж и много. Ах вот еще одна! Проверка душевнобольного по месту жительства…оп-па! Маша! Учительница! Нет, правда – охренели, подпускать к детям душевнобольную учительницу! И во что это может вылиться? Надо ее обязательно проверить! Обычный гражданин удивится, если узнает, что вообще-то душевнобольных убийц не держат в больницах пожизненно. Обывателю представляется так, что если некто вдруг (или не вдруг) спятил и кого-нибудь пришиб, то его тут же сажают в клетку рядом с доктором Лектором, надевают на него намордник и не выпускают, пока убийца не умрет от старости либо болезни. Так вот это не так. Максимум, сколько этот кадр находится в больничке – это полгода, а то и того меньше. Покололи его укольчиками, понаблюдали за ним, и…шагай, милый, больше никого топориком не чикай! Именно топориком – это случай реальный, из моей жизни. Маму топориком порубил сынок. Ну что-то ему там показалось – то ли бес из нее полез, то ли в танчики играть она ему мешала (что суть тоже происки Сатаны), стукнул он ее по голове топором, и занялся своими важными делами. Ну и что было? Полгода в больничке. И домой. К танчикам. До следующего раза.И вот такие душевнобольные обязательно стоят на учете в райотделе милиции, и мы, участковые, обязаны посещать их по месту жительства и соответственно – писать рапорта о проверке. Для меня и по сей день загадка – что именно участковый должен увидеть при этом своем посещении психа. То ли нарубленных и сложенных в поленницу соседей, то ли банки с органами тех же соседей, любовно замаринованными и расставленными на полках. Зачем мне посещать этого больного? Если что-то случится – мне и так доведут до сведения и вставят пистон за отсутствие профилактической работы. И будет это в любом случае – проверял я его, или не проверял. Хотя в принципе, если проверял – пистон будет хотя бы с вазелином.В нашей жизни много загадочного, и проверка душевнобольных на предмет их наличия – одна из этих загадок. И не нужно искать отгадку – надо просто идти и посетить этого самого психа. Все! Положено так! А раз положено…Я ухмыльнулся, встал со стула, сложил бумаги в папку, и захватив со стола мое кепи, отправился на проверку означенного объекта. Вдруг она уже директора школы порешила? Надо ее проверить!Машину брать не стал. Пройдусь пешком, надо ноги размять, а то скоро прирасту уже к автомобильному креслу. По хорошему – мне бы еще и бегом заняться, а то совсем себя расслабил! Разленился! Даже мешок свой боксерский уже давно не тиранил! А надо бы это каждый день делать. Кстати – может его куда-нибудь на улицу перевесить, под навес? А что – проходишь мимо, и рраз! Серию ударов выдал. И турничок рядом сделать – проходил мимо – подтянулся! Еще прошел – еще подтянулся! А то у меня как-то не особо получается – чтобы уделять время физическим упражнениям. А надо себя в форме держать! Я же еще парень молодой, может меня какая-нибудь девушка полюбит… А как она полюбит, если я буду рыхлым увальнем? Только не надо про то, что любят совсем не за фигуру, и даже не за длину и толщину первичного полового признака – нынешние девушки, мол, любят за толщину бумажника. И за то, в какую ты их машину сажаешь. Кто скажет так – частично может и будет прав. Но только частично! Потому что по-настоящему любить, и любить за бумажник – это две большие разницы, как якобы говорили в Одессе.Время к вечеру, но тепло. Хорошо! Люблю весну. Впрочем – я все времена года люблю, только в некоторые времена очень не хочется выходить из дома. Не нравится мне ледяной ветер, обрывающий листья с деревьев, холодный дождь, грязь и лужи, в которых ты рискует оставить свои увязшие, размокшие форменные ботинки. В такие дни очень хочется сидеть у печи, уперев ноги в ее горячий бок, держать в одной руке кружку с горячим чаем, а в другой – очень-преочень интересную книжку. И лучше всего – с хорошим концом. Терпеть не могу, когда автор убивает главного героя. Я бы такого автора подвесил за одно место – пока не поймет, что героя убивать нельзя! В жизни нужен позитив, зачем нам оптимистическая трагедия? Их, этих трагедий, в нашей жизни больше чем достаточно. Пусть хорошие люди живут, а злодеи умирают бесславно и бесследно. Вот такую правду жизни я и люблю.На улице пустынно, только в конце улицы, возле дома фермера стоит машина – «газель»-фургон. То ли привезли что-то, то ли увозят. Там у дома фермера еще и склады, так что ничего удивительного в присутствии грузовой автомашины нет. Весь народ по огородам, вижу, как ковыряются – копают, граблями машут. Дымом пахнет. Кстати – непорядок! Не положено сжигать траву в огородах! Закон запрещает! Могу и протокол выписать, если что. Вот только не хочу. Мне здесь жить. Потом будут морду воротить и плеваться вслед – а оно мне надо? Пусть жгут, черти драповые…нехай хоть сверху донизу прокоптятся! Если соображения у них нет. Взяли бы, да покидали траву в компостную яму – вот тебе и удобрение! Нет – все равно палить будут как идиоты.Когда подходил дому Капустиных, заметил, как из калитки в заборе этого самого дома вышла бабка Нюра. Я почему-то притормозил, сбавил шаг…не хотелось встречаться с этой бабулькой. Ну ее нафиг…не нравится мне ее взгляд. Рассматривает, как таракана какого-то! Пусть себе идет по своим делам! Встреча с ней сейчас точно не входила в мои планы на ближайшее время. Да, кстати – что она мне тогда сказала? Чтобы я не смел к ней приближаться, пока сама не позовет? Вот и не смею!Но проклятая бабка и не собирается отсюда сваливать. Стоит, таращится, как на приближающийся грузовик с дерьмом. Такое чувство, что я ей чего-то должен! Взял денег и не отдаю! Или она типа учительница, заставшая меня за курением в туалете! Ну что за черт?! Даже зло взяло! Я кто, участковый, или мне птичка на погоны какнула?! Чего же я так перед нею менжуюсь?Рассердившись, прибавил шагу и через пару минут оказался в нескольких шагах от старухи. Она явно ждала именно меня, так продолжая таращиться своими неподвижными буркалами, и я, внутренне почему-то сжавшись, максимально радушно поприветствовал светлую ведьму:– Здравствуйте, баба Нюра! Как поживаете?Она не ответила, а когда я решил не останавливаясь прошмыгнуть мимо нее – вдруг выбросила вперед костлявую руку и уцепила меня за рукав:– Стой! Говорить будем.– О чем говорить? – спросил я, подозревая, что разговор будет о том, о чем говорить мне совершенно не хочется.– О том, что ты натворил… – неожиданно мягко, глубоко вздохнув сообщила старуха – ну-ка, идем в сторонку. Идем, идет! Не бойся, не укушу!Я посмотрел на ее белые, на удивление крепкие зубы (Протезы вставила? Или наколдовала?) и представил, как бабка вцепляется мне в горло. Не хотелось бы, точно. Вдруг у нее эпическая сила, как у какой-нибудь легендарной ведьмы! Вот так перехватит глотку, и…– Это ведь ты сделал – обвиняющее ткнула меня пальцем в грудь баба Нюра – больше некому!– Чего сделал? – сделал я непонимающую физиономию – Что-то я вас не понимаю, уважаемая!– Анна Никофоровна я! – неожиданно сообщила старуха – Семенова! Прошу любить и жаловать! Потомственная ведьма! А ты колдун! И ты навел порчу на Кольку Капустина!– Чушь какую-то говорите – уверенным (как мне показалось) голосом заявил я – Битвы экстрасенсов насмотрелись, или чего? Какие ведьмы?! Какие колдуны?! Анна Никифоровна – вам не стоит так много смотреть телевизор. От него одно зло!– Домовой любит смотреть. Так что приходится и мне. Домовые, они все такие – для них телевизор как водка для алкоголика. Вот как для Кольки Капустина водка! И не придуривайся – я ведь тебя насквозь вижу! Ты еще только задумал что сказать – а я вижу, что именно!– Ой, даже завидно! – съехидничал я – вы прямо-таки рентгеновский аппарат! Вам надо в больнице работать!– Надо. Но нельзя – серьезно ответила баба Нюра – Послушай меня, Василий…Колька, конечно, человек-то не сахар. Но когда не пьяный – он Настьку любит. И Витьку он любит, хоть и ругается. По трезвому – мужик работящий и тихий. Понимаешь? Нет, вижу – ничего не понимаешь! Ты как есть – мент! А мент, он что понимает – только тащить, да не пущать! Что при царе вы были, что сейчас – один черт, ничего не понимаете! Тьфу! Молчи! Ничего не говори! Если бы я могла сама снять твою порчу – я бы к тебе не обращалась. Но ты сильнее меня, как мне это ни горько признавать. Колдуны всегда сильнее ведьм. Тем более – ты с рождения был предназначен для того, чтобы быть колдуном. Вот только откуда у тебя столько силы вдруг появилось…но и об этом я в общем-то догадываюсь – без деталей, конечно же. Но речь сейчас не о том. Ты должен снять порчу. Я знаю, что Колька на тебя набросился, а потом застыл и упал парализованный. Кроме тебя это сделать некому. Никто, даже это чертова кукла (баба Нюра махнула куда-то в сторону, и я догадался – в чей адрес это махание), не смогли бы так его заколдовать. Ее порчу я бы сняла. Я сильнее! (Вопрос спорный – подумалось мне. Но пусть будет так). Сними с него порчу. И не говори, что это он сам упал – его обследовали в больнице и ничего не нашли. Никакого инсульта. Настя привезла его домой – вон он, лежит пластом и только глазами лупает, поганец! Ты понимаешь, что сейчас будет с ней, с Настей? Что будет с Витькой? Лучше бы он сдох, Колька-то, а не лежал бревном! А теперь Настьке придется и Витьку тащить, и этого борова обихаживать. Она и так пластается, работает, жилы из себя тянет, а тут вон чего! Подарочек ей!– Ну…могу совсем его пришибить – почему-то заартачился я – Терпеть не могу алкашей! Я бы их вообще расстреливал!– Дурак ты… – снова вздохнула баба Нюра – Люди пьют, когда у них в жизни что-то не в порядке, бывает и от горя пьют. А еще – про гены слышал что-нибудь? Или тебя только уголовный кодекс интересует? Так вот у некоторых в генах заложено выпивать! И что хошь делай – а поправить это невозможно. Даже колдовством! Как у нас говорится – на роду написано. Вот и у него, у Кольки – на роду написано, что выпивать будет без меры. А я Настьку-то предупреждала. Говорила, что он не бросит пить! Да разве они слушают, молодые-то… Любовь у них, вишь ли! Тьфу! Ну вот теперь и терпит. Теперь и деваться некуда.– А почему вы не можете закодировать Кольку? – не выдержал я – Вы, такая вся из себя лекарка, и не можете какого-то алкаша излечить от пьянства?! Да на кой черт тогда такая лекарка?!– Сама думаю – на кой черт я такая сдалась? – пробормотала под нос баба Нюра – вокруг одни идиоты, которые не понимают, не ценят, и только несут всяческий бред!И тут же с жаром, брызгая на меня слюнями быстро заговорила:– Ты! Ничего не знаешь! Ты еще никто, и звать тебя никак, и ты разбрасываешься такой силой?! Не думая о последствиях! Ты идиот! Ты даже не знаешь, что нельзя человека ВЫЛЕЧИТЬ от пьянства, потому что это не болезнь! Это люди называют пьянство болезнью, а на самом деле это…привычка! Это…я даже не знаю, как назвать…это часть человека! Алкоголь, наркотики – они входят в систему жизнеобеспечения организма, ставятся его частью, и человек уже не может без них обойтись, понимаешь? Нет, не понимаешь. Для этого тебе нужно почитать умные книжки, только тогда может быть поймешь. Так вот, поверь на слово – белая лекарка не может излечить алкогольную зависимость! Ее, эту зависимость, можно только проклясть! То есть ты можешь проклясть человека, сделав так, что он не сможет принимать алкоголь – даже в самых малых количествах. Даже если это будет пиво, кефир или квас. ЭТО будет его проклятие! При каждом приеме алкоголя его будет тошнить и рвать. А вот я НЕ МОГУ так сделать! Потому что: во-первых, я не могу насылать проклятия по той причине, что все мое искусство заточено на снятие проклятий, на лечение, а не на то, чтобы наводить порчу! То есть для наведения порчи я слишком слаба. А во-вторых, если я буду наводить порчу, моя богиня…в общем – я лишусь способностей к лекарскому колдовству. Потеряю все, что имею! Все способности! Понял, олух?! Тебе учиться надо! Тебе нужен наставник, чтобы ты хоть немного узнал о том, чем ты, бестолковый, занимаешься вслепую, даже не понимая последствий содеянного! Ну вот что ты сделал – лишил семью кормильца, навесил на бабу лишний рот. Оно это надо было? Зачем сделал?– А затем, многомудрая моя – не на шутку разозлился я – что он едва не свернул мне шею! Он напал на меня! И порчу я на него напустил абсолютно случайно – просто пожелал, чтобы его парализовало! Он и брякнулся! И ничуть не жалею, что так сделал! Ясно вам?! Или еще повторить?! Мне наплевать на ваши высокомерные поучения! Если мне угрожает опасность – я делаю все, что могу, чтобы ее избежать! Если вы делаете по-другому – ваше право. Пусть вас насилуют, убивают, или чего еще делают. А я не позволю беспределить всякому пьяному дерьму!– Хмм… – баба Нюра задумалась – Мда. С этой стороны я как-то и не думала. Если так…тогда да, понимаю, картинка складывается. Но все равно – он уже достаточно наказан. Сам перепугался до смерти – лежит, плачет, слезы текут. Пожалей, сними проклятье. Хватит ему. А если сумеешь прогнать его алкоголизм – честь тебе, и хвала.– И как вы это себе представляете? Пойдете сейчас к Насте и скажете, что участковый-колдун снимет заклинание, которое он наложил? – скептически скривился я – как-то глупо это будет выглядеть. – А мы вот как сделаем… – баба Нюра придвинулась поближе и убавив голос вполовину зашептала, обозначая мне ее план. В принципе, этот план мне понравился. Почему бы и нет?Я закрыл дверь на засов, и тщательно задвинул занавеску на окне, предварительно включив верхний свет. Возле дивана стоял еще и древний торшер, заляпанный по краю чем-то желтым, но его все-таки решил не включать – хватит света, мне тут не чертежами заниматься.Первой начала баба Нюра. Она подошла к распластанному на диване Кольке, накрытому простыней до самого подбородка и откинула несвежее покрывало со следами то ли мочи, то ли слез. Колька смотрел на старуху или с надеждой, или с испугом, и глаза его были до краев наполнены влагой. Он и правда плакал, и я его прекрасно понимаю: только что ты был большим, сильным, полным энергии и злости, и вот теперь – как тюлень, расстрелянный охотниками, как ствол дерева, распиленный нелегальными порубщиками. Полная беспомощность и…безнадега. Абсолютная безнадега! Ведь Колька все понимает, соображает, думает – и ничего, совсем ничего не может поделать!Жалко ли мне его? Не буду кривить душой – немного жаль, это точно. Но только немного. Слишком уж я не люблю алкашей, чтобы сочувствовать агрессивному пьяному моральному уроду. Нашла коса на камень, да…не бывает наказания без вины, уверен в этом! Жеглов был прав!Бабка Нюра подошла к больному, достала из кармана какой-то пузырек с бесцветной жидкостью, по виду обыкновенной водой, с легким «Чпок!» – откупорила пробку и примерившись, капнула по одной капле в каждый глаз парализованного мужика. Тот заморгал, запрядал ресницами, и вдруг секунды через три глаза его остановились, замерли, уставившись в покрашенный бежевой краской низкий потолок.– Все! – облегченно выдохнула старуха – Уснул! Давай, колдуй! Только аккуратно, лишних слов не говори, а то пожалуй еще чего-нибудь натворишь!– Что надо, то и натворю! – огрызнулся я раздраженно. Уж больно я не люблю, когда на меня так откровенно нажимают, можно даже сказать – наезжают. Она мне никто – не мать, не бабка родная, даже не начальник низшего или высшего уровня! Такая же как я – только знает побольше меня. И знает-то знает, но силенок у нее поменьше, так какого черта строить из себя невесть кого? Это все равно как если бы человек, много знающий о технике поднятия штанги, но не способный поднять даже десятую долю ее веса – рассказывал силачу как лучше взметнуть штангу над головой, да еще и глумился бы над штангистом, всем своим поведением показывая, насколько он его презирает. В общем – я недоволен бабой Нюрой. Пусть нос-то не особенно задирает! Ишь, ведьма…мать ее за ногу! Захочу – я и ее саму заколдую!Встал возле спящего Кольки, и вдруг задумался: все слова заклятия я обычно говорил вслух, а разве это обязательно? Уверен – совсем не обязательно. Ведь выговаривать слова заклятия можно и про себя! Не вслух! Ведь что такое слова? Это мысли, которые ты хочешь изложить, выпустить в пространство. Слова несут некую информацию, концентрацию того, чего ты хотел донести до объекта. Фактически, в случае с заклятием, слова суть концентрируют посыл, который ты отправляешь в адрес некого объекта. Так вот разве для того, чтобы заклятие свершилось, обязательно нужно сотрясать воздух? Пустить звуковую волну? Уверен, что можно обойтись и мысленным произношением слов! И сейчас я это все проверю. Это даже замечательно, что мне на жизненном пути попался Колька Капустин, мордатый козел в человеческом обличьи, на котором сейчас можно проверить свои якобы незаурядные способности. Я зачем-то посмотрел в Колькины глаза и протянул руки, расположив их ладонями вниз прямо над головой больного (почему-то мне показалось, что так будет правильно) и начал «проговаривать» заранее продуманное заклятие:« Когда ты проснешься, то не сможешь никогда в своей жизни принять ни одного грамма алкоголя. Если алкоголь попадет в твой организм – вольно, или невольно – тебя будет рвать фонтаном, ты испытаешь такую боль во всем теле, что завоешь и закричишь, как если бы тебя жгли раскаленным железом! А еще – ты никогда в жизни не обидишь свою жену Настю и сына Витю. Ты будешь любить их пуще своей жизни, пуще всего, что есть на свете. Будешь их холить, лелеять, будешь заботиться о них так, как если бы они были самым лучшим сокровищем в твоей жизни. Цель твоей жизни – заботиться о твоей семье, о Насте и Вите всеми доступными тебе законными методами. Ты будешь трудиться, заботиться о семье и никогда в жизни больше их не то что не обидишь, ты даже не поднимешь на них своего голоса! И будет мое слово верно – навсегда, и никто не сможет снять это заклятие. А если попытается его снять – пусть ему будет плохо, очень и очень плохо! Да будет так! »Совсем не все могут говорить мысленно. Чтобы уметь говорить «про себя» – нужно тренироваться, нужно проговаривать свою речь – и не раз, не два, а всю свою осмысленную жизнь. Большинство людей не умеют ни как следует говорить, ни сконцентрировать свою мысль, облекая ее в нужные слова. Я – умею. Высшее техническое образование – это вам не…это! Да и армия приучает к тому, что перед тем, чтобы что-то сказать, нужно вначале подумать, и лучше всего – проговорить свою речь заранее. Ну…чтобы лишнего не сболтнуть. В общем – свое заклятие я проговорил четко, посыл в него вставил понятный и действенный, а пока говорил – накачивал свое заклятие энергией. Так что когда закончил – меня даже слегка шатнуло, столько силы я заложил в свое «черное» (судя по словам ведьмы) заклятие.– Все, закончил? – нетерпеливо спросила баба Нюра – у меня даже голова заболела, сколько ты силы выпустил! Разве же так можно? Нужно же дозировать энергию, иначе тебя только на одно-два заклятие в сутки хватит! Сила-то, она накапливаться должна, ты должен ее в себя всосать извне! Ладно если ты находишься на своем месте силы – у себя дома, например, там можно пулять ей сколько влезет, но когда ты в чистом поле и до мест силы тебе как до Москвы раком – думать надо, прежде чем так разбазаривать запасы! Эх, молодежь! Так закончил, или нет?– Нет! – отрезал я, удивившись, как вдруг подсел мой голос. Сиплый стал голос, даже надтреснутый. Ощущение – будто я полчаса орал на подчиненных, брызгая слюнями и захлебываясь пеной. А ведь ни слова вслух и не сказал!Бабка покосилась на меня, но ничего не сказала. И я тогда приступил к собственно именно тому колдовству, ради которого и был сюда приглашен. « Паралич закончился! Ты можешь свободно двигаться, как и раньше! Ты здоров, твои болезни ушли, твои органы работают лучше прежнего! Да будет так!» Помедлив пару секунд, добавил:« Проснись !»Колька заморгал, задвигал глазами. Шумно вздохнул, и медленно, очень медленно сел на край дивана, спустив окорокообразные ноги на пол. Качнулся, потеряв равновесие, вцепился руками в покрывало, упершись в диван позади себя, оттолкнулся, снова сел прямо, разглядывая меня взглядом ошеломленного быка.– О! А чего тут мент делает? Я ничего такого не сделал!– А кто на меня напал? Не помнишь? Вот сейчас я тебя и оформлю, чтобы неповадно было! Уголовное дело тебе и пришью! – погрозился я, и оглянулся на бабу Нюру, задумчиво и как-то даже горестно разглядывавшую пространство над Колькой. Что она там увидела? Может призрака? Присмотрелся – неа, нет никакого призрака. Просто – расстроена бабулька. Может тем расстроена, что я так легко снял ее заклятие? Ну так я же колдун, а не какая-то там жалкая ведьма! Хе хе хе…Мда…как легко я стал привыкать к своему новому статусу, а? И ведь всего пару дней назад я и не помышлял о том, что буду вот так запросто налагать и снимать заклятия! Колдовать, как заправский волшебник! Даа…Потный Гарри просто-таки отдыхает, с его глупыми волшебными палочками и дурацкой системой волшбы. Именно дурацкой – Роулинг ни черта не продумала, как это так – кто быстрее выкрикнул заклинание, тот и победил. А если заика? И почему надо вообще чего-то выкрикивать? Вот я – сформулировал мысленно то требование, которое предъявляю к объекту колдовства, и все! Получилось! Хмм…а получилось ли? Надо проверить…Не обращая внимания ни на Кольку, ни на ведьму – шагаю к двери, отодвигаю засов, зову:– Хозяйка! Настя, поди сюда! Быстрее!Настя ворвалась в дверь встрепанная, запыхавшаяся, будто бежала сюда три километра, да еще и с мешком муки на плече. Не дав ей ничего сказать, требую:– Водка дома есть? Самогон? Налей стакан и неси сюда. Быстрее! Чего смотришь? Неси самогон!Настя захлопала глазами, хотела что-то спросить, но удержалась и быстро скрылась за дверью. Появилась секунд через пять – в руке стакан с чем-то вонючим, пахнущим мерзкой сивухой, рука мокрая – видать как ливанула из бутыли, так половину на пол и пролила.– Закусить дать? – протянула стакан мне, и я едва не расхохотался. Неужели я похож на человека, который ходит по домам на своем участке и требует себе выпивки и закуски? Может плохо побрился? Мда…надо следить за внешним видом, однако!Я молча повертел головой, информируя хозяйку дома о том, что после первой не закусываю, осторожно взял у нее двухсотграммовый стакан, всклень налитый вонючей сивухой, и шагнув к дивану протянул граненую емкость еще советского производства Кольке, который с живым интересом следил за путешествием стакана в настоящем пространстве и времени.– Пей! Пей, тебе же хочется, ведь правда же? – голос мой сделался настолько ласковым, настолько медовым, что и самому вдруг стало противно. Вот так сирены заманивали моряков на острые камни рифов. Ни один моряк не смог устоять перед их сладкоголосым пением – кроме одного, завязавшего себе уши, чтобы не слышать это коварное музицирование. Но тут вариант был посложнее – потребовалось бы еще завязать и глаза. Колька счастливо улыбнулся, вздохнул, принимая в руки священный сосуд с живительной влагой, чуть прищурил глаза, предвкушая неземное удовольствие и медленно, со вкусом втянул в себя чуть мутноватую, теплую и такую приятную жидкость. (Брр! Теплый самогон в жару и без закуски пьют только дегенераты! И студенты на учебной практике в колхозе)Я живенько шагнул назад, по дороге цепляя застывшую столбом бабу Нюру и оттаскивая ее к двери (она будто окаменела, все еще продолжая разглядыватьпустоту – впала в состояние Самадхи?), спиной оттеснил и Настю, с выражением грустного отчаяния наблюдавшую за тем, как муж выпивает этот стакан, и замер, приготовившись к ожидаемому представлению.