Анна Бахтиярова - Неприятности по обмену

— Почему ты в моём парадном платье? Не могла джинсы надеть?

Мика повернулась и встретилась с «отражением».

— Виктория, значит, — проворчала она, оглядываясь. — То есть, Вика.

Они находились в картине гениального прадеда. Но вокруг всё было неправильно. Мика привыкла, что внутренняя часть полотна выглядит, как комната. В окнах на противоположных стенах раньше отражались два мира: цветочный зал в «Жемчужной короне» и квартира хозяйки полосатого кота Степана.

А теперь… теперь комната превратилась в ухоженную лужайку. Вдали высился замок с башенками, тот самый, что прадед изобразил на картине. Хорошо хоть три дамы не прогуливались. Неизвестно, чего от насмешниц ждать. На месте окон появились две приоткрытые двери. За одной Мика разглядела очертания игровой комнаты. Вторая вела в спальню Виктории в Обыкновении.

Итак, вы с папой живы, — проговорила Мика, вставая с травы, и заметила на любимом сиреневом платье жирное пятно. — Что это? — спросила она гневным шепотом.

— Неудачный ужин, — отмахнулась Вика. После купания она облачилась в то же платье. — Подумаешь, у тебя столько одежды, что три класса можно нарядить на бал.

— Зато у тебя сплошные мужские штаны! — припечатала Мика.

— Это джинсы! — возмутилась Вика. — Модная одежда!

Близняшки смерили друг друга сердитыми взглядами, одновременно сложили руки на груди и прыснули со смеху. Уж больно одинаково получилось.

— В пучину платье, — смирилась Мика. — Но лучше сразу признавайся, что ты ещё натворила?

— Ничего особенного, — Вика подозрительно отвела взгляд. — Слуг прогнала из ванной комнаты и… — она примолкла, а потом выпалила. — И леди мегеру в жабу превратила. Но это не нарочно. Правда! Я не умею колдовать. Рукой взмахнула, а она сидит и квакает.

— Кого в жабу? — задохнулась от ужаса Мика. — Леди Малену?!

— Её самую, — закивала Вика смущенно. — Не переживай. Твоя бабушка… то есть, наша бабушка мегеру расколдовала. Правда, теперь я… в смысле, мы… ты наказана. Будешь сидеть в покоях и вышивать.

У Мики голова пошла кругом. Злыдня-гувернантка побывала жабой, а ей заниматься вышиванием ни за что, ни про что? О, боги моря! Иголка с ниткой — один из худших кошмаров!

— А что у тебя? Бабушка Анфиса догадалась, что ты самозванка? — спросила Вика. — Надеюсь, ты не взорвала дом колдовством?

— Если бы, — проворчала Мика. — Колдовство в Обыкновении не работает. Обыкновения — это мир, в который вы с папой угодили, — пояснила она, поймав удивленный взгляд сестры. — Обычно он закрыт от колдунов. И, видно, неспроста.

Девочка замолчала. Не хотелось признаваться, что рылась в личных вещах сестры и читала адресованные матери письма.

— Идём, — объявила Мика, беря близняшку за руку. — Вернемся в «Жемчужную корону» и обо всём расскажем бабушке. Она могущественная колдунья. Придумает, как вызволить папу и вернуть ему разум.

— Ты ей доверяешь? — спросила Вика с сомнением. — Мне леди Деметра не показалась дружелюбной.

— Доверяю.

Мика покривила душой. Бабушка всегда была для неё загадкой. Но что-то следовало делать. Не оставлять же отца в Обыкновении.

Мика прибавила шаг и…

— Ох, — она потерла лоб. Вместо желанного входа в родной замок ждала встреча со стеной — невидимой, но прочной.

Мика ударила в неё кулаками, но та осталась непреодолимой преградой. Девочка в ужасе посмотрела на сестру. Неужели, они застряли в картине Руди?!

— Не верю, — сердито покачала головой Вика и протянула руку, чтобы коснуться стены, но обнаружила пустоту. Второй сестре картина преград не чинила.

Мика повторила попытку и вновь уперлась во что-то плотное.

— Не может быть, — застонала она.

Сестры переглянулись и наперегонки кинулись к противоположной двери. Ситуация повторилась с точность до наоборот. Картина пускала в Обыкновению одну Мику. Для Вики на выходе стоял заслон.

— Это значит… значит… — проговорила Мика плохо слушающимися губами.

— Туда, но не обратно, — закончила мысль Вика.

— Всё плохо! Очень плохо!

Мика сжимала кулаки и топала босыми ногами. Вика реагировала спокойнее: молчала, тревожно покусывая нижнюю губу. За последние десять минут сёстры несколько раз проверили двери. Картина Руди Флоренса, поменявшая близняшек местами, отказывалась возвращать их назад.

— Что теперь? — спросила Вика, накручивая на палец чёрную прядь.

— Ты пойдёшь к бабушке и всё расскажешь, — объявила Мика решительно.

Но сестру после разговора с отцовским другом терзали сомнения. К тому же, одно дело — идти к леди Деметре с Микой, другое — в одиночестве.

— Бабушка не хотела, чтобы магистр Томас занимался твоим воспитанием, — объяснила Вика хмуро. — Он сказал, леди Деметра никогда не любила папу. Вдруг она не захочет возвращать его из Обыкновении? Ах, да! Ты же ничего не знаешь, — сообразила девочка, хлопнув себя по лбу, и пересказала сестре разговор с учителем.

— Ну и ну, — протянула Мика.

В голове не укладывалось, что магистр Том дружил с отцом и молчал об этом столько лет! Признаться же умудрился не ей, а Вике. Бабушка тоже хороша! Зачем, спрашивается, забирать внучку, если не хочешь любить и заботиться? В Лесовии с магистром Томом Мика была бы счастливее, чем в «Жемчужной короне».

— Магистр сказал: папа не хотел, чтобы ты стала… э-э-э… мастером фантазий, — добавила Вика. — Правда, я не поняла, что это такое.

Мика от изумления потеряла дар речи. Вот это новость! Леди Деметра годами твердила, что Николас и Доминика обрадовались, когда контролёр определил судьбу их младенца. Получалось, отец был против?

— Иногда папа рассказывал странные вещи, — вспомнила Вика. — Упоминал замок короля и говорил, что лучше держаться от него подальше. Я не воспринимала его слова всерьез. Ведь он болен.

— Ничего подобного! — возмутилась Мика. — Папа не болен, а заколдован.

— Правда? — обрадовалась Вика. — Значит, его можно расколдовать? Сделать нормальным?

Сестра пожала плечами.

— Точно не знаю. Папа почти четырнадцать лет такой. Магистр Том рассказывал: чем дольше живёшь под заклятьем, тем труднее помочь. Есть чары, которые способен разрушить лишь тот, кто их наложил.

Сестры помолчали.

— Ты не объяснила, кто такие мастера фантазий, — напомнила Вика.

Мика презрительно скривилась.

— Это моё будущее, — призналась она нехотя. — Когда в Моревии и Лесовии рождаются дети, родители обязаны вызвать контролёра. В Простории правило не действует, там живут обычные люди, а не колдуны. Контролёры измеряют силу младенцев. Говорят, к какой магии у детей способности. Некоторых сразу записывают на службу к королю. Их забирают из родных домов, как подрастут. Тебе повезло больше. Никакой выдающейся магии у тебя не обнаружили. Ты самая обычная колдунья.