Сергей Залевский - За бортом 2

Использовал комбинацию двух простых маневров: аварийное погружение или аварийное всплытие – это когда действие погони перемещалось под воду. А еще капитан «Зоноса» использовал свой секретный скоростной бонус от производителя – он включал теперь ускорение не более чем на пятнадцать минут – не на три часа, как писал производитель, а только на четверть. Это давало ему возможность маневрировать почти без ограничений – ВМ молчал о перегрузках на турбины, поэтому постепенно атаки в корму стали все реже и реже, пока в один подвернувшийся момент парень сам не атаковал. Вероятно, оба преследователя сделали для себя вывод, что дичь успешно уклоняется, но шансов на ответный таран у нее нет – оба гибрида проскакивали мимо сменяющего глубину «Зоноса» на более высокой скорости, или же отставали, когда Григорий использовал пятнадцатиминутное ускорение. Делал он это хаотично, без системы, просчитать его следующий маневр не представлялось возможным – он и сам не знал, что сделает в следующий момент. Но тут представился случай – оба преследователя в очередной раз проскочили мимо его корпуса, а парень как раз задумал прибавить газку – в кровь плеснул адреналин от чисто спортивного азарта и накопившейся злости. Ведь по сути, эти двое его гнали как зайца уже целый день, исключая прошедшую ночь – по какому-то наитию, что ли, но по ночам все гибриды шли на автопилоте, а спортсмены спали все это время, отдыхая перед дневным маневрированием.

Вот и в этот раз две тушки преследователей прошли мимо и выше его сейнера – маневр аварийного погружения в который раз удался Григу на отлично, а затем он задействовал режим ускорения и направил сейнер в корму левого по курсу гибрида – у этого имелся только один гребной винт, в отличие от правого по курсу – у того тоже крутилась пара. Наверняка на этот раз ему помог случай: на его ускорение не обратили должного внимания, или обратили, но поздно, когда бивень «Зоноса» уверенно догонял уже корму одного из преследователей.

– Бумм! – капитан даже в рулевом кресле ощутил слабый удар в задницу, хоть сейнер и погасил своей массой силу удара, а капитан тут же в азарте закричал – полный назад, лево на борт… полный вперед, попался, сучёнок – посмотрим, как теперь твой напарник будет в одиночку меня догонять!

Проплывая мимо замедляющегося соперника, с удовольствием рассмотрел то, что осталось от его винта – жалкое зрелище, все-таки неплохую ему приклепали на носу нашлепку, вот и пригодилась, а количество участников лидер-группы сократилось еще на одного человека.

– Сволочь, скотина, я тебя… – Григ ради интереса связался с отдыхающим теперь гонщиком без винта – выслушав несколько фраз не самого приятного содержания в свой адрес, он встал, стянул шорты и показал собеседнику голую жопу на камеру, а затем разорвал связь, когда потерпевший бедствие чуть не захлебнулся от увиденного в бессильной вспышке злобы и разочарования.

Следующие трое суток его никто не трогал – бывший напарник отставшего лузера крутился рядом, но атаковать не пробовал, хотя смог в одиночку вывести из гонки еще одного участника, и количество лидеров сократилось до чертовой дюжины. За два дня до предполагаемого финиша Григорий отправил в аутсайдеры еще одного зазевавшегося клиента – все же десять дней гонки давали о себе знать, не все гонщики выдерживали накал страстей и общую стрессовость обстановки, чем пользовались их более устойчивые соперники, такие как Григ. Кстати, тот тип, преследовавший его ранее, тоже оказался охотником, сократив авангард еще на один корабль – к моменту, когда зону расположения авангарда регаты накрыл шторм, число участников сократилось до десяти. Две «Гидры» к тому времени разорвали дистанцию почти на двенадцать часов хода (это, не считая отставшего «отряда» кораблей, болтавшегося от десятки лидеров в сутках пути). Шторм медленно набирал обороты, начавшись как обычно, с затянутого тучами неба и сильного порывистого ветра, гнавшего волну и срывавшего с нее белую океанскую пену.

Когда волнение дошло до четырех баллов, ВМ сообщил, что с поверхности пропало три отметки соседей – здесь сыграла свою роль привычка моряков уходить вглубь при сильном волнении, а не тупо бороться с волной – к концу предпоследних перед финишем суток шторм разошелся до шести баллов, и «Зонос» остался на поверхности один. Григ рассчитывал оторваться от группы, поступив нестандартно, он думал так: при сопротивлении шторма в шесть баллов он сможет идти со скоростью в шестьдесят единиц – расход топлива тут не имел значения, АСУ шторм не волновал, а при попутном ветре он сможет нарастить скорость аж до семидесяти единиц, если ветер, конечно, изменится. Конечно, двух лидеров шестого поколения ему уже не догнать ни при каких раскладах – двенадцать часов форы, это приговор, но ведь есть возможность занять третье место, а это хорошие призовые баллы, как ни крути! Как только «Зонос» остался наверху один со стихией, капитан задействовал ускорение на полные три часа, но на смотровую башню не решился подняться – то, что он наблюдал через камеры корабля, его слегка тормозило от таких действий.

Сейнер, словно одинокий океанский хищник вздымал свой форштевень над очередной волной и с миллиардом брызг погружался в нее мгновением спустя – сплошной поток воды витал над полузатопленным в океан судном, упорно пробивающимся вперед. Скорость удерживалась в районе запланированных шестидесяти единиц, а на следующем бакене он снял прогноз погоды на ближайшие сутки. Предполагалась смена направления ветра, что могло как улучшить его скорость, так и ухудшить, если ветер сменится на боковой – боковая качка заставит его рано или поздно нырять, тут без вариантов – болтаться, словно поплавок на поверхности он не станет. Но природа решила помочь моряку, сменив гнев на милость – через двенадцать часов ветер стал попутным – Григ захихикал, так как теперь его сейнер резал попутную волну уже под семьдесят единиц, а локатор по-прежнему показывал отсутствие засветок от конкурентов на поверхности – все шли под водой. Парень даже по такому поводу собрался и вылез на смотровую башню, чтобы оценить свой «полет» и помогающий ему океан. Волны теперь стали для него ниже, так как он их догонял, а не встречал в лоб – «Зонос» почти не выбирался из воды, лишь надстройка с башней, где сейчас стоял парень, держались над сплошным потоком пены, которая покрывала видимую океанскую гладь.

Добавлял сюда драйва и форштевень, время от времени взламывающий очередную волну, взметая в воздух тонны соленой воды, которая долетала до капитана, рассматривавшего пространство вокруг себя. Долго так не смог выстоять: за десять минут вымок до нитки и стал дрожать, несмотря на то, что гонка проходила в теплых широтах, в которых располагался материк Стора. Принял транквилизатор, когда спустился вниз и сменил одежду – стоило быть в полном сознании, до конца гонки оставалось меньше суток, следовало постоянно контролировать корабль, не полагаясь в такой ситуации на ВМ. Внутри рубки внешняя свистопляска теряла свою остроту – «Зонос» внушал ему спокойствие и уверенность в своих силах, а сама цель находилась рядом. Лишь постоянный гул от ударов волн о корпус сейнера и приглушенный звук от работающих турбин, которые крутились сейчас почти на максимуме своих возможностей, толкая субмарину вперед. Эти звуки уже долгое время сопровождали капитана, они давили на сознание, не давали успокоиться, а вкупе с принятым препаратом гнали из его головы мысли об отдыхе и сне – еще немного осталось до финиша, он почти у цели…