И оно не заставило себя ждать. Самогон вырвался из Кольки со скоростью нефтяного фонтана, остановить который можно только перекрыв трубу стальной задвижкой размером как минимум в два обхвата. Кроме самогона в желудке Кольки уже давно не было ничего – ну может кроме воды и бульона, однако он постарался осушить желудок по-полной, и даже освободиться от него совсем, выбросив оный орган через свою луженую глотку. Желудок, как оказалось, приделан к своему месту вполне себе крепкими нитями, потому выблевать его Кольке все-таки не удалось – хоть он и старался сверх всякой меры и возможности. А затем началось самое интересное: Колька выл, выгибался дугой, катался по дивану, потом упал на пол – прямо в мерзкую вонючую лужу, снова стонал, снова выгибался. По его телу проходили судороги, суставы скрипели, мне показалось – даже кости гнулись, и я в конце концов слегка напугался – да как бы сейчас еще и кОней не двинул, вдруг у него сердце слабое?! Хотя я ведь его предварительно укрепил, здоровьице поправил – бонус, так можно было бы сказать. За здоровье не плАчено. Впрочем – как и за все остальное. Увы. Увы?Окончательно затих Колька только минут через пять – обессилевший, бледный, как полотно, ошеломленный и ничего не понимающий. И первое, что он сказал, когда наконец-то пришел в себя (ха!):– Старая карга! Ты чего наделала-то?! Я теперь ведь пить-то совсем не смогу! Ах ты ж сволочь старая!А затем произошло то, чего я совсем даже не ожидал: Настя радостно засмеялась, потом зарыдала сквозь смех и бросилась в ноги…бабе Нюре!– Спасибо! Благослови вас господь! Спасибо, спасибо!А баба Нюра стояла, скорбно поджав губы и смотрела на меня взглядом строгой неприступной учительницы. Мол, какого черта ты вообще творишь? Как будто мы с ней не говорили об этом всего лишь около получаса назад.– Круто, хозяин! Круто! – сказала пустота за моей спиной, и кто-то гаденько и весело захихикал. И конечно же – этого никто не заметил. Говорила-то «пустота» только со мной, ни капельки не сотрясая вонючий, пропахший самогоном и блевотиной воздух этого дома.Ушел я не попрощавшись, оставив бабу Нюру получать не заслуженные ей аплодисменты и букеты роз. Но я был доволен – и дело сделал, и в тени остался. И это было на самом деле прекрасно! Теперь у меня на участке будет на одного дебошира меньше. А разве же это плохо? Мечта каждого нормального человека – чтобы хобби и работу можно было совмещать. Или даже так: чтобы работа и хобби полностью совпадали. Так вот сейчас это и произошло – хобби колдовать и работа участковым совпали на сто десять процентов. Ну не молодец ли я?! Хе хе… сам себя не похвалишь – кто, кроме бесов-озорников тебя похвалит? Кто молодец?! Я молодец!Дальше я шагал легко, при каждом шаге едва не подпрыгивая от прилива энергии. Может это бесы мне подкачнули сил, может это просто на душе сделалось так хорошо – но шаг был пружинистым, я бодр, и только одна мысль билась в голове, разгоняя кровь и будоража мозг: «И жизнь хороша, и жить хорошо!». Ей-ей впервые за последние года два или три, а может и дольше, я испытывал такой прилив удовлетворения собой и своей жизнью! Все равно как актер, получивший первую, и справедливо заслуженную им статуэтку дядюшки Оскара.А еще мне думалось о том, что на самом деле, если разобраться, на свете нет черной и белой магии. Вот нету такого разделения, да и все тут! Я сегодня с помощью черной магии помог людям так, как и не снилось «белой» ведьме! И можно ли тогда эту магию назвать черной? Мало ли что они толкуют – мол, это черная магия, это проклятие, это порча! То, что приносит пользу людям – магия правильная. А значит – белая!Ну да, в моих рассуждениях есть свои так сказать…хмм…сомнительные тезисы, но общий смысл будет понятен даже человеку невеликого ума. Любую вещь, любое явление можно использовать во зло, или в добрых делах. Нарезать ножом хлеб – это разве не доброе дело? А этим же ножом убить соседа, который ничего никому плохого не сделал – разве это не зло?Кстати, акцент именно на том, что «никому ничего не сделал». А если сделал, очень плохое, как два ублюдка сегодняшней ночью, и ты убил его этим ножом – разве не доброе дело сделал? И значит – твоя «магия», вроде как черная, послужила доброму делу! Так какая она тогда магия? Каког «цвета»? Вот то-то же! Все не так просто, как это утверждают некоторые несведущие люди. Жизнь – она вообще штука непростая!– Участковый! Эй, старлей! Как дела?!Я глянул туда, где все еще стояла грузовая газель, и увидел фермера Самохина, наблюдавшего за погрузкой картонных коробок. Он махнул мне рукой, вроде как подзывая, и добавил своим гулким басом, похожим на бас домового Охрима:– Что, осваиваешься? Может, зайдешь? Чаю попьем! Если какие проблемы есть – помогу чем могу, я же обещал!Я остановился, задумался – может и правда зайти? Хотя бы посмотрю, как живет местный барин нового рОзлива. Нет – мне реально интересно, как же обитают новообразованное сословие помещиков, подмявших под себя часть земли в провинции – ту часть, которую еще не захватили крупные сельскохозяйственные корпорации, базирующиеся обычно где-нибудь в Первопрестольной. Сейчас время укрупнения. И сдается мне, что скоро и этих фермеров здесь не останется. Нигде не останется. Ритейлеры пожирают мелкий торговый бизнес, а корпорации пожирают мелких (по сравнению с ними) фермеров. И процесс этот абсолютно объективный, и наверное с точки зрения потребителя – очень даже выгодный. Продукция, произведенная на крупных предприятиях всегда дешевле, чем та же продукция произведенная мелкооптовыми партиями. Ну…так мне представляется. Хотя я могу и ошибаться – экономист из меня вообще-то никакой. Где-то на уровне своего неглубокого кармана. Да и где мне было научиться ворочать капиталами – при моих-то убогоньких окладах. Не люблю я, когда мне кричат: «Эй!». За такое и в морду могу дать. Вообще-то я совсем не толерантный человек, хотя и не ксенофоб. Только невоспитанные люди кричат через улицу: «Эй, ты!», и эти люди (почему-то частенько определенной национальности) – мне не нравятся. Может послать его нахрен? Да вроде уважаемый человек, и ко мне отнесся доброжелательно…Ладно, схожу, поздороваюсь. Чай не переломлюсь, если подойду! А «эй» спишем на…хмм…ладно – просто спишем. Нужно жить в согласии со своими соседями, особенно если они такие влиятельные соседи.– Привет – Самохин пожал мне руку, и я снова удивился крепости его ладони. Спортсмен бывший, что ли? Спрошу как-нибудь…чисто интересно. Я сам парень не слабый, но тут что-то другое. Даже странно.– Привет – ответил я, и посмотрел на коробки, которые водила и грузчик отправляли внутрь грузовика-рефрижератора. От коробок одуряющее пахло копченым мясом, так, что я невольно даже сглотнул набежавшую слюну.– Из моей коптильни! – улыбнулся Самохин – щас в Тверь повезут, по магазинам. И колбаса, и грудинка. Все первоклассное, без обмана – никакого тебе жидкого дыма и всяческой такой хрени. Только настоящие ольховые стружки! Дорого, конечно, но и продаем дорого! Ценители берут. Не хочу торговать всякой дрянью, что с больших мясокомбинатов идет. У нас своя ниша, на их поле мы не лезем. Все, пацаны, закончили? Давай, я подпишу.Он подписал какие-то бумаги водителю, махнул рукой и через несколько минут газель медленно, покачиваясь на невидимых неровностях тяжело отъехала от ворот. Самохин что-то крикнул внутрь склада, ему ответили, он удовлетворенно кивнул и снова сделал мне приглашающий жест:– Айда в дом! Сейчас тебя и колбасой угощу, и грудинкой, и сала соленого попробуешь – все, что мы делаем.Живот у меня предательски забурчал и я понадеялся, что Самохин этого не услышал. А то как-то нехорошо…не знаю чем – но нехорошо. Я всегда сыт и мне ничего не надо!Дом был хорош. Вот если бы я хотел построить себе дом – он был бы именно таким. В этом доме соединилась и провинциальность, сельская глубинка, и все достоинства городской жизни – начиная с ванной комнаты и туалета, обустроенных великолепной импортной сантехникой, и заканчивая огромной кухней, где хромом и белизной сверкали лучшие образцы мировой кухонной техники. Моя кухня, мой дом (мой! Хы-хы…), в сравнении с этим великолепием были просто убогими и жалкими. Впрочем – с чем еще и сравнить. За эти дни я посетил немало сельских домов, и могу с полной ответственностью сказать, что живу я очень даже неплохо, и дом мой – просто дворец, если только не знать о том, как живет простой фермер Самохин.Были бы деньги, я бы оборудовал мой дом ничуть не хуже, чем у этого фермера. Но надо ли мне это делать? Может, и надо. Только говорить пока что и не о чем – тут один паркет стоит не меньше миллиона. Что там говорить обо всем остальном? А какие у меня деньги? Тьфу одно…– Тапочки надевай…у меня паркет дорогой! Полтора ляма за него отдал. Не хочется его поцарапать! – подтвердил мои подозрения Самохин – самый дорогой, дубовый. Можно было бы и подешевле, да ну и его нафиг. Дуб – вечная штука, да и красиво. Деньги есть – почему бы и не положить нормальные полы, ведь правда же? Сегодня жив, а завтра и нет. Семеновна, собери нам на стол! – обратился он к женщине лет пятидесяти, одетой в безупречно чистую униформу (!!!), и даже с кружевным по краям передником – чайку, копченостей. Сала давай, грибков – всего такого, и побольше! Парень молодой, голодный, ему есть надо! И собери ему сумку с собой в ассортименте! Пусть знает, какую вкусноту мы тут делаем!Я вяло потрепыхался, мол не нужно никаких подарков – рожу-то нужно состроить, иначе как? Вежливость же! Но очень сильно сопротивляться не стал – так, на всякий случай. Люблю я копчености, ну чего уж греха таить! Да и сальца с чесночком очень даже уважаю. С борщом, в прикуску!А женщина похоже что прислуга у него в доме, у Самохина. И видать не одна она такая работает. Мы с хозяином дома уселись в гостиной за длиннющий стол, за которым можно уместить человек двадцать народу, а женщина стала возиться в кухне – с кем-то говорила, кто-то хихикал – какая-то девушка, в общем – прислуга суетилась, чтобы выполнить указание своего барина.Забавно на это смотреть. Ну в самом деле – настоящий барин!– Небось смотришь, и думаешь – вот же барин! – прервал мои мысли Самохин, и я даже невольно фыркнул – так легко он прочитал то, о чем я думаю.– Да ладно, ладно! – ухмыльнулся фермер довольно – Не читаю я твои мысли. Все, кто ко мне сюда попадает, так сразу и думают в первый момент. Мол, сидит тут, жирует, вишь, прислуга у него, денег куры не клюют! А то, что я за эти деньги потом и кровью своими платил – этого никто не видел. Пока все наладил, пока добился, чтобы эта земля приносила доход… Я и воевал за нее. В девяностые чего только не было! Приезжали ко мне бандюки, данью обкладывать. Как приехали, так и…хмм…уехали. Глаза Самохина затуманились, и я вдруг подумал – а ведь скорее всего и не уехали. Если пошарить в господском пруду – не найдется ли там несколько скелетов с колесами от сельхозтехники на шее? Или где-нибудь в болоте, там, где со слов моей домашней нечисти живет болотная кикимора.Но ничего такого вслух я само собой не сказал. Я вообще-то очень положительно отношусь ко всякой такой бандитве типа «бригада» – я бы их навечно положил не задумываясь ни на секунду. Рассказывали у нас в части, как в девяностые одна такая бригада приехала к командиру полка требовать своей доли от расконсервированных и выставленных на продажу армейских грузовиков. Их тогда много списывали, просто эшелонами. Срок пришел, да и время такое было – распродавали имущество. Жить-то как-то надо было, когда офицерам месяцами не давали их жалованье. Так вот приехали бандиты на нескольких машинах, и всего лишились – и машин, и здоровья. Из ворот организованно вышел батальон солдат с саперными лопатками, и под прикрытием пулеметчиков почикали бандитву, как колхозники сорняки на своем родном огороде. Машины разбили, а потом и подожгли. Бандиты стали инвалидами – те, кто выжил.Никаких последствий для командира части не было – нападение на охраняемый объект, на воинскую часть, да еще и с применением оружия (идиоты успели пару раз пальнуть из древних «ТТ») – действия были признаны правомерными. Только идиот может считать, что государство, даже слегка и подгнившее, допустит, чтобы какие-то шпанские уроды пытались диктовать ему свою уголовную волю. Раскатает в блин!Не берусь говорить, что это полная правда – но очень на правду все это дело похоже. Рассказывали историю люди, достойные моего доверия. А я – за что купил, за то и продаю.Колбаса и грудинка оказались очень вкусными. Сало – тоже выше всяких похвал. Свежий хлеб из своей пекарни – не чета хлебу, испеченному в районной шарашке. Самохин предложил мне выпить клюквенной настойки – для аппетита, и для знакомства, но я от выпивки отказался. Все-таки ведь я на работе. И показалось мне, что Самохин почему-то таковым обстоятельством остался доволен. Может и правда ему хотелось иметь в своем селе нормального мента, который не валяется в своем огороде пьяным до уписывания, а на самом деле пытается вершить порядок и правосудие.– С собой тебе положу! – кивнул Самохин и с видимым удовольствием опрокинул рюмку с красной жидкостью – Не пьянства ради, а здоровья для! Ааах…хорошо! Морсу наливай, или вот, чаю зеленого. Я все больше зеленый пью! С лимоном. Ты как у себя там устроился? Может, чем помочь?– Помочь? – я прожевал кусок колбасы, остро пахнущей чесноком и тмином, задумался – да все вроде нормально...вот только хотелось бы побыстрее приватизировать дом, в котором сейчас живу. Мне говорили, что это можно сделать. Главу администрации я еще не видал, не знаю – будут ли проблемы с этой приватизацией.– Никаких проблем не будет! – усмехнулся СаЧитать дальше