Терри Пратчетт - Последний континент [litres]

Семечко повернуло, поплавало немного по медленно утихомиривающимся водам и застряло в песке.

Казначей ступил на берег.

– Ура! – произнес он. – А вот и я. Что за прелестный лесок! Самое время выпить чаю.

Подняв семечко, он всадил его острым концом в песок и двинулся прочь.

– Как ему это удалось? – воскликнул Чудакулли. – Я про то, что… Он ведь чокнутый, как дурностай! Хотя казначей, надо признать, отменный.

– Быть может, разум и есть то главное, что мешает нам поддерживать себя в форме? – утомленно предположил Думминг.

– Ты так считаешь?

– Откровенно говоря, нет, аркканцлер. Я сказал это, просто чтобы что-нибудь сказать.

Думминг стал разминать затекшие ноги в попытках вернуть в них жизнь. «Раз, два…» – начал он про себя отсчет.

– Интересно, тут есть какая-нибудь еда? – спросил заведующий кафедрой беспредметных изысканий.

– Четыре, – сказал Думминг.

– Прости, не понял?

– Что? О, не обращай внимания, я просто считал про себя. А насчет еды сильно сомневаюсь. В море, вероятно, водится рыба и всякие омары, но сам берег, по-моему, довольно бесплоден.

Это и в самом деле было так. Далеко-далеко на самом горизонте высились туманные горы, но все остальное был красноватый песок. И сероватая морось. Единственным зеленоватым пятном в этом пейзаже было лицо декана. Впрочем, нет, не единственным: плавательное семечко казначея успело выпустить парочку зеленых листочков. Дальше дело пошло значительно быстрее – вот уже появились веточки, на которых с легкими хлопками расцвели крохотные цветочки.

– Что ж, по крайней мере у нас будет еще одна лодка, – заметил главный философ.

– Вряд ли, – возразил Думминг. – В области размножения бог так и не преуспел.

И в самом деле, на глазах набухающий плод по своей форме не слишком-то напоминал лодку.

– А знаете, я по-прежнему считаю, что всем нам предоставлена ценнейшая возможность, – заявил Чудакулли.

– Что верно, то верно, – буркнул декан, усаживаясь. – Не всякому выпадает шанс умереть от голода на унылом и бесплодном континенте за тысячи лет до собственного рождения. Нам ни в коем случае нельзя опозориться.

– Я имел в виду, что борьба со стихиями непременно пробудит в нас самые лучшие качества. В результате мы сплотимся в энергичный, не знающий преград коллектив, – пояснил Чудакулли.

Однако его оптимизм остался неразделенным.

– И все-таки не может быть, чтобы здесь вообще не было еды, – бесцельно озираясь, пробормотал заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Обычно хоть что-то да найдется.

– В конце концов, для таких, как мы, никаких пределов не существует! – воскликнул Чудакулли.

– Это верно, – отозвался Думминг. – О боги, как это верно!

– И уж кто-кто, а волшебник всегда сумеет добыть огонь.

Глаза Думминга расширились. Он даже прыгнул, пытаясь остановить Чудакулли, но все еще пребывал в полете, когда аркканцлер швырнул маленький огненный шарик в груду прибитого к берегу плавника. Думминг врезался Чудакулли в спину буквально за долю секунды до того, как шар угодил в бревна, – так что, когда мир зашипел и взорвался, оба волшебника уже распростерлись на мокром песке.

Когда они наконец рискнули поднять головы, на месте бревен дымился обугленный кратер.

– Что ж, спасибо, – произнес откуда-то сзади декан. – Я обсох и чувствую себя прекрасно, а ресницы… Да что ресницы! Мне они никогда особо не нравились.

– Здесь очень высокая чароконцентрация, – тяжело дыша, произнес Думминг. – Как я и предупреждал .

Чудакулли таращился на собственные руки.

– Но я лишь хотел разжечь трубку… – потрясенно вымолвил он, на всякий случай отодвигая руки подальше. – И это был всего-навсего десятый номер…

Выдирая из бороды горелые клочья, декан поднялся с песка.

– Теперь моя очередь, – сказал он и ткнул пальцем в небольшую скалу неподалеку.

– Нет, декан, не…

Скала раскололась напополам, и одну ее часть унесло шагов на пятьдесят. Вторая половина осталась шипеть в раскаленной докрасна луже.

– А можно мне попробовать? – произнес главный философ.

– Главный философ, честно говоря, я не…

– Отличная работа, главный философ, – одобрил декан, когда вторая скала разлетелась в мелкие кусочки.

– Клянусь богами, Тупс, а ведь ты прав, – с удивлением протянул Чудакулли. – Столь мощного магического поля я еще не видел!

– Именно, аркканцлер, и я считаю, нам не стоит этим злоупотреблять! – истерически взвизгнул Думминг.

– Мы волшебники, юноша. А волшебство – это умение пользоваться всякими магическими полями.

– Совсем напротив, аркканцлер! Настоящее волшебство – это умение таковыми полями не пользоваться!

Чудакулли задумался.

– Это ископаемая магия, – скороговоркой произнес Думминг. – Именно с ее помощью создали это место! Если мы не будем осторожны, то можем нанести миру колоссальный ущерб!

– Хорошо, хорошо, – уступил Чудакулли. – Эй, вы, никому не двигаться! Итак, господин Тупс… в чем ты хочешь нас убедить?

– У меня сложилось впечатление, аркканцлер, что это место не совсем… еще не совсем закончено . Кругом ни растений, ни животных. Разве это нормально?

– Чушь. Совсем недавно я собственными глазами видел верблюда.

– Да, аркканцлер, но этот верблюд прибыл с нами. А еще на берегу есть крабы и водоросли, и их тоже прибило волной. Но где деревья и кусты? Где, не побоюсь этого слова, трава?

– Интересно, – задумался Чудакулли. – Это место и впрямь голое, как попка младенца.

– Строительство еще не завершено. Бог ведь упоминал, что процесс продолжается .

– Невероятно, – поморщился Чудакулли. – Из ничего, из пустого места, создается целый континент?

– Именно, аркканцлер.

– В мир изливаются газиллионы чаров.

– Вернее не скажешь, аркканцлер.

– Там, где прежде не было ничего, теперь возносятся горы, протягиваются берега и простираются долины.

– Так оно и есть, аркканцлер.

– Первое, что приходит в голову: это чудо.

– Я бы тоже так подумал.

– На все это требуется магия в невообразимых объемах.

– В абсолютно поразительных объемах, аркканцлер.

– Так что, если недостанет чутка, никто и не заметит!

– Да нет же! Все устроено вовсе не так, аркканцлер! Если мы воспользуемся этой магией, то это будет… все равно что наступить на муравья! Это вам не то, что… найти в шкафу старый посох и воспользоваться оставшейся в нем магией. Здесь мы имеем дело с самой настоящей первичной энергией! Любое действие чревато непредсказуемыми последствиями.

Декан похлопал его по плечу.

– Так, юноша, сложилась жизнь, что нас забросило на этот богами забытый континент. Мы в тысячах лет от дома. И что ты предлагаешь? Просто сидеть сложа руки и ждать? Надеяться, что через пару тысячелетий сюда занесет дружище Ринсвинда